Некромагичка для мажора (СИ) - Даллас Ирэн

А ещё, тут работает химия с классическими элементами периодической таблицы местного Менделеева. И алхимию, в которой ты смешиваешь Вторник и Солнце.

Но если говорить проще, законы физики — это то, что работает, пока в дело не вмешается магия.

Жизни у семян оказалось немного. По крайней мере сахар нагрелся не то, чтобы сильно. Он стал тёплым, но не обжигал руку. Было бы удивительно, если из жалких семян получилось бы забрать больше энергии, чем из воспоминаний о встрече пальца с углом тумбочки.

— Эй, панове! — позвала некромагичка, протирая обе руки влажной салфеточкой. — С моей стороны уже всё готово!

— Минуточку, слечна Броня! — раздался ответ из комнаты. — Где ритуал будем проводить?!

— На кухне! — некромагичка поднялась с места и подошла к ящику, где хранились столовые приборы, в надежде найти зубчатый нож для резки хлеба. Тщетно. Впрочем, глупо надеяться, что семья, не имеющая лишних денег, будет баловать себя подобными излишествами. Зачем, когда уже имеется гладенький и многофункциональный инструмент, способный справиться с овощами и с мясом? К сожалению, для целей гостьи он не годился.

Вилкой попробовать? Нет, это будет нелепо. А нелепость в таком ответственном деле недопустима.

От собственных мыслей девушку отвлёк кашель рядом. Такой характерный, натужный, когда человек пытается привлечь к себе внимание, не решившись говорить.

— Какие-нибудь ещё указания по подготовке к ритуалу? — уточнил пан Вейлис, когда Броня обратила на него внимание.

— А, да… — гостья бросила взгляд на стол. — Убрать блюдце с сахаром. На стол поставить горшок с готовой для пересадки землёй и уже выкопанными ямками. И принести мне…

Девушка осеклась. Она, вдруг, поняла, что не помнит, как на местном языке называются пассатижи.

— Корнцанг доме есть?

— Что?

— Медицинский зажим, — уточнила Броня. — Как ножницы, только не режет, а фиксирует объекты меж двух плоских или рифлённых поверхностей…

— М-м-м… нет. Есть плоскогубцы, — предложил пан Вейлис.

— Вот, их и принесите, — подняла палец некромагичка. — Да, а ещё, нужно, чтобы у мальчишки было открыто правое плечо. Мне нужен прямой доступ к коже.

Дальнейшая подготовка не заняла много времени. Большую его часть отцу семейства приходилось искать остатки гальки, которая “ну точно где-то была”. Его жена отказывалась подавать горшок без хорошего отвода воды. А ещё она беспокоилась о том, что по технологии правильно было не высаживать семена сразу, а вымочить. Пришлось её заверять, что ритуал будет полноценной магической заменой этой традиционной подготовке.

И вот, через некоторое время всё было готово. На столе стоял горшок. По правую руку от него — блюдце с семенами мандарина. Перед ними сидел Макс с закатанным рукавом футболки. Ближе к противоположной стене в полный рост стояли его родители. А Броня… а Броня с интересом рассматривала пассатижи с обмотанными синей изолентой рукоятками.

Нет, серьёзно, это были пассатижи, а не плоскогубцы. Хотя… опять-таки, девушка не особо разбиралась в местной языковой норме по отношению к инструментам подобного толка. В конце концов, сам перевод “плоскогубцы” был, скорее, литературным. Дословный звучал бы, как “плоскоклювцы”. Быть может, с точки зрения местных вообще не было различий между плоскогубцами и пассатижами, как для англоговорящих нет никаких различий между синим и голубым? Кто знает? Тот факт, что на слух богемийский напоминал языки славянской группы, ничего не значил.

Тут много что казалось знакомым, но только на первый взгляд.

Наконец семейство Вейлисов дождалось, когда некромагичка вынырнет из пучины мыслей и заговорит с ними.

— Итак, пан Макс, слушай меня внимательно. Ритуал должен пройти так гладко, будто бы многократно репетировался. Так что слушай внимательно: по ходу действа с моей стороны пояснений уже не будет. Если даже ты забудешь что-то из моих указаний, лучше просто импровизируй или выдумай правило: для духа твоё эмоциональное состояние и ритмика процесса будет куда как важней, чем наличие или отсутствие ошибок. В конце концов, ритуалистика — самая древняя из дисциплин некромагии, наиболее лояльная к попыткам тыкать пальцем в небо. — Объясняя суть задачи, Броня уделяла больше внимания именно передаче информации, а не сохранению формальности речи. — Первым делом, вы всей семьёй попросите прощения у неупокоенной и пригласите её стать своей защитницей. В свободной форме.

Она подняла пассатижи, как если бы поднимала палец.

— Я знаю, что говорила о том, что мертвецы не прощают. Я прочитала вопрос в ваших глазах. Так вот, потому и надо попросить прощения, что бабуля не держит на вас зла. Это вежливость. Просить прощения и призывать неупокоенную стать вашей защитницей вы будете до тех пор, пока Макс…

Девушка подняла левую руку над головой, ладонью к потолку, четырьмя перстами назад, за спину. Большой палец располагался строго перпендикулярно им и смотрел, условно, в сторону головы. Для некромагички жест был настолько привычным, что не доставил даже лёгкого дискомфорта. А вот новичку держать его долгое время будет неприятно и даже тяжело.

— …не ощутит ладонью холод.

Броня склонилась к мальчугану и провела пассатижами по центру его ладони, ближе к бугорку большого пальца. Макс внимательно следил за движением инструмента. Хмуро и серьёзно.

— Во-о-от здесь. Это будет холод жизни. На этом сложная часть ритуала закончится… и начнётся та часть, когда станет больно.

Паренёк удивлённо поднял бровь, а вот его мать прикрыла рот руками. Правда, её беспокойство тут же переродилось в возмущение, с которым она ткнула локтем под рёбра мужу. Пану Вейлису показалась забавной постановка вопроса о том, какую именно часть мероприятия некромагичка считала самой сложной.

— Когда будешь окончательно уверен, что ощутил холод, резко замолчи и опусти голову, а затем положи руку на семена. Правую, — подчеркнула инструктировавшая паренька некромагичка. — Левой забираешь, а правой — отдаёшь. Ты должен будешь представить, как холод, который ты почувствовал, перетекает от одной ладони к другой. Как можно более ярко и детально.

Пассатижи коснулись вновь ладони парня и заскользили вверх по его руке к плечу.

— Вот, как сейчас ощущаешь холод плоскогубцев, также ты будешь ощущать этот переход. Поверь, когда ты перестанешь представлять и начнёшь делать то, что нужно, ты почувствуешь: грань между воображением и реальностью ты ни за что не перепутаешь. Тебе особо колдовать и не надо. Всё сделает бабуля. Ты будешь лишь проводником. Как я уже и сказала: ритуалистика наиболее лояльна к тем, кто пытается тыкать пальцем в небо.

Девушка и не заметила, как перешла с вежливого “вы” на покровительственное “ты”. Дурная привычка, с которой крайне тяжело бороться. Сложно сопротивляться тому, что замечаешь лишь после.

— И, если за минуту попыток у тебя не получится… — гостья постучала мальца инструментом по правому плечу. — Я начну тебя щипать плоскогубцами. Боль — сильная эмоция. Она привлечёт духа. Не бойся, я буду наращивать давление постепенно и не переборщу. И не спрашивай, почему я так уверена в своём мастерстве причинять страдания.

— А это обязательно? — не выдержала пани Вейлис.

— Боль — это магия, — строго ответила женщине некромагичка.

Спустя секунду тон девушки изменился. Гостья пыталась придать ему больше мягкости.

— То, что я сейчас хочу сделать — совершенно необязательно. Мы всегда можем воспользоваться традиционными методами… но это лишит умершую посмертия. Низведёт до топлива для заклинаний. Лишит возможности переродиться. Исключит её душу из потока…

Броня хотела продолжить, но мальчишка её перебил. Снова. Ей-Форде, когда-нибудь он получит по шапке от какого-нибудь некромага. Когда-нибудь. Вот стоило на секунду показать слабину, как этот малолетка вновь начинает хамить.

— Если слечна Броня терпит боли ради магии, то уж я, как мужчина, точно потерплю ради бабушки. Да, она была вредной, но ведь она не хочет семье зла. Она просто хочет жить… — Макс не довёл до конца эту мысль. Вместо этого он обратился к единственной из присутствующих представительнице магического сословия. — Я вам верю, слечна Броня. Мой меч, мой щит и моё сердце сегодня послушны вашей воле.