Так, что-то я отвлеклась… на чем я остановилась? Ах, да…
Куст с цветами, будь он неладен!
Я, как самая прилежная ученица академии (ну да, как же, так все мне и поверили!), тихо, чтобы никто не слышал (насвистывая веселую песенку во всю мощь своих легких), направилась по направлению к этому, теперь уже ненавистному, кусту! Р-р-р!
Прекрасный, зелененький с синими цветочками, источает приятный аромат, который так и хочется вдыхать… Потянулась к заветному цветочку и… Этот чертов куст схватил меня за руку и затащил в свои непролазные дебри!
Ох, как я верещала! Ну откуда вот я могла знать, что этот кустик хищный? А?! И что его посадили сюда специально, чтобы адепты вели себя прилежно и не пытались тайком сбежать из академии! А я-то еще подумала, почему они рассажены по всему периметру, вдоль высокого забора?! А вот вам и ответ — чтобы тех нерадивых студентов поймали и схарчили! У-у-у, я вот на все сто процентов уверена, что это придумал ректор! Гад ползучий!
Ну в общем верещу я, значит, пытаюсь вырваться из цепкого захвата гибких веток, платье порвала (да, сегодня я додумалась надеть платье, легкое из светло-голубого ситца, да лучше б я штаны надела!), так, что теперь, вместо платья, осталась сплошная рванина, более похожая на половую тряпку, после того, как ей вымыли все полы в академии! Бедное мое платьице, а я его так любила-а-а-а!!
Вытерла скупую слезу, стекающую по щеке! Нет, ну правда, платье очень жаль было, а еще больше жальче себя от того, что последовала далее. Эх.
Кое-как, ведя неравный бой с кустом (вся вымазалась в земле, в растрепанных волосах застряли веточки и нежные листочки цветов), почти выползла на свет божий (ага, пятясь фактически оголенным задом, не замечая никого вокруг!), как услышала насмешливое и басовитое:
— О, ведьмочка!
— Ага, — пробасил другой голос, от чего я замерла на месте. От шока, разумеется! (Еще бы сама в это верила, было бы просто замечательно!) — А какой вид! А ну-ка, девонька, повернись, дай на тебя полюбоваться!
Закипая от злости, кое-как приняла вертикальное положение, распрямила плечи, поправила изодранное платье и повернулась, ожидая увидеть перед собой обычных парней. И чуть было не села на пятую точку, ага, обратно в тот куст. Как удержалась на ногах — не имею ни малейшего понятия!
— О, а она ничего, симпатичная! — пробасил один из этих великанов (ну, а как же!), оценивающе обведя меня своими карими глазами, нахально улыбнувшись, показывая свои острые клыки размером с мой указательный палец! Ужас!! — Дай поцелую! — и ведь этот наглец мохнатый на самом деле полез целоваться, а я… Да я так заверещала во всю глотку, что все кладбище могла бы поднять, а некроманты бы только позавидовали!
А этот адепт мохнатый (у него везде волосы, большие такие, лохматые: грудь, спина, ноги — все покрыто густыми, темными волосами, а вот голова, как ни странно, совсем лысая, как девичья коленка!) подпрыгнул на месте от моего визга, бешено вращая глазами, пытаясь понять, что произошло, закрутился на месте и… его дубинка, лежащая на плече, как раз заехала мне по макушке, от чего я, крякнув, свалилась обратно в тот самый злосчастный куст, который не преминул возможностью скрутить меня по новой!
И снова я, свалившись на пятую точку так, что одни ноги и торчат кверху, оказалась скручена по рукам и ногам гибкими ветками кустарника… И вот надо же было именно в этот момент появиться ректору! Будь он трижды неладен!
— Не ожидал от Вас, адептка Койр, не ожидал! Оперативно, однако, Вы работаете! Так не терпится добиться исключения? Не выйдет. И вот Вам мой совет, — как ни в чем не бывало произнес он, насмешливо смерив мой растрепанный вид взглядом, — не стоит развращать моих адептов! Орки, как Вы знаете, отличаются завидной любвеобильностью. — мужчина хмыкнул. — Вы бы хоть уединились. А то уж больно вид у Вас непрезентабельный. Мне даже как-то немного стыдно стало, — снова хмыкнул он, а затем, взглянув на парней, добавил: — перед ними. — и больше не говоря ни слова, развернулся и отправился прочь, что-то весело напевая себе под нос! Га-а-ад! Вот как есть, гад!
А я так и осталась сидеть в этом кустарнике, зло сверля спину ректора Брайта. Орки же ошарашено взирали на меня. Да уж, ну и денек выдался!
Горестно вздохнула, откладывая перо, чтобы не капнуть на бумагу чернилами, откинулась на стул, обведя свою комнату невидящим взглядом.
Да уж, стыдно мне вчера было так, как никогда раньше! А как я, растрепанная, с порванным платьем, да пристыженная ректором возвращалась обратно в общежитие — другая история, которую я даже и вспоминать не хочу. Но точно знаю — это происшествие я так просто не оставлю!
Ох, господин ректор, вы у меня за это еще заплатите! Обещаю!
6
День третий.
Ску-у-учно! Да-да, мне снова скучно. Весь остаток вчерашнего дня просидела в комнате, залечивая свое уязвленное эго. И да, злилась на этого чертового ректора. Чтоб ему пусто было.
И так, что произошло примечательного вчера? Ну, не считая того, что я познакомилась со своей соседкой по комнате, больше ничего и не было.
Кстати, моей соседкой оказалась та самая рыжеволосая фифа, которой я столкнулась на лестнице, ну та, кому я хотела рыжие патлы вырвать.
Оказалась, она вполне нормальная девчонка. Правда, на один курс старше меня, а вот факультет тот же — ведьмовство. А зовут ее Анитая, но я зову просто — Нита.
Девочка толковая и разумная, почти как я!
Чувствую, мы с ней сдружимся…
День седьмой.
Лучше бы я умерла! Честное слово! Никогда. Слышите, никогда не дружите орками! И никогда не ходите с ними в трактир, что находится неподалеку от академии! Мне… о-о-ох, что-то буквы расплывается перед глазами…
— О-о-ох, — закряхтела я, пытаясь оторвать голову от подушки, глаза напрочь отказывались открываться, а во рту стояла такая сухость, что пустыня в сравнении с этим отдыхает.
— О, очнулась, горе-дебоширка. И как ты себя чувствуешь? — усмехнулась моя соседка по комнате.
— О-о-ох, — только и смогла выдавить я из себя, и голову тут же сдавило в тиски, принося ей тупую боль.
— Хм, вижу, выходные у тебя прошли на славу, — снова хмыкнула Нита. — Но выходные выходными, а сейчас нужно вставать, через полчаса нужно явиться на занятия, а если ты этого снова не сделаешь, то декан тебя потом с потрохами съест и не подавится.
Я снова застонала, уткнувшись лицом в подушку. Да уж, утро добрым не бывает, особенно после выходных. И кто просил меня вчера столько пить? Все, пора завязывать, а то мало ли, вдруг чего натворю еще. Вон, в прошлый раз с орками чуть не подралась, так они до сих пор обижаются на меня. Ну, а чего они, в самом-то деле, пристали? «Эй, ведьмочка, дай поцелую.» Ну я и не удержалась, поцеловала… Метлой… Пару раз по башке огрела оной, зато теперь не пристают… Хотя, впрочем, с этого-то и началась наша дружба. Не считая того, что они застали меня совсем в непрезентабельном виде в гибких ветках кустарника. Да-да, это те самые орки! И один из них, тот, что по голове меня своей дубинкой ненароком огрел, является главарем этой шайки-лейки. Гургу — так зовут моего «благодетеля».
Эх, ладно, придется вставать и переться на занятия, только нужно сперва принять на грудь проверенное средство — бабушкин огуречный рассол. Эх, бабушка моя, единственный единомышленник, который всегда и во всем меня поддерживает, жаль, что она от меня далеко, а вот рассол — близко! Ага!
Кое-как поднялась, зажимая голову руками.
— Что, голова болит? — ехидно поинтересовалась Нита, насмешливо сверкая глазами.
— Ой, не ори ты так, — простонала я, кося на нее глаза. У, зараза, выспалась, вон какой отдохнувшей выглядит. Не то, что я. — О-о, моя голова. Нита, где рассол?
— Так ты же его еще вчера своим друзьям отдала, заявив, что ты и без него будешь чувствовать себя замечательно, а вот им, дилетантам, не умеющим пить, он о-очень пригодится.
— Вот я ду-у-ура! О-о-ой!! — тихо застонала я, снова увалившись на подушку. — Нет, сегодня меня не существует — буду отсыпаться! Передай ректору, если встретишь, что я временно недоступна! Я заболела.
