Кольцо нагрелось, оповещая, что путь практически завершен. Я остановилась перед двустворчатыми белоснежными дверьми и медленно выдохнула.
— Она меня любит, — негромко сказала я. — Любит. А значит обрадуется, что мне удалось найти выход из нашей сложной, некрасивой ситуации.
Толкнув двери, я вошла в голубую гостиную, где, как казалось, даже воздух имеет голубоватый оттенок. Воздух, в котором витал горьковатый аромат успокоительного. Матушка, как всегда, отдает предпочтение одному и тому же составу.
— Мама, я здесь, — позвала я ее.
— Май-Бритт, — она резко подхватилась с кресла. — Май-Бритт, где ты была? Ради всех богов, в каком ты виде?!
Я бы никогда не осмелилась перебить свою мать, а потому просто подняла руку и показала ей кольцо.
— Вы не смогли отказать Виернарону и я нашла того, кто сможет, — хрипло выдохнула я, когда пауза затянулась.
Мама отшатнулась:
— Как ты могла?!
— Просто хочу жить, — я пожала плечами. — А ты не хочешь, чтобы твоя дочь жила?
На скулах матушки проступили чешуйки. Она, обладательница острого эмпатического дара, всегда была скора на расправу и скандал.
— Господин Виернарон не имеет отношения к смертям своих жен, — истинной змеей прошипела она. — Ты опозорила всю нашу семью!
Мне стало горько. Значит, мне только казалось, что меня полюбили? Простили, что дар раскрылся именно во мне, а не в брате. Простили, что я… Что мой драконий облик имеет изъян.
— Ты хотела этот брак, — я покачала головой. — Ты хотела. Но ты лицемерно спорила с отцом, заламывала руки и вопрошала, как же наша девочка будет жить. Почему? Неужели только из-за того, что семейный дар Орвалонов выбрал именно меня? Но в нашем роду были и другие жемчужины.
Мама медленно и грациозно опустилась в кресло, пальцем подманила к себе изящный пузырек и, открыв его, сделала крошечный глоток успокоительного.
По гостиной поплыла новая порция горьковатого аромата, а у меня вдруг открылись глаза — в этих страданиях было так много актерской игры и так мало истинных чувств…
— Что ж, ты решила, что лучше знаешь, как тебе жить, — она расправила плечи, вздернула подбородок и посмотрела куда-то мимо меня. — Тогда вкуси же свободу полностью. Была ты Май-Бритт Орвалон, студентка пятого курса Первого Факультета Королевской Академии Магии. А будешь — Май-Бритт Отреченной, студенткой пятого курса Третьего Факультета Королевской Академии Магии. Будешь учиться вместе с отребьем, к которому ты и принадлежишь. Иди. Господин Хельма обещал прислать целителя, не хочу, чтобы ты мешала.
И я пошла. Просто развернулась и пошла. Так же как и моя уже не мать, я расправила плечи и вздернула подбородок. На губах играет легкая улыбка, а походка легка, как никогда. И пусть внутри все кровит и болит, любой, кто сейчас меня увидит, поймет — все получилось так, как я и хотела. Пусть и хотела я всего лишь выжить и не подставить семью. Так ведь я могла и словами отказать Виернарону, подставив родных под его гнев…
ГЛАВА 2
Драконий Император Тройственной Империи
Тиверрал Ларовирр
В свой Малый Парадный Кабинет он практически летел. Над ним, подобно детским надувным шарам, болтались проштрафившиеся драконы.
«На переделку», вспомнил вдруг Император и усмешка исказила его губы. «Если бы все было так просто».
Толкнув двери, он стремительно вошел и одним жестом установил мощнейший барьер. Юный драконы, что так и не пришли в сознание, были подвешены на огромным овальным столом, который занимал практически все пространство кабинета.
Кабинета, который совсем не пустовал — каждый сидел на своем месте. Правда, вместо Кауленов в очередной раз присутствовала их ши-тари, с чем уже все давно смирились.
— И чего ты разбушевался? — недоуменно спросил Лонмарон-старший, — все же шло по нашему плану?
— Мы увлеклись, — Император сел на свое место, — малолетняя драконица посоветовала отправить идиотов на переделку, и я…
— И наш Император не устоял перед нежным трепетным взглядом? — заинтересовался Тенарбот, ректор Королевской Академии Магии.
Хмыкнув, Император покачал головой:
— Нежности и трепетности в ней нет. А вот добрая порция взрывного зелья — да. Дело не в этом, господа, а в том, что никчемность замковой стражи очевидна даже для юной драконицы.
— Рас-све не в том была идея? — прошелестела ши-тари, — прос-с-шу прос-стить, Ссерша меняет с-субы, говорить с-сложно.
— Идея была в том, чтобы показать всем слабость стражи и под их прикрытием позволить работать профессионалам, — кивнул Император. — Но мы перестарались.
— А потому ты возвращаешь им сыновей на «переделку»? — заинтересовался Тенарбот, — да-да, я уже знаю, как в очередной раз отличилась Орвалон. Точнее, сейчас она уже не Орвалон.
Император только скривился. Он, неженатый и бездетный, не мог понять, как можно отречься от дочери.
— Заинтересовавшая тебя девушка была переведена на Третий Факультет, — продолжал ректор, — но эта не пропадет. Впрочем, если ты пожелаешь, то я пойду навстречу монаршему желанию и верну ее на Первый Факультет.
— Я… Я не хочу.
Это решение далось ему с трудом. Больше всего он хотел схватить ее и унести в свой далекий замок. Тот, что скалой высится посреди моря. Тот, что неприступен. Тот, что не был разрушен даже во время Тройственной Войны, когда все убивали всех.
Но… Однажды он уже попытался это сделать. И все потерял.
— Ссерша, сообщи Каулену, что я хотел бы его видить.
— Тридцать лет мотаете-с-сь на одно и тоже-с мес-сто, — прошелестела змейка и тут же приняла покорный вид, — Ссерша с-сделает-с.
Откинувшись на спинку кресла, Император осмотрел верных лично ему драконов. И ши-тари. Ши-тари, впрочем, была верно только роду Каулен.
«А Каулены верны лишь себе, но безвластия не потерпят», усмехнулся про себя Император.
Однако же его все устраивало. Именно они: Тенарбор — ректор Королевской Академии Магии, Лонмарон-старший — генерал драконьей части Тройственной Армии, Каулен — телепат, Вилман и Дорман — два насмерть переплетшихся рода проклятийников, Ставрон — глава службы безопасности и Мальвия — реальная глава внутренней разведки, все они были столпами, на которых держалась его власть.
Тройственная Империя — государство, созданное на осколках трех почти погибших цивилизаций. Люди, драконы и оборотни убивали друг друга страстно и самозабвенно. Дошло до того, что выжившим пришлось обменяться страшнейшими клятвами и образовать общее государство. И придумать общую религию, чтобы не осталось ни малейших причин для вражды.
Все едва не рухнуло тридцать лет назад, но… Мятеж удалось не только остановить, но еще и удержать все в тайне. И многое, многое они успели сделать. В первую очередь изменения коснулись Академии Магии.
— Наш Император загрустил, — мягкий голос Мальвии вывел Тиверрала из задумчивости.
— Непозволительно сильно задумался, — поправил он ее. — Что ж, предлагаю перейти к менее интересным, но более важным делам. На юге ожидается засуха…
Заседание малого кабинета шло своим путем. Очень многие драконы пытались пролезть в эту тесную компанию, но пока что это никому не удалось.
Тиверрал бросил короткий взгляд направо. Там, рядом с ним, было пустое пространство. Кто знает, может, однажды, посмотрев на право он будет встречать зеленый взгляд…
«Какого же цвета были глаза у Май-Бритт?», задумался Тиверрал и с досадой вспомнил, что глаза-то у драконочки синие.
«Мог ли я ошибиться? Мы встречались с ней и раньше, но Орвалоны держат свою силу глубоко в себе, не выпускают наружу ни единой искры. Если, конечно, им не приходится стереть себя из чужого восприятия».
Решив, что в ближайшее время он обязан удостоверится в своих подозрениях, Император отбросил лишние мысли и полностью сосредоточился на делах.
Май-Бритт Безродная
