— Я пришел предупредить, но ваша мелочность не знает границ. Опасность, растущая на Западе, уничтожит всех вас!
Первый из Щитов-стражей добрался до безумца, но когда они попытались схватить его, он сбросил их легко, словно детей.
— Он из Мышц, — сказал Калеб.
— И мимик, — сказала Мика. — Но не может этим управлять.
Черты и цвет мужчины продолжали меняться, пока он двигался по бальному залу, крича угрозы аристократам. Свет тысяч свеч жутко мерцал в его безумных глазах.
— Страдания стали слишком велики! — выл он. — Началось все в пустой крепости, в прудах мерзости. Но закончится в серебряных залах Кристальной гавани!
Агония звучала в голосе мужчины, и его искажения смотрелись мучительно, он не управлял этим. Он отбивался от стражей замка с неестественной силой, слезы катились из постоянно меняющихся глаз. Сцена была тревожной, но Мика ощущала жалость от воплей мужчины.
— Мучения! — выл он. — Тайны и ложь! Виндфаст говорит, что защищает нас, но вы, аристократы, не слушаете. Вы не помогаете нам, и скоро будет слишком поздно.
Щиты напали с новой силой, в этот раз махнули Мышцам помочь им. Они смогли подавить фигуру, не были нежными, хоть он был в ужасном состоянии. Мика скривилась. Они должны были как-то избавить его от страданий, не биться с ним. Она должна была помочь.
Но, когда Мика повернулась к лестнице, страж поднял дубинку и ударил по голове мужчины. Раздался жуткий треск.
— Стойте! — гнев вспыхнул молнией в Мике. Мужчине нужна была помощь, не побои!
— Погоди, Джесса, — Калеб сжал ее руку, не дав ей побежать. — Их может быть больше.
— Он болен, — сказала Мика. — Нельзя с ним так обходиться.
Раздался еще треск, и крики мужчины оборвались.
— Отпусти меня.
— Ты забыла, что ты — будущая императрица? — глаза Калеба были большими от удивления, но он крепко сжимал ее руку. — Оставайся там, где безопасно, Джесса. Щиты справятся.
— Ты забыл, что я — будущая императрица? — прошипела Мика. — Я иду, куда хочу.
Она высвободила руку и побежала к лестнице, ведущей в зал внизу. Калеб следовал за ней, но не пытался снова остановить. Он вытащил нож из рукава камзола, пока они спускались. Мика оставила свой нож в бархатном рукаве.
Им не нужно было оружие. Странная фигура лежала без сознания на отполированном деревянном полу, когда они спустились. Хоть он уже не был угрозой, стражи его крепко связывали. Поблизости собралось больше стражей, словно они ожидали, что он вскачет и нападет на лордов и леди.
— С дороги! — рявкнула Мика.
— Принцесса! — сказал один из Щитов. — Вы ранены? Этот безумец…
— Я в порядке, спасибо, — Мика отмахнулась. — Дайте увидеть его.
Лицо мужчины перестало меняться, и он остался со странной смесью черт, и все были неправильных пропорций: плоский нос, большие глаза, ресницы могли доставать до щек, на всех видимых частях тела цвет кожи отличался, крохотные уши, бирюзовые волосы. Его руки были разной длины, а ноги были мускулистыми. Казалось, его тело не могло долго оставаться в одном облике и закончить изменения.
Мика слышала об имитаторах, теряющих контроль полностью, когда они пытались лезть дальше своих способностей. Ученики в Академии шептались о таком, пугая друг друга. Но воплощения не оставались, когда мимик был без сознания. Что-то было не так.
Стражи связали пленника так крепко, что веревки впились в кожу, кровь текла по его кривому лицу от пореза на лбу. Мика повернулась к ближайшему Щиту.
— В будущем, — сказала она напряженно от ярости, — не используйте силу без надобности, когда имеете дело с кем-то больным и нестабильным.
— Но, принцесса, он был…
— Он был болен. Не опасен.
Щит низко поклонился.
Мика отпустила его, все еще глядя на незнакомца без сознания. Порез на его лбу означал, что у него не было непробиваемой кожи Щита. Щитов можно было убить ядом и удушением, помимо прочего, но не порезать. Этот мужчина был с силой Мышц и способностями мимика, и это делало его вторым человеком, которого она встречала, не с одним Талантом.
— Кто-нибудь знает, откуда этот мужчина? — спросила она у аристократов, вышедших из-за подсвечников и столов, собирающихся широким кругом вдоль стен зала.
Потрясенные лица смотрели на него.
— Кто-то видел, как он начал меняться?
— Я видел, моя принцесса.
Лорд-губернатор Сильверфелла, которого Мика уже встречала вечером, вышел из толпы. Тучный, с блестящими волосами и румяными щеками, он был в плаще, вышитом серебряной нитью. Она попыталась вспомнить, как его звали.
— Прошу, расскажите, что вы видели, лорд Бонт.
— Он наливал мне напиток, ваше высочество. Сказал, что надеялся, что это было последнее хорошее вино, которое я выпил. И его лицо стало меняться. А потом он закричал о мерзости и гадостях.
Толпа шепталась. Аристократы и богатые торговцы не любили слушать обвинения в коррупции, особенно, когда они были наряжены в шелка и кристаллы.
— Как он выглядел сначала?
— Не могу сказать, что заметил, ваше великолепное высочество, — сказал лорд Бонт. — Он наливал мне выпить. Я не приглядывался, пока его лицо не стало искажаться.
— Кто-то видел, каким было его лицо, когда он пришел сюда?
Лорды и леди смотрели друг на друга. Мика прикусила щеку изнутри, чтобы не ругать их. Она не должна была удивляться, что они не стали разглядывать человека в одежде слуги. Она много раз пользовалась этим, чтобы пройти незаметно среди них.
— Отведите его в камеру, и пусть целитель осмотрит его голову, — сказала Мика. — Сообщите, когда он проснется. Я должна поговорить с ним.
— В этом нет необходимости, — сказал кристально чистый голос, глубокий, как горное озеро. Император Стил прошел в бальный зал, аристократы пропускали его. У него была белая кожа, черные волосы, и он был мрачным, как каменная горгулья.
— Отец! Я хотела спросить…
Тонкие губы императора слабо дрогнули, и Мика тут же замолкла, понимая, что вела себя не как принцесса.
— Не нужно бояться, — ровно сказал император. — Я допрошу мужчину, когда он проснется.
— Да, отец, — Мика опустилась в реверансе, чуть покраснев. Император Стил и его дочь общались с помощью шифра выражений, которому Мику научила Джессамин за последние месяцы. Чуть дрогнув губами, он выразил недовольство тем, как она справлялась с ситуацией. Принцесса не должна была открыто проявлять тревогу.
Мика надеялась, что ее поведение спишут на известный темперамент Джессамин. Может, не стоило бросаться в гущу, но Мика не могла терпеть такое отношение с беднягой. Было ужасно сложно, когда Талант имитатора раскрывался поздно, или когда Талант ему добавили.
Это была жертва зелий лорда Обера? Калеб не мог быть единственным. Безумец говорил о пустой крепости, когда его страдания начались. Мог ли лорд Обер перенести эксперименты туда после того, как они с Калебом выгнали его из склада? В ней появилась надежда. Этот загадочный Талант мог решить тайну, которая мучила ее месяцами!
«Я поговорю с ним, как только…».
Страж отошел от связанной фигуры, закончив осмотр.
— Прошу прощения, император Стил, — сдержанно сказал он. — Похоже, мы ударили его слишком сильно. Он мертв.
Гнев быстро сменил надежду Мики. Мужчина не заслужил смерти. Он пытался предупредить их! Она повернулась к стражу.
— Вы убили…
— Уберите его немедленно, — перебил император Стил, щелкнув длинными бледными пальцами. — Мы поговорим об этом позже.
Стражи низко поклонились и утащили бедного Таланта. Мика хотела пойти следом, но строгий взгляд императора предупредил ее не вредить сильнее.
Болтовня началась, как только тело пропало за дверями зала.
— Вы можете поверить, что он посмел прервать бал в честь годовщины?
— Скандал!
— Вы видели, как принцесса Джессамин ворвалась, словно страж?
— Да, поразительно!
Император Стил мрачно посмотрел на Мику и вышел, чтобы разобраться с ситуацией. Она скривилась, гадая, могла ли скрыть эту часть вечера в отчете Джессамин. Но у нее были проблемы сильнее, чем недовольство принцессы.
