Ещё один переполненный мольбой крик заставил девушку очнуться от воспоминаний.
«Ладно, веди», — сказала она птице. Та весело чирикнула и полетела в одной ей известном направлении. Она то и дело садилась на ветки и ждала Аннабелль, спешившую следом, но та то и дело останавливалась. А если это ловушка? Что, если на этот раз ей встретится далеко не добродушный любитель чая с мёдом, а как минимум черный властелин всея земли? Тогда зачем ему нужна простая целительница? Так, раз за разом успокаивая себя мыслью, что она просто хочет помочь, Анна сбрасывала с себя сеть сомнений и продолжала путь.
Лес становился реже, чем он был возле дороги, ветви росли уже не так плотно, не образуя потолка, и солнечные лучи свободно проникали сквозь пустые кроны. Из-под растаявшего снега появлялась трава, прошлогодняя, но в ярком золотом свете выглядевшая, как только пробившаяся молодая. А может, Аннабелль просто соскучилась по чему-то, кроме снега, и теперь всё, показывавшееся из-под белого покрова, казалось ей удивительно красивым. С голых ветвей капали когда-то замерзшие на них дожди и всё вокруг блестело от талой воды, бесшумно бежавшей, прокладывая себе дорогу.
Зов становился всё слабее и Аннабелль спешила, боясь опоздать. Она всматривалась вперёд, надеясь увидеть звавшего на помощь, но вокруг неё было всё то же: деревья, в корнях которых лежал ещё не успевший растаять снег, мокрые ветви, тянувшиеся к девушке, словно многочисленные тонкие руки. Ей начинало казаться, что они ходят кругами, но попытка свернуть могла стоить слишком дорого, поэтому девушка доверялась своей пернатой проводнице, не раз спрашивая себя, с каких пор она стала верить в вещи в духе сказок Марион. Аргумент в пользу того, что слишком умная птица — ещё не повод не помочь страждущему, несколько успокаивал бунтовавший рассудок. Но лишь до того момента, когда малиновка спикировала на землю, прочирикав отчётливое: «всё».
Аннабелль оказалась на большой поляне, густо поросшей по-майски высокой травой с горящими в ней полевыми цветами. Солнце ласково освещало ярко-красные маки и лиловый клевер, росший по самому краю поляны, следом за ним сразу начинались деревья, наполовину покрытые листвой, а дальше тянулся всё тот же таявший снежный покров. Не веря своим глазам, девушка вышла из-под полога переплетавшихся ветвей под чистое голубое небо. В теплом походном платье сделалось невыносимо жарко и всё же Анна не предпринимала попытки уйти в тень или избавиться от шарфа. Она, как заворожённая, бродила среди цветов, вдыхая, казалось бы, давно забывшийся сладкий аромат. Вдруг по поляне прокатилось громкое: «помогите!». Воздух задрожал, точно от ужаса, всё застыло, даже ветер, игравший с лепестками цветов, оставил на время свои развлечения.
«Кто здесь?» — громко позвала Аннабелль, осторожно шагая по поляне, готовая в любой момент бежать. Некстати вспомнилось, что она не помнит обратной дороги, но эта мысль была вытеснена в следующую секунду десятками других идей, сменявших друг друга со скоростью вспышек. Вместо ответа девушка услышала щебетание малиновки, сидевшей на ветви большого куста шиповника, густо усеянного алыми цветками. Вокруг него роились пчёлы, а у самой земли куст, наподобие сказочного чудовища, выпускал свои покрытые длинными шипами стебли, точно щупальца. «Ты что, обманула меня?» — вполне серьёзно спросила Аннабелль, решившая, что раз уж она пошла за птицей, то не говорить с ней будет глупо.
Вдруг что-то зашуршало по высокой траве, быстро двигаясь к девушке. Та отскочила в сторону как раз вовремя, когда похожий на змею побег вынырнул из своего укрытия, пытаясь схватить стоявшую на том месте Аннабелль. К ней тут же протянулись ещё несколько стеблей, они двигались так быстро, что несколько раз девушке удавалось избежать их благодаря чистой случайности. Она приседала и уворачивалась, всё пытаясь убежать ближе к краю поляны, в лес, но ожившее растение окружало девушку шипастой стеной и теснило всё ближе к себе. Обернувшись, она увидела, что из цветов и листьев складывается лицо. Красивое женское лицо, смотревшее на неё со злорадной улыбкой. Стоило Аннабелль обернуться и подпрыгнуть, избегая вот-вот ударившего бы её по ногам стебля, как улыбка превратилась в хищный оскал. Анна продолжала звать на помощь, уверенная, что вряд ли кто-то услышит её. От этой мысли она одновременно ощутила и жуткое отчаяние, и небывалый прилив сил, которые неразрывно следуют друг за другом, когда кажется, что надеяться не на что. Именно в такие моменты остаётся лишь верить в самого себя и делать всё, что прикажет взбесившийся от адреналина мозг.
«Стой!»
Аннабелль резко прекратила сопротивляться и вырываться, оставила все попытки сбежать от стеблей, норовивших схватить её за руки, и обернулась к лицу из цветов. Смешение страха и удивления собственной храбрости заставляло сердце биться чаще, в глазах заблестел воинственный огонёк, несвойственный милой девушке с лицом ангела.
— Что тебе нужно? — спросила она, чувствуя нависавшие над ней шипы, готовые в любую секунду вонзиться ей в шею, руки, лицо. Цветочная женщина удивленно посмотрела на девушку, на секунду прекратив теснить её к себе. На её губах снова появилась довольная хищная улыбка.
— Я серьёзно, — торопливо заговорила Анна. — Я могу помочь тебе. Только скажи, как.
— Ближе… — послышался тихий шелест. Из густой зелени появился ещё один стебель с пятью листками, точно пальцами, один из них затрепетал, подзывая девушку. Аннабелль сделала неуверенный шаг и остановилась.
— Ближе… — певуче прошелестело вновь. Девушка сделала ещё один короткий шаг и наклонилась вперёд. Женщина нахмурилась и потянулась к внезапно осмелевшей девушке. Темно-зелёные листья будто случайно царапнули её острыми краями, а цветочное лицо только скривилось в улыбке. Аннабелль сдержанно помотала головой и попыталась улыбнуться, сдерживая распространявшуюся по всему телу нервную дрожь.
— Помочь?.. Помочь… Ты хочешь помочь.? — вновь зашуршало всё вокруг.
— Да! — повторила девушка, теряя самообладание.
— Ты можешь помочь, — шептал тихий женский голос.
— Как? Что тебе нужно?
— Мне нужно есть!
В следующую секунду Аннабелль оказалась оплетена несколькими стеблями, шипы предупреждающе впивались в руки и плечи, запросто проходя сквозь ткань. Попытка упереться ногами в землю, чтобы замедлить приближение к огромному кусту, увеличивавшемуся на глазах, сопровождались мучительной болью. Куст выпускал всё новые и новые побеги, оплетая ими свою жертву, как коконом. С каждой секундой путы становились всё туже, от боли и удушья темнело в глазах; из последних сил Анна позвала на помощь. Её крик растворился в шуме леса, продолжавшем так же невозмутимо звучать. Девушка чувствовала, как воздух покидает её легкие, и они горят, требуя ещё, так сильно и болезненно, что у Аннабелль на глазах выступили слёзы. «Бесславный конец», — подумала она и разозлилась на саму себя за то, что на смертном одре думает о какой-то славе вместо чего-то по-настоящему важного. Она всё ждала, когда перед глазами у неё пролетит вся жизнь, появятся умершие родственники в белых одеждах и в облаке неземного света уведут её за собой. Но перед глазами у неё было только чистое голубое небо, бежавшие по нему облака и пронесшаяся прямо над девушкой вспышка, напомнившая птицу.
Вдруг путы ослабли, Аннабелль рухнула на землю и, пьянея от вернувшейся к ней возможности дышать, обхватила себя израненными руками, пытаясь хоть как-то унять оставленную шипами боль. На несколько минут она ослепла от разливавшейся по телу агонии и вскрикнула, когда чьи-то руки подхватили её. Она не видела людей, оттаскивавших её от поляны и ещё двоих, что отвлекали хищный куст, бросая в него палками и камнями, обрезая длинными ножами стебли. Отрезанные куски падали в траву и извивались там, как змеи, в попытке нанести последний удар. Борьба длилась несколько секунд и сопровождалась громкими криками подоспевших на помощь и пронзительным шипением, смешавшимся с гневным шёпотом. Ветер усилился и деревья замахали ветвями, мешая людям уйти с поляны. Одна из девушек, уносивших обессилевшую Аннабелль, взмахнула рукой и ветви рассыпались в пепел, открыв им путь вперёд.
