- Сейчас введу лекарство и наложу повязку. Вам лучше лечь.
Я кивнула и, придерживая левую руку, чтобы удобнее было передвигаться, легла на спину.
- На бок, - он отвернулся, излишне резко.
Скорее бы все это кончилось. Рука вылечена, сейчас мне хотелось только дойти до казармы и выспаться, как следует. Чем меньше сталкиваешься с гражданскими, тем лучше. Спокойнее и понятней.
Прежде чем наложить повязку, доктор сделал не менее пяти уколов, от которых бок совсем занемел. Тем лучше, меньше думать о мелочах. Но тут он сказал:
- Здесь все. Заживет через пару дней. Кости долго срастаются, - он, наверное, сейчас просматривал данные на мониторе, глядя вперед. Голова совершала рефлекторные движения, то вниз, то вверх, то в стороны. - Придется сделать переливание. Вы потеряли слишком много крови. К тому же... Ваше тело просто на грани. Нельзя же так! Если плохо себя чувствовали, почему сразу не обратились в больницу?
Я не поняла, о чем он говорит. И мне не нравилось, как он это сказал. Конечно, я устала. Двухнедельный маршрут, кого угодно вымотает. Но что мне сказать, если он начнет задавать вопросы?
- Я...была занята, - ничего другого я не придумала.
- Это не повод доводить себя до такого состояния! - строго сказал он. - Жизненные показатели сильно понижены. Вам требуется отдых. И без лекарств, боюсь, не обойтись.
- Хорошо, - не нашла, что больше сказать я.
- С ребрами я закончил. Одевайтесь.
Наконец-то можно уйти! Я тут же села и стала натягивать комбинезон. Справилась быстрее, чем когда его снимала, и спустила ноги вниз. Воспользовавшись тем, что он отошел к терминалу в углу, я забрала обломок. Доктор ничего не заметил, и мне удалось бросить кусочек в утилизатор, что стоял тут же рядом.
- Не нужно вставать, - он подошел и нахмурился, мягко толкнув меня обратно лечь. - Я уже вызвал каталку, сейчас вас перевезут в палату.
Куда?! Он что, хочет оставить меня здесь? Зачем? Ведь все, что нужно он уже сделал? Я же в состоянии сама ходить! Я не знала, что делать в этой ситуации. Оставаться здесь дольше я не видела смысла, но, судя по его словам, он просто так меня не отпустит. Может быть, дождаться пока меня перевезут и тихо уйти? Или это будет выглядеть подозрительно? В любом случае придется ждать, пока меня не отвезут в палату. Там смогу связаться со старшей и уточнить, как лучше поступить, чтобы привлекать меньше внимания.
Палата оказалась небольшой. Но здесь стояло так много разных вещей, мне она показалась тесной и ослепительно светлой. Наверное, из-за огромного окна почти во всю стену с пышными шторами. Еще был целый шкаф, огромная кровать, пара стульев, прикроватная тумбочка, на стене панель, над кроватью терминал. Имелась еще одна дверь.
Как только меня переложили на кровать, так и не позволив встать, засуетились медсестры. На руку надели какой-то браслет, к сгибу локтя прилепили прозрачный шланг. Он неприятно дернулся, присасываясь к вене. Я еле сдержалась, чтобы не отодрать и не отбросить его от себя. Уж очень он напоминал сосульку. Мелкий паразит, живущий вблизи берлог. Похож на прозрачного червя, совсем как этот шланг. От которого по руке побежало тепло, разливаясь по телу и неприятно расслабляя мышцы. Доктор отдавал короткие указания, и медсестры что-то делали на терминале, постоянно перемещаясь по палате. Мне труднее и труднее становилось сосредоточиться на том, что они говорят. Последнее, что я услышала:
- Отлично, теперь просто выспитесь, - и я погрузилась в темноту.
3 глава
Проснулась, когда почти стемнело, от боли в правом виске. Меня уже искали и, судя по ощущениям, не в первый раз вызывали. Хорошо, что здесь нашелся общественный терминал. Мы не пользовались таким оборудованием для личных целей. Незачем. Хотя у всех гражданских были в личном пользовании. Нас нельзя отследить по личным терминалам. Мы ими просто не пользуемся.
На экране ничего не было видно, но после первого гудка мне сразу ответили:
- Где ты?
Боль в виске тут же прекратилась. Я коротко рассказала, что со мной произошло. После нескольких секунд раздумья, старшая сказала:
- Хорошо. Оставайся на месте. Уйти незаметно не получится. Они уже проверили твои данные. Тебе придется оставаться там, пока врач не разрешит покинуть больницу.
- Почему? - я все-таки не удержалась от этого вопроса, потому что слабо представляла, как происходит процедура лечения у обыкновенных людей.
- Они тратят на лечение гораздо больше времени, чем мы, - правильно поняла мой вопрос старшая. - И остаются в больнице до полного выздоровления.
- Сколько это может занять времени?
- В зависимости от повреждений. Что у тебя?
- Шипшип.
- Не догадались?
- Я слышала, что произошла какая-то авария. Они подумали, что я пострадала в ней. Царапины приняли за порезы. Но в ране застрял кусочек когтя.
- Нашли?
- Я уничтожила его.
- Молодец.
Я удивилась. Почему она это говорит? Конечно, хорошо, что она одобрила мои действия, но разве не из-за меня возникла эта ситуация?
- Порезы заживут быстро. Это все повреждения?
- Нет. Мне сказали, что еще ребро сломано.
- Значит, тебя продержат не меньше трех дней.
- Так долго?!
- Ничего не поделаешь. Тебе придется остаться там, - повторила она. - Авария, о которой ты говоришь, произошла в четырнадцать ноль семь в тридцать пятом секторе. Перемещатель частного лица потерял управление и упал на общественную площадку. Много пострадавших.
- Общественная площадка? Как мне объяснить в таком случае порезы?
- Там есть кафе. Немного в стороне от того места, где все произошло. Но будет выглядеть вполне достоверно. Скажи, что упала на перегородку. Они из пластика.
- Поняла.
- Пока все. Сообщай сразу, если что-то непонятно. Старайся меньше контактировать с окружающими.
- Да.
И связь оборвалась.
Немного подумав, я нашла в сети сообщение об аварии и просмотрела все ролики, что нашла. Потом нашла схему района и постаралась поточнее запомнить, что и где там расположено. Общественной площадкой назывались зоны отдыха. Мне не приходилось в них бывать. Просто незачем. Но люди, кажется, постоянно приходят в такие места. Что они там делали, я не имела представления, но это не важно. Кафе. Я была в кафе. Значит ела. Нет. Кто-то мог вспомнить, или просмотреть записи охранной системы в помещении и меня там не найти. В таком случае, можно сказать, что я не успела войти внутрь. Я нашла схему кафе и сопоставила с местом аварии. Да. Вот тут. Вполне реально будет выглядеть, если сказать, что я шла с этой стороны. Разобравшись с этим вопросом, я немного успокоилась. Теперь нужно просто вытерпеть эти три дня. Для всех я Эмма. Просто Эмма Вандерсен. Восемнадцать лет. Живу в шестьдесят седьмом секторе. Работаю на хлорофилловой фабрике. Братьев, сестер нет. Родители погибли шесть лет назад. С другими родственниками связей не поддерживаю.
За окном уже совсем стемнело. По мере того как гас свет снаружи, в палате включалось и набирало интенсивность искусственное освещение. Я не привыкла к такому яркому свету. Он ассоциировался для меня только со снегом. Светло, значит опасно, холодно и тяжело. Наверное, еще и потому в наших казармах все цвета приглушенно серые. Небольшие окна под самыми потолками. Свет не режущий, а рассеянный. Все четко видно, практически без теней.
На тумбочке я нашла пульт управления и выключила всё лишнее. Хотела затемнить окно, но ставила как есть. Вид из окна мне чем-то понравился. Помещение, в котором я сейчас находилась, располагалось на высоте, и огни, загорающиеся внизу, красиво горели. Почти так же красиво, как звезды в небе во время ночного отдыха на маршруте...
