— Всем привет, — здоровую с девчонками зайдя в наш совместный кабинет, стараюсь выглядеть расслабленной.
— Как хорошо, что ты пришла! — восклицает Галя с радостной улыбкой.
— Прости что вырвали тебя, ты как нормально? — интересуется Юлия Викторовна.
Киваю: — Да, все хорошо.
Пока мы ждем Владимира Владимировича с планом работы на сегодня, девчонки изливают мне душу. Рассказывают о том, какой Ахметов зверюга и о том, что похоже у нашего генерального будут большие проблемы из-за взяток.
Дверь в кабинет распахивается и на пороге появляется никто иной, как Анна, дочь генерального. На девушке белое платье-рубашка или судя по длине просто рубашка, волосы завиты в красивые локоны, а на губах ярко-красная помада, эффектно ничего не скажешь.
Девушка с надменным видом подходит к Юлии Викторовне и отдает помятый лист бумаги: — Папа передал, там написаны все документы, которые нужно предоставить не позднее завтрашнего утра.
Наш главный бухгалтер внимательно изучает содержимое листа, а я провожаю Аню взглядом, мне показалось или я только что видела черные стринги?
— Галь, тебе не кажется, что Аня забыла надеть штаны? Может сказать бедняге про отсутствие такой важной вещицы на ней?
Галя смеется: — Думаю она в курсе. Эта вертихвостка два дня окучивала Ахметова, но он на нее так и не посмотрел. Похоже сегодня Аня решила играть по-крупному, странно что трусы надела.
— Так девочки отставить разговоры, денек у нас с вами будет непростой, — вздыхает Юлия Викторовна. — Все в архив, будем поднимать документацию.
— За какой год? — спрашивает Татьяна.
— За все, — отвечает Викторовна.
— Многообещающе, — говорю с грустной улыбкой, хотя на самом деле я даже рада. Навряд ли городские шишки будут заглядывать в наш архив, а значит я точно никому не попадусь на глаза.
В архиве мы проводим весь день, даже обедаем, не отходя от полок. В помещение очень душно, так как архив совмещен с серверной, о да техника безопасности на нашей электростанции на высшем уровне. Интересно Ахметов в курсе? Девчонки уже давно разделись и теперь работают в тонких футболках и рубашках. В отличие от них я все еще боюсь оголяться и демонстрировать свои изгибы. Чувствую после сегодняшнего дня я точно слягу с температурой.
Несмотря на мои ожидания, что из городских никто к нам не заглянет, пару человек все же приходят, но им всем абсолютно плевать на нас. Они общаются только с Юлией Викторовной и только по делу.
Может быть зря я так себе накручиваю и никому я нафиг не нужна? Вон за забором целая толпа молодых девчонок целый день караулят городских пижонов. Все как на подбор красотки, самые «умные» даже в колготках приходят, правда уходят быстро и сразу в больничку, это же надо додуматься в минус шестьдесят в колготках выйти, совсем уже.
— Нашла! — вопит Татьяна. Очень эмоционально так орет, для нашей тихони прям удивительно, видно кто-то на гране нервного срыва.
Татьяна отдает найденную папку Викторовне, та просматривает ее и ободряюще улыбнувшись уходит сдаваться генеральному. Мы же с девчонками остаемся в архиве, каждая из нас боится радоваться раньше времени и надеяться, что скоро мы все отправимся домой.
Спустя двадцать минут Юлия Викторовна возвращается и сообщает радостную новость. Большой босс уехал в гостиницу, отдыхать, так что документы проверит только утром.
— Давайте по домам, выспитесь, завтра возможно придется повторить, — говорит главный бухгалтер и включив чайник достает кофе припрятанное в шкафчике.
— А ты? Домой не собираешься? — кивнув на кофе спрашивает Галя.
— Неа, нужно еще кое-что поискать, — добавляя уже вторую чайную ложку бодрящего напитка в кружку, отвечает Викторовна.
— Ну уж нет, ты вчера и так до трех часов ночи работала. Я останусь, — говорит Галя и кивает в подтверждение своих слов.
— Нет, тебе нельзя задерживаться на работе, мы все прекрасно знаем какие после этого могут быть последствия, — Викторовна многозначительно кивает на синие отметины, оставленные Мишей на предплечье Гали.
— Я останусь, — говорю решительно.
— Ты болеешь, так все мне это уже надоело! Я тут босс и только я решаю кто будет работать сверхурочно, — Юлия Викторовна пытается включить строгую начальницу, но мне почему-то хочется умиляться от того как она это делает.
— Перестань Викторовна, мне уже намного лучше, да и дома меня в отличие от вас никто не ждет. Так что идите, отдыхайте, а я потом, когда мне будет необходимо отгул выпрошу за эту ночку.
Викторовна еще какое-то время возмущается и пытается меня переубедить, но уже без прежнего энтузиазма. Поэтому спустя несколько минут я остаюсь в архиве совершенно одна и выпив кофе, приступаю к работе.
Найдя очередной необходимый документ, я бросаю быстрый взгляд на настенные часы. Почти десять часов вечера, такими темпами я здесь до самого утра проторчу.
Сев на стул, я беру стопку бумаг и обмахиваясь ими чтобы немного остыть. Стоп. Я же могу раздеться, сейчас на электростанции нет городских, да и как показал сегодняшний день никому я не нужна.
Сняв огромный серый свитер, остаюсь в одной голубой майке, вздыхаю: — Так намного лучше, надеюсь теперь работа пойдет быстрее.
В полночь я отчаялась вернуться сегодня домой и поспать хоть часок, поэтому расслабилась, включила себе на фон глупые песенки о любви и пританцовывая продолжила изучать огромные стеллажи архива, сверху до низу забитых по сути никому не нужной документацией.
Подпевая простые слова и постукивая ногой в такт мелодии, я полностью погрузилась в свои размышления. Еще одна моя особенность, могу уйти в себя настолько глубоко, что не замечаю ничего вокруг.
Неожиданно песня прерывается, клею яркий стикер около папки на которой остановилась и бреду к телефону.
Преодолев последний стеллаж, я резко останавливаюсь и вздрагиваю всем телом. Передо мной стоит никто иной, как сам Ахметов Григорий Сергеевич. От испуга мое сердце резко останавливается и тут же начинает биться с бешеной скоростью.
Мужчина сканирует меня с ног до головы сузив свои глаза: — А я-то думаю, почему у такой взрослой, умной женщины как Юлия Викторовна такой отвратительный вкус в музыке? Ты кто?
— Варвара, — отвечаю на автомате, стараясь собрать свои мысли в кучу, но они упорно разбегаются в разные стороны как тараканы от включенного света.
— Информативно, — усмехается мужчина. — Где документы которые я запрашивал? — совершенно не могу отследить эмоциональное состояние Ахметова. Он откровенно потешается надо мной, над моей растерянностью, но при этом задает вопросы таким властным тоном, что у меня мурашки ползут по всему телу.
На негнущихся ногах подхожу к столу и взяв папку с собранной документацией разворачиваюсь. Мой рот снова открывается в немом крике от неожиданности, Ахметов стоит прямо передо мной, слишком близко, я практически касаясь своим носом ткань рубашки на груди мужчины.
Григорий Сергеевич забирает папку из моих одеревенелых рук и отходит.
Ну вот зачем нужно было так близко подходить, что это? Проверка? Нет, не думаю, он просто играет со мной, с моими эмоциями. А что если ему понравится, и он решит забрать меня с собой? Новый вид проституции, глупая домашняя зверушка. Ха-ха. Так, стоп! Варвара, ты явно думаешь не о том, успокойся!
Звук упавшей папки вырывают меня из раздумий, снова вздрагиваю, так и инфаркт недолго получить.
— Где вы летаете Варвара? Что за мысли в этой маленькой головушке?
— Что? — непонимающе хлопаю глазами.
Мужчина вздыхает: — Говорю, мне нужен отчет за февраль предыдущего года, в папке его нет.
— Я еще не успела его найти.
— Так ищите, он мне нужен, сейчас, — мужчина вальяжно садится за стол и взяв МОЕ печенье из упаковки, вопросительно приподнимает бровь. — Вопросы?
— Нет, — разворачиваюсь и убегаю вглубь помещения к необходимому стеллажу. И вот зачем ему отчёт за февраль предыдущего года в три часа ночи? Уверена он это делает специально, издевается, наслаждается своей властью над нами, мелкими никчемными людишками.
