— Он покажется, — сказала Женевьева, вертя в пальцах Вороново перо.
Нам нужно было, чтобы он появился. Я потерла шею, где рана, которую я получила неделю назад, все еще горела под кожей. Хотя она зажила, я никому не сказала, что сущность демона, которая кипит под моей кожей, нашептала мне, напоминая о своем присутствии. Не на обычном языке и не словами, а на древнем языке, который не нуждался в переводе. Это было простым напоминанием того, что многие вещи не обязательно переводить или объяснять. Я просто чувствовала темноту и знала, что такое зло. Он укусил меня недостаточно сильно, чтобы пить мою кровь. Это было бы катастрофой, так как тогда он смог бы вселиться в меня. Но это было реальной угрозой, сущность глубже прорастала в моем организме, пробираясь к сердцу.
Нам нужен был этот демон, чтобы помочь найти Уриэля. Он был единственным, кого я знала, кто мог удалить эту сущность из меня. Другие могут подумать, что я уже слишком заражена, и пометить меня как прокаженную. Архангелы были эгоистичными созданиями, жадными до своих сил. Чтобы удалить эту сущность, Архангел должен был бы отказаться от части своей силы. Я не знала никого, кто пожертвовал бы своей силой ради простого пехотинца вроде меня, в то время как война ежедневно угрожала их существованию. Кроме Уриэля. Он не откажется от меня, независимо от того, насколько глубоко проникла эта зараза.
Чирикнул белый ястреб Женевьевы, возвращая меня в настоящее. Птица сидела у нее на плече, мотая головой в сторону черного пера, словно пыталась вырвать его. Женевьева вызвала демона Доммиэля ударом по плюмажу (прим. украшение в виде перьевой опушки на головном уборе из перьев типа веера). Она скрепила клятву крови с демоном, по сути, обещая всегда прийти к нему на помощь, если он будет в ней нуждаться, и он должен был сделать то же самое для нее. Клятва крови была взаимной и нерушимой, и я никогда не слышала о связи между небесным воинством и демоническим.
Женевьева уверяла меня, что Доммиэль пришел ей на помощь в тот момент, когда это было важнее всего. И хотя Доммиэль действительно был темным демоном, если он даст им слово помочь найти Уриэля, он его сдержит. Этого должно быть достаточно для меня. У меня просто не было других вариантов.
Воздух стыл плотным от энергии, когда потусторонний мир приблизился, просеиваясь из пустоты. У подножия валуна, рядом с Джудом и Женевьевой, появился человек с хрустящим хлыстом. Нет, не человек, он был точно демоном.
Окровавленная рубашка, потертые джинсы, поношенная обувь, двухдневная щетина и растрепанные темные волосы — это было совсем не то, чего я ожидала. Он носил черную повязку на правом глазу, отвратительный шрам, который тянулся вдоль щеки с этой стороны, и высокотехнологическую роботизированную руку взамен левой. С кожаной сумкой, перекинутой через плечо, он осмотрел окрестности и нас троих. Его взгляд остановился на мне. Толчок чего-то незнакомого пригвоздил меня к месту. У него был такой взгляд, который предупреждал мир быть осторожным, что он знает темные и опасные вещи. Быстро, но внимательно изучив мое тело, он снова переключил свое внимание на Женевьеву. Я почти вздохнула с облегчением, его тяжелый взгляд связал мой желудок в тугой узел.
Он тяжело вздохнул.
— Черт возьми, Женевьева. Ты всегда должна быть с этим тормозом?
Демону явно не нравился Джуд, но судя по всему, это чувство было взаимным.
Женевьева улыбнулась. Она действительно заботилась об этой потерянной душе. Любопытно.
— Ты выглядишь по-другому, — она насмешливо склонила голову набок. — Больше никакого пирсинга и рубашек от Armani.
— Пытаюсь слиться с толпой. Я похож на опасного байкера или рок-звезду. — Он раскрыл объятия. — Я выгляжу нормально?
Женевьева издала гортанный смешок.
— Ты никогда не сможешь быть нормальным.
— Черт возьми. Спасибо!
Джуд держался поближе к Женевьеве, хмуро глядя на Доммиэля. В эти дни Джуд был вдвойне заботлив, но на то была веская причина. Поскольку у Женевьевы начинался второй триместр, ее маленький живот быстро вырастет в ближайшие месяцы и расскажет миру, что она носит ребенка охотника в своем чреве. Она станет еще более уязвимой, чем когда-либо. Но Джуд обеспечит ее безопасность, и мир должен будет позаботиться о себе, когда Разрушитель на время покинет поле битвы.
Хоть при мне и не упоминали о ребенке, я почувствовала, как в ней растет жизнь с нашей первой встречи. Где бы ни была жизнь, я чувствую биение сердца, каким бы маленьким оно не было. Когда я была ангелом-хранителем, я стремилась помочь сиротам и брошенным детям. И хотя я оставила свою роль хранителя, чтобы сражаться за человечество среди армий легиона, мое сердце все еще билось чаще всякий раз, когда рядом был ребенок.
Джуд шагнул к демону, выражение его лица было жестким.
— Нам нужна твоя помощь.
Из ниоткуда появился черный ворон и сел на одинокое дерево неподалеку, словно наблюдая за нами. Джуд оглянулся через плечо, заметив существо явно сверхъестественного происхождения, но его присутствие, похоже, не волновало его. Я взглянула на черное перо в руке Женевьевы, которое видимо и связывало ее с Доммиэлем.
Он усмехнулся.
— Конечно, еще бы, — он переключил свое внимание на Женевьеву, к той, к кому он явно испытывал преданность. — В чем проблема?
Ее белый ястреб поднялся в небо, очевидно, взволнованный близостью демона. Я не винила его за это. Демон тоже вызывал у меня беспокойство, но по другим причинам. Да, он определенно был падшим существом из подземного мира, но его грубая внешность и манера держаться привлекли меня. Я привыкла к совершенству моих товарищей — воинов и Архангелов, к их высоким идеалам и принципам, создающим стену между человечеством и их собственным превосходством. Демон, стоявший передо мной, не оправдывался, кто он и что он такое, но он без вопросов явился на зов Женевьевы. Такая преданность была редкостью и драгоценностью — в этом богом забытом мире. И это, несомненно, заставило меня подойти ближе, чтобы узнать, почему он был другим.
Женевьева продолжила:
— Нам нужна твоя помощь, чтобы найти Архангела Уриэла. Он пропал несколько недель назад. Аня выслеживала его, — она указала на меня, — до его последнего визита во Флоренции. На этом его след обрывается.
— Откуда ты знаешь, что он просто не отдыхает?
— Уриэль не оставил бы нас ни по какой причине, — сказала я, оставаясь на периферии их круга. — Кроме того, я обыскала весь Элизиум. Его там нет.
Демон изучал меня своим единственным здоровым глазом. Дрожь от жара пробежала по моему позвоночнику, оседая между моими лопатками. Я приоткрыла и закрыла крылья в нервном возбуждении.
— Почему она здесь? — спросил он Женевьеву.
— Доммиэль, это Аня. Мы просим, что бы ты позволил ей сопровождать тебя в твоих поисках.
— Черт возьми, нет, — он оборвал ее. — Я работаю один. И это только в том случае, если я решу помочь.
Я возмутилась.
— Я могу постоять за себя среди таких, как ты.
Моя рука лежала на рукояти кинжала, висевшего у меня на поясе. Он понятия не имел, сколько сотен демонов я уничтожила и изгнала обратно в ад с тех пор, как началась война. Не только низших демонов и их грязное отродье, но и высших демонов. Я крепче сжала рукоять меча, не в силах остановить рефлекс в обществе опасного преступника.
Он приподнял бровь.
— О, — его широкий рот растянулся в кривой усмешке. — Держу пари, что ты сможешь, детка.
Я прищурилась и сжала губы, притворяясь, что гортанное предложение в его голосе не заставило мое сердце биться чаще.
— Какова твоя цена? — ворчливо спросил Джуд. Казалось, он не испытывал нежных чувств к этому демону, но он знал, что это необходимо. — На какую территорию ты положил свой глаз?
Пристальный взгляд Доммиэля наконец оторвался от меня. Он усмехнулся.
— Мне не нужна территория.
— Тогда что же заставит тебя принять наше предложение? — спросила Женевьева.
Его голос смягчился, когда он заговорил с ней.
