Чокнутый, странный, страшный ублюдок что изнасиловал меня, коснулся своим лбом до моего, странно смотря на меня. Я не могла и слова вымолвить, замерев от страха.
— Прости. — тихо прошептал он, не прерывая зрительного контакта. — Прости меня. Я не должен был… Не так…
Я молчала, горло пересохло. Даже если бы и пыталась сказать хоть что-то, вырывались бы только хрипы. Продолжая испуганно взирать на мужчину, что вдруг решил покаяться.
— Но зверь… Чёрт! — Он вдруг зажмурился, отпуская меня. Я сразу же отскочила в сторону, смотря на него со смесью страха и ненависти.
— Жди здесь! — вдруг приказал он, вставая с дивана и скрываясь за дверью, за которой сразу же послышался щелчок.
Замерев, бездумным взглядом уставилась себе под ноги, обхватив себя руками. Было не по себе. Пусто. В ушах звенело. Впервые в жизни, я бы хотела отмотать время и не ссориться с родителями и не уезжать от них. Тогда всего этого бы не было!
Ноги подкосились. На глазах вновь выступили слёзы. Делая глубокие вдохи-выдохи, я старалась успокоиться. Раз за разом, в голове проигрывался вчерашний сценарий. Вновь замутило.
Подорвавшись, я побежала в туалет, упав на колени. Внутри что-то тревожно звенело. Стоило ужину выйти наружу, я встала на ватных ногах, умываясь холодной водой и плоская рот.
Обессиленно упав у стены, я спрятала голову руками, задыхаясь. Обхватив одной рукой шею, я сдавливала её, делая глубокие вдохи. Перед глазами помутнело.
— Чёрт бы меня побрал, дыши! — вдруг схватили меня за плечи, когда весь мир почти покрылся черными мушками. Руку, сжимающие шею, тут же убрали, крепко схватиа в одну руку.
— Дыши! Давай, вдох-выдох! Вдох-выдох! Молодец! Хорошая девочка! Давай! Вдох…
Меня подхватили на руки, без особого усилия, вновь усаживая меня на тот самый диван.
— Вот так, вдох-выдох! — меня похлопали по щекам, когда я с ужасом стала осознавать, что только что чуть…
Не успела я придти к конечной мысли, как мне к губам поднесли горлышко какой-то бутылки, из которой я тут же отхлебнула. Мне не давали в руки саму бутылку, придерживая её. По горлу стекло вниз нечто горькое и обжигающее, я скривилась, рукой выбивая бутылку. Мерзость!
— Что это? — кашляя спросила, смотря как остатки разливаться по паркету. Горло жгло от мерзкого пойла.
— Кажется водка, — отмахнулся мужик, вновь хватая меня за плечи, — в обморок больше падать не собираешься? А задыхаться?
— А кто ты думаешь в этом виноват! — истерически выкрикнула, пытаясь вырваться из чужих рук.
— «Извини» не сработает? — как-то неуверенно спросил он, стоя передо мной на коленях.
— Дурак совсем?
— Нет, просто зверь.
— Ещё и больной…
— Не собираюсь долго тянуть волка за яи… хвост. Ты же видела… некоторые изменения? Уверен, заметила. Глаза, зубы…
— Глаза правда пожелтели? Мне не показалось? — испуганно дёрнулась, обнимая себя за плечи.
— И зрачок вытянулся и клыки увеличились. — вдруг усмехнулся он, — Не показалось, малышка.
Скривилась от подобного обращения.
— Ну, есть идеи, кем я могу быть?
— Насильником, по которому колония плачет, — кисло выдохнула я, прикрывая грудь покрывалом.
— Мимо, — как-то странно улыбнулся он, приближаясь ближе. Крылья его носа странно раздувались, навеивая на меня мысли о том, что от меня дурно пахнет. — Ещё попытка. Даже с подсказкой.
Он сжал мои руки, а после поднёс их к своему лицу, от чего я испуганно дернулась, вызвав его виноватый взгляд.
— Как там было-то? От печали нет толка… — и выжидательно посмотрел на меня. Я сгорбилась и нахмурилась, — ты беги, беги, догоняй меня? — я подняла бровь. Я точно не буду бегать за ним и догонять. Скорее от этого сумасшедшего, — И я похожа на волка — две недели вою на луну…
— Всё просто. — он улыбнулся, приподнимаясь, — ты псих, сбежавший из психушки. Санитары по любому уже тревогу подняли.
— Ц… А у Дамира всё проще было… — пробормотал он, задумавшись, что-то вспоминая. Я пыталась вырвать свои конечности обратно, но получалось плохо, — Хорошо, попробую так. Играла в… «клуб романтики»? — кивнула, с сожалением вспоминая что все мои дни ушли в никуда. — Там история есть, про вампира и…
Он смотрел на меня выжидательно.
— И Макса, но Виктор был моим фаворитом.
— Как Виктор!? Почему не оборотень!? — вдруг подскочил мужик, до инсульта напугав меня. Он начал ходить туда-сюда, заложив руки за спину.
— Потому что меня привлекает иной тип парней? — испуганно уточнила, а на меня бросили не понимающий взгляд.
— Почему у Дамира всё было так просто? Вот почему Алика сразу любила оборотней? Чёрт!
— А вам-то что?
— Мне-то всё! — вдруг остановился он. Посмотрел на меня хмуро. И резко прижал к спинке дивана так, что его дыхание касалось моих губ. — Оборотень я. И ты должна любить меня. Слышишь? Не бояться, не падать в обморок от страха, а любить. Так что забывай своих Виталиков-вампиров. Теперь только оборотни.
— Точно псих…
— Ты — моя истинная. Я ужасно сожалею, что вчера не смог удержать зверя. Но после осознания, что мы чуть не отдали тебя бете, тебя, нашу истинную, пульсировало только желание заклеймить. Так, чтобы всем понятно. Моя. А главное, тебе. Слышишь. Ты Моя.
Часть 8. Ты не Дурлан, ты дурак
Глава 8.
В отражении я смотрела в свои карие-серые глаза не понимая, чего такого плохого надо творить в жизни, что она награждает тебя таким иволком? Топить котят-щенят, параллельно издеваясь над детьми и не уступая места беременным? Так любую живность я любила, а беременность уважала. Не сдавать конспекты вовремя? Во время депрессий не делать домашнюю? Каюсь, было. Но в оправдание скажу, мне было тогда так плохо, что я думала забрать документы и жить в коробке из-под пиццы.
Моя копна темных волос находилась в хаосе и беспорядке. А руки продолжали нервно сжимать покрывало, что я стащила, прикрывая им своё обнажённое тело.
— Не веришь да?
Отвернувшись от зеркала, я прикрыла глаза. Так он просто псих. Мне даже стало его жалко. В некоторые периоды жизни обычные-то люди не могут дать себе отчёт в действиях, что уж говорить о тех, у кого головка бо-бо?
— Таких как ты просто так ведь не отпускают, — как-то слишком ласково начала я. Казалось, ещё утром я не чувствовала ничего кроме ненависти и отвращения, а вот уже жалость и сочувствие. Никогда не могла смотреть нормально на инвалидов. Неосознанно чувствовала вину, за то, что я в отличие от них здорова, — Тебя твой опекун не потерял? Он может уже волнуется.
У психа дернулся глаз. Он как-то обреченно застонал, прикладывая голову к стене.
— Только не надо здесь выть. Я думаю, он тебя не услышит. Да и он, наверное, в отличие от тебя не волк?
— Дура, что ли? — пробормотал псих, а я подавилась от возмущения. Сам такой! — Я всё еще не обратился лишь по той причине, что зверь сорвётся, вылизывая тебя с ушей до пят и ему всё равно, что ты его боишься…
Я понимающе улыбнулась. Боже, надеюсь это не передаётся половым путём? Я не хочу потом так же сидеть уверять людей, что в полнолуние я вою на луну, и тявкаю на машины.
— Послушай, — вдруг схватили меня за плечи, заглядывая своим до мурашек жуткими черными глазами в мои, — оборотни существуют. Если об этом не знают люди, это не значит, что этого нет. Понимаешь? Кивни если поняла! — я кивнула, глупо улыбаясь. Когда он уже уйдет? Мужик вдруг страшно зарычал, заставив меня иступлено замереть. — А теперь смотри сюда. Видишь, простой человек так не может.
Застыв и кажется не дыша, я смотрела на желтые глаза с вытянутым зрачком, что в упор смотрели на меня. Дыхание у мужчины участилось, а я боялась выдохнуть. Да не-ет. Этого быть не может. Медленно его лицо стало приближаться, а после он отпрянул, закрывая лицо рукой.
Я продолжала неверующе смотреть в одну точку. Это… Как так? Чтобы оборотни… Они существуют. Шестерёнки в голове медленно крутились, а мой мир медленно переворачивался. Рвано выдохнув, чуть не упала, схватившись за столик, опираясь на него. Они… существуют?
