Джулиана, и с ней всё в порядке.
— Но не с Джулианом! Он не в порядке! Он… — из неё вырвались рыдания. — Он мёртв. Джулиан мёртв, — ещё один всхлип. — О, Боже… Кажется, меня сейчас снова стошнит.
Её последние слова прозвучали приглушенно, как будто она зажала рот рукой.
— С тобой сейчас кто-то есть?
— Ага. Робби и Марго. Мы едем в… — она всхлипнула, — в наш бывший штаб.
Она высморкала нос.
— Там у нас будет ночное бдение в память о Джулиане.
— О, дорогая.
— Не могу поверить, что он мёртв. Не могу…
И тут мне пришла в голову одна мысль.
— Сара, в твоей стае был запас Силлина?
Это слово оставило горький привкус у меня во рту, потому что этот препарат, препятствующий перевоплощению, причинил уже так много вреда.
Сначала на испытаниях за роль Альфы, когда Эверест шантажом заставил меня участвовать в итоговой дуэли, чтобы он мог украсть запас Силлина из штаба боулдеровской стаи. А затем, когда он сорвал свою сделку по продаже таблеток ручейным, и Алекс Морган столкнул джип моего кузена с дороги.
В ту ночь, когда я расшифровала его последнее голосовое сообщение и нашла под расшатанной половицей дома моего детства партию Силлина, принадлежащего боулдеровцам — за исключением одной упаковки — я не почувствовала ни гордости, ни облегчения. Только уныние, потому что было слишком поздно… К этому моменту мой кузен уже ушёл навсегда.
Оборотни обладали магией, но воскрешение из мёртвых не входило в её арсенал.
Если только сказка о волчице, воскрешающей своего партнёра любовным укусом, которую рассказал мне Лиам, не была правдой. Но я сомневалась в том, что клыки, вонзившиеся в плоть, могли сделать что-то ещё, кроме как остановить сердце. Тем не менее, легенда была красивая.
— Робби говорит, что у нас есть немного, — ответила Сара, и в этот момент Лиам вышел из кухни, неся две тарелки и столовые приборы.
Он поставил всё это на кофейный столик из кованого железа, затем достал из-под мышки две бутылки воды и поставил их на огромный глянцевый журнал.
— Прежде чем вы пойдёте на поминки, вы не могли бы его спрятать? — спросила я Сару.
Усевшись в кресло напротив меня, Лиам приподнял одну бровь.
— Мы поедем за ним прямо сейчас, — сказала Сара.
— Спасибо.
— Если тебе нужно что-то ещё, Несс, всё, что угодно, позвони мне.
Я улыбнулась, несмотря на то какой адский у меня сегодня был день. Несмотря на грядущие адские дни.
— Поминки открыты для членов других стай?
— Если Кассандра объявится… — начала Сара.
— Я спросила, потому что сама хочу прийти.
— О… — она замолчала. — Тебе не обязательно это делать, Несс.
— Я никогда не делаю то, чего не хочу.
— Ты подписалась на то, чтобы быть секундантом Лиама, — сказала она.
Сухожилия на загорелой шее Лиама напряглись. Хотя Сара и не говорила по громкой связи, его слух был достаточно острым, чтобы услышать её.
— Как бы безумно это ни звучало, но я не была готова к тому, чтобы смотреть, как он умрёт, — тихо ответила я.
Лиам уперся локтями в колени, сцепил пальцы и так пристально уставился на свои костяшки, что между его бровями появилась вертикальная бороздка.
Закончив разговор, я положила телефон на кофейный столик экраном вниз.
— Думаю, тебе тоже стоило бы присутствовать на поминках Джулиана.
Его взгляд метнулся в мою сторону.
— Ты же понимаешь, что теперь они все ручейные.
— А ещё они люди. Наполовину люди. В любом случае это всего лишь предложение. Не приказ.
Он медленно кивнул.
— Ты права. Я сопровожу тебя.
— Хорошо.
— Так всё-таки Силлин? Ты, и правда, убеждена в том, что с его помощью она победила Джулиана?
Я оглядела светлую, чистую комнату со всеми её острыми углами и приглушёнными цветами. Пылинки сверкали в лучах солнечного света.
— Есть ли такая вероятность, что твой дом прослушивается?
— Коул проверил его на днях. Никаких подслушивающих устройств или скрытых камер.
— Я не знаю, как она сжульничала, но уверена, что она это сделала.
— Тогда почему Нора Мэтц не заявила о нечестной игре?
— Силлин не пахнет. Если Сандра смешала его со своим лосьоном для тела…
— Кассандра, — когда я нахмурилась, он добавил. — Ты только что назвала её Сандрой.
Точно.
— Она называла себя Сандрой, когда выдавала себя за сутенёршу эскортного агентства «Красный Ручей».
Я прикусила нижнюю губу. Три маленькие буквы скрыли от меня её личность. Я не могла понять, выбрала ли она это прозвище из-за недостатка фантазии или в надежде, что я пойму, кто она такая.
— Так какая твоя теория?
Я потеребила обтрёпанный край своих обрезанных джинсов.
— Она втёрла его в кожу, и когда Джулиан укусил её, это сделало его слабее.
— Но Силлин не вызывает тошноту.
Он был прав, но, может быть, если его смешать с лосьоном…
— К тому же, разве он не проник бы в её кровоток?
— Рано или поздно, да, — я вздохнула. — Мне бы хотелось проверить свою теорию. У тебя здесь есть Силлин?
— Нет.
— Где ты его спрятал?
— В безопасном месте.
— А именно?
— В безопасном месте, — повторил он, как будто я не услышала его в первый раз.
Я скрестила руки.
— И ты не планируешь мне о нём рассказывать?
— Так будет лучше.
— Потому что ты мне не доверяешь?
— Я доверяю тебе.
— Тогда почему ты не хочешь мне рассказать?
— Потому что ручейные убили Эвереста из-за этого лекарства.
— Они убили его, потому что он не выполнил свою часть сделки и не передал его им.
— У ручейных больше денег, чем они когда-либо смогут использовать. Особенно если учесть недвижимость Эйдана. Я могу ненавидеть этого человека, но он умный бизнесмен и построил настоящую империю, — Лиам разжал пальцы и положил ладони на обтянутые джинсами колени. — Они убили твоего кузена не из-за того, что потеряли деньги.
Меня обдало холодом. Значит им, в самом деле, был нужен Силлин…
— И после этого ты хотел с ней сражаться?
— Я был готов сражаться с ней, потому что знаю, как действует это лекарство.
— А я не знаю?
Он издал рычащий звук, и я распрямила плечи.
— Я принимала его неделями, Лиам. Когда я переехала в Лос-Анджелес, мама заставляла меня глотать его каждый день, чтобы усыпить моего оборотня.
— Тогда ты должна знать, что как только таблетки вынимаются из упаковки и подвергаются воздействию воздуха и тепла, их эффект ослабевает. Вот почему мы держали таблетки в холодильнике с навесным замком.
Я приподняла одну бровь.
— Так что если — и это одно большое «если» — Силлин был в крови Морган или на её коже,
