горячем камне. Регенерат грел и залечивал в помятых местах, так что даже казалось — и солнце сверху подпекает своими лучами.
Едва расслабилась и даже задремывать начала, как Нольд кашлянул, будто в горле запершило. Потом еще раз, и весь странно напрягся. А я услышала ухом из его тела зуммер… очень слабый звук и дрожание, запрятанные глубоко, но различимые. Не поняв, что с ним, приподняла голову.
— Не спрашивай…
Нольд растерянно попытался еще раз прокашляться, сбивая реакцию, но не вышло. Я поразилась тем, чего не ожидала увидеть — смущение, у Нольда! У непробиваемого Нольда! Он — не по-человечески мурчал… и, похоже, для него самого это было открытие.
С языка все равно чуть не слетело: «Так ты кто — волк, медведь или все-таки тигр?».
— Помолчи.
И уложил мою голову обратно, для верности мягко надавив пальцами на губы.
* * *
Полузвери, конечно, не привязывали себя ни к какому из видов. Они — аномальные люди, и все, как некроманты. Из-за чувства стайности и выработанных на нем законов, обозначали себя волками. Никаких когтей, шерсти, вылезания клыков в полнолуние не происходило, и обострения звериности не были привязаны к лунному календарю. Но свой цикл был, и это тоже играло на сравнение, пусть мифологическая связь одного с другим была только вымыслом. В природе никакие волки от луны не зависели.
У полузверей сила и ловкость с рождения были сильнее, чем у обычного человека. Чуткий нюх и скорость реакции на раздражители, непереносимость алкоголя, более быстрое заживление ран, ранее взросление, крепкое здоровье и — как результат, — долгая жизнь.
Нольд рассказывал мне об этом, дополняя картину, пока вез в клинику. Подстраховка с практикой там придумалась на время лечения, но так как все равно на ногах, и Троица был нужен, я не собиралась торчать в неуютной квартире день, а заняться делом. Например, выяснить, с какого перепугу регенерат стал таким мощным?
— Я высажу за квартал, дальше доберешься сама. Троица предупрежден, пропуск на вахте есть.
— Хорошо.
— Будут новости, если не срочные, сообщением не набирай. Вечером все равно обсудим на сборе — Парис в столице. Самое время тебе познакомиться.
— Договорились.
Когда машина остановилась, сразу не вышла, а поцеловала Нольда, как принято у пары перед расставанием на долгий день.
— При остальных ко мне не лезь с объятиями, хорошо? Держись прохладнее.
— Хочешь скрыть?
То жена, а то… Меня эта просьба царапнула, но Нольд объяснил:
— Нет. Не хочу новых открытий в какой-нибудь неподконтрольной реакции, только не при друзьях. Хвостом не завиляю, у меня его нет, но лучше сам себя проверю для начала.
— Буду как лед!
И снова поцеловала.
* * *
Опять долгое ожидание всех необходимых проволочек с пропуском, опять отсиживание в учебном кабинете с какими-то тестами, и я начала бояться, что Троицы мне не видать — мало ли по каким причинам он не может выкроить несколько минут для разговора.
Но к полудню удача — элегантный, свежий, с улыбчивыми глазами, Троица заглянул в комнату. Я как раз осталась одна, стажеры-соседи ушли на обед. Провел коридорами в свой кабинет и только там, не удержался, и тепло обнял:
— Позвольте, Ева, проявить к вам свои сугубо отеческие чувства. Мы все очень переживали. Как самочувствие?
— Самочувствие — одна из причин, почему я здесь. — Шепнула тихо: — Мне бы еще дня два валяться, а я уже вчера бегала. И травмы были не легкие. С регенератом что-то случилось… возьмете кровь на анализ?
— Да, обязательно. А еще причины?
— Хотела бы поговорить с Иваром. Если возможно.
— Что-нибудь придумаю…
— И хотела увидеть вас, господин Троица. Вы обещали однажды совет мудрого старца.
— Время ограничено, так что начнем с анализа.
Он закрыл дверь на ключ, из специального стенного шкафа достал маленький чемоданчик и уже из него — набор. Шприц, жгут, стерильные пластиковые колбы и скальпель.
— И образец тканей возьмете?
— В идеале. Только нужно придумать, откуда, чтобы вы могли скрыть рану.
Я закатала штанину брюк.
— Будет больно.
— Не смешите меня…
— Да… — он вздохнул. — Когда мне приходилось со Златой проводить процедуры, иногда болезненные, иногда долгие, она все время говорила: ты смешишь меня своим страдальческим выражением лица. В итоге у тебя трясется рука, у меня трясется рука. Помни, что мы помогаем людям в будущем не испытывать гораздо большей боли.
— Умная девушка.
— Порой казалось, что она старается меня оберегать сильнее, чем я ее.
— В семьях так и бывает. Я тоже старалась заботиться об отце, а тот всегда удивлялся: я еще не так стар, чтобы меня опекал ребенок. Ему было шестьдесят на момент смерти, а сейчас было бы уже семьдесят семь — для некромантов вообще не возраст.
Троица сочувственно кивнул и коснулся кожи скальпелем. Приготовил марлевый тампон, чтобы приостановить кровь. Срезал. Пока я придержала марлю, он спрятал лоскуток с монетку размером в колбочку и налил туда из спринцовки специальную жидкость. Герметизировал, и после налепил большой пластырь на ногу. Забрал кровь из вены и пальца.
— Плюнуть куда-нибудь?
— Не стоит. — Троица опять улыбнулся. — Всего уже хватит. Анализ я проведу у себя, не здесь. Как быть с Иваром подумаю после обеда, а пока нам никто не мешает, я слушаю. Что за совет вам нужен?
— Принц влюбился в простолюдинку и собирается представить ее королевской семье как жену. Что нужно сделать девушке, чтобы смягчить остроту неравенства, и желательно до того момент, как ее будут представлять. Богатств у нее нет, необходимого происхождения тоже, а позорить принца так не хочется, ему же все шишки в итоге прилетят. Еще, не приведи Морс, из семьи изгонят.
Троица, кажется, ожидал чего угодно, только не сказки. Он сел в свое кресло и в изумлении приподнял брови, а веселый прищур избавился от лукавых уголков.
— Это я о себе, конечно. Просто обрисовала образами для наглядности.
— Настолько все сладилось?
— Настолько. — Я засмеялась от того, как быстро он догадался.
— Всегда подозревал, что за Нольдом стоит какая-то спесивая династия, иначе бы его общение с сестрой не разладилось… хорошую вы мне задачку задали, Ева. Но ответ на нее один: ничего не нужно делать. Хуже нет пытаться понравиться тем, кто изначально смотрит на вас сверху вниз. Лучше всего прийти с чем есть и полагаться на разум. Понимаете… я люблю восток, и люблю
