встретилась взглядом с его чистыми голубыми глазами. Он серьезно и внимательно смотрел на нее, потом поднял руку, и Ольга увидела в его пальцах тот самый шнурок с фигурками зверей. Но северянин не спешил надевать его на ее руку вновь. Он просто держал его в руке и ждал, глядя на нее.
Дрожащими пальцами Ольга взяла шнурок из его руки и попыталась надеть на запястье, но пальцы ее не слушались. Тогда мужчина сделал это сам. Надев браслет, он снова устремил на нее взор, но на этот раз в его глазах был вопрос.
Снова повинуясь какому-то необъяснимому чувству, Ольга коснулась браслета, потом своей груди, а потом его, повторив его недавний жест. Губы северянина дрогнули в улыбке, и Ольга поняла, что он победил.
Он тотчас повел девушку обратно к навесу и вернул на ее теплое место. Ольга завернулась в шкуру и бессильно закрыла глаза – у нее не было сил встречать его пристальный взгляд. Она должна была оставаться с ним, чтобы избежать куда более страшной участи, но Ольга понимала, что не по доброте душевной он о ней печется. Судя по его взгляду, расплата ей предстояла очень скорая и вполне определенная.
Но сейчас северянин ее не трогал. Ольга пребывала в каком-то забытье, она не спала, но и не бодрствовала, окружавший ее шум волн, голоса, качка – все смешалось в какую-то сумасшедшую пляску ее сознания. В какой-то момент корабль особенно сильно качнуло, и Ольга невольно открыла глаза. Она увидела, что ее спутник спит рядом с ней – просто на голых досках, укрывшись накидкой. Его, похоже, ничуть не волновал начинающийся шторм. Длинные светлые волосы его разметались по полу, широкие плечи едва заметно вздымались. Он спал подле ее ног, будто пес, охраняющий свою добычу. Ольге пришло на ум это сравнение, и она почувствовала, как по спине пробегает холодок.
Она не представляла, что с ней будет дальше, но нутром чувствовала, что ее судьба отныне связана с этим чужеземцем.
Шторм усиливался. Огромные волны бросали корабль из стороны в сторону, будто листок в бурном ручье. Трещали мачты, вода бурными потоками омывала палубу, сверкали молнии, и дул ужасающе ледяной ветер.
Ольга сидела все там же под навесом, хотя теперь он ничуть не защищал от непогоды. Она вцепилась в прибитую скамью так крепко, как только могла, и молилась всем богам, чтобы ее не смыло за борт.
Северянин ушел на помощь своим товарищам, но перед тем он взял ее руки, положил их на скамью и крепко сжал, словно говоря: «Держись».
И Ольга держалась. Всего несколько часов назад она страшилась своего будущего, но сейчас многое бы отдала только за то, чтоб оно наступило. Ей пришла в голову мысль, что ее новообретенный хозяин может погибнуть, и от этой мысли ее пробрал ужас. Она уже поняла, что с ней станет, если она будет тут одна. Добавив в свои молитвы и его тоже, она пыталась высмотреть его среди его собратьев, но тщетно.
Прежде она никогда не была в море, даже по реке не плавала, хотя ее братья иногда строили лодки, чтоб ловить рыбу. Но те утлые лодчонки не шли ни в какое сравнение с мощными крепкими судами северян. На крепость этого корабля Ольга очень рассчитывала…
На нее волнами накатывала тошнота от качки, но не очень сильная, поэтому Ольга терпела, сжав зубы. Ее руки занемели от холода, но она не отпускала скамьи. За короткое время, что она провела на этом корабле, она уяснила, что если хочет выжить, то должна слушаться спасшего ее северянина.
Волны становились все более неистовыми, ее сердце заходилось от страха, как вдруг, в грохоте волн, она отчетливо различила смех. Она подумала, что потеряла рассудок… А может страшный бог моря веселится от того, что вот-вот потопит корабль?
Но смех ей вовсе не почудился, и был не божественным, а самым обычным человеческим. Вернее, не совсем обычным – кто бы стал хохотать в такой жуткий час? Но северяне смеялись.
Ольга различала их мощные фигуры на корме и у носа корабля, они стояли крепко, словно и не было этой качки, ветра и ливня. Им было весело! Громовые раскаты их хохота прорезали шум волн, Ольга не могла понять, чему они так веселились. Но, как ни странно, она почувствовала себя лучше. В самом деле, чего бояться? Ну, помрут они все, так на все воля богов…
Море будто почувствовало, что не в силах сломить дух людей, чей корабль бросало по его волнам. Понемногу шторм стал утихать, волны становились спокойнее, ветер ослаб, но небо оставалось черным, ибо настала ночь.
Ольга совсем продрогла под своей промокшей шкурой, но не решалась подняться. Она отпустила скамью, сжав руки на груди, и свернулась клубочком. Временами ей казалось, что это просто сон, и происходит не с ней. Такого просто не могло быть! Неужто боги совсем ее покинули…
Боги, может, и покинули, зато северянин этого делать не собирался. Спустя некоторое время после того, как шторм прекратился, она узрела его перед собой – насквозь промокшего, уставшего, но с улыбкой на лице. В его голубых глазах еще искрилось то сумасшедшее веселье, которое так напугало Ольгу, и которое, возможно, спасло их жизни.
Он опустился на пол рядом с ней и вытянул длинные сильные ноги, испустив глубокий вздох. Потом перевел глаза на девушку и снова улыбнулся. Похоже, он был очень рад, что ее не смыло за борт.
Он что-то спросил у нее, но Ольга не понимала его языка. Тогда он потянулся к ней, откинул мокрую шкуру и взял ее руки в свои ладони.
Его руки были удивительно теплыми, а вот Ольга просто заледенела. Он стал растирать ее пальцы, и девушка невольно обхватила его горячие руки своими.
Снова легкая особенная улыбка тронула губы мужчины, он решительно потянул к себе девушку и, не успела она опомниться, как северянин уже крепко прижал ее к своему мускулистому телу.
Его тело было очень горячим, будто не царил вокруг этот холод. В первый миг Ольга напряглась, но потом ей стало так хорошо, что она расслабилась и закрыла глаза, наслаждаясь теплом этого человека. От него пахло выделанной кожей, морской солью и дымом. Ольга вспомнила вонь некоторых его соплеменников, и невольно прижалась к нему теснее – пусть уж лучше он, чем те…
В теплых объятиях северянина ее перестало трясти, дремота овладевала ею все больше
