руки задрожали.
– Это номер, куда ты звонила, – сказал альфа.
– Мама… – шепнула Оксана, нерешительно подойдя к двери.
– Выходи, омежка, ответишь.
Оксана, не думая, повернула защелку и отворила двери, натыкаясь взглядом на мощную фигуру альфы. Всё бы ничего, но его глаза сверкали желтым светом без какого-либо проблеска холодно-голубого. Он широко улыбнулся, а ноги девушки подкосились от яркого феромона, который душил, лишая рассудка.
– Попалась.
Оксана едва могла подняться, ползком пятясь назад, когда мужчина наступал всё ближе.
– Не надо… – выдохнула она.
От решительного, пылающего желанием и феромонами альфы ей было не уйти и оставалось только подчиниться.
Девушка из последних сил рванула назад, обзаведясь новыми ссадинами на коленях. Чертова юбка опять задралась, а на лице альфы появилось выражение, от которого кровь стыла в жилах.
– Окса-а-ана-а-а, не сопротивляйся, омежка, – хриплым голосом пробормотал он, – в процессе тебе понравится и будешь просить ещё.
Его слова были недалеки от истины. Омега всегда находится под альфой и всегда будет подчиняться ему и желать то, чего хочет он. Это, в сущности, лишало омег каких-либо прав. И Оксана понимала, что бороться бесполезно, ноги дрожали и дать отпор не получилось, когда мужчина раздвинул их. Она судорожно всхлипнула, услышав треск разрывающейся ткани капроновых колготок.
– П-пожалуста, – заикалась девушка, пыталась проглотить слюну сухим горлом.
Альфа шумно дышал, обнюхивал её, шарил руками по голой коже, разрывая тонкий топ по шву.
– Сочная, – шепнул он таким страшным и в то же время глухим голосом, что Оксана невольно охнула.
И взвизгнула, когда его горячие ладони легли на бедра.
– Везде такая мягкая… – альфа лизнул широким мазком её шею, а пальцами настойчиво стал тереть между ногами, и Оксана ощутила выделяющуюся влагу. – Уже течёшь, – усмехнулся он, – чтобы принять меня, тебе нужно ещё больше смазки, омежка.
Это была не просьба и не возбуждающий шепот – приказ. Феромоны окутали так, что Оксана не могла больше соображать, тело реагировало молниеносно.
– Вот так, омежка, вот так.
Смазки натекло столько, что под задницей образовалась лужица.
Говорить Оксана уже не могла, только судорожно глотала ртом воздух, впадая в дикую панику оттого, что не может остановить происходящее. Руки и ноги стали мягкими, как плети, а внутри разгоралось против воли желание. Альфа словно играл с ней пальцами, доводя до болезненной точки наслаждения, от которой перед глазами вспыхивали звёзды. Тёплым и влажным ртом он коснулся её груди, лизнул соски и принялся посасывать их, словно пойдёт молоко.
Потом приподнялся, вжикнула молния на брюках, вызвав в Оксане дрожь от предвкушения и страха. В промежности всё ощутимо ныло и распухло, а влага только раздражала и холодила.
– Ты моя, омежка, – глухо прорычал мужчина, и Оксана почувствовала болезненный укус в плечо.
С этого момента дальше всё происходило как в замедленной съемке.
В доме явились посторонние, в воздухе распространился запах чего-то горького, напоминающего лекарство, он болезненно ударил в нос, а альфу перехватили за горло двое крепких мужчин в черных костюмах, пресекая любые попытки сопротивления. Альфа ревел диким зверем, дергался, а когда в вену на шее вошла игла с чем-то белесоватым, резко замер.
Оксану вытащили из-под его обмякшего тела, усадили на кровать, накрыли теплым пледом и прижали к носу маску с кислородом, чтобы нейтрализовать действие феромонов. Она судорожно вдыхала, видя, как маленькая комната заполняется людьми, одетыми в черное и белое, как в жутких фильмах про эпидемиологические катастрофы.
– Вы в порядке? – склонился над ней, блестя идеально лысым черепом, один из тех, кто удерживал до этого альфу.
Оксана неопределённо мотнула головой, но мужчина своим длинным носом не стал лезть в дело омеги и допытываться дальше не стал. А её буквально трясло от ужаса, в голове царил полнейший хаос.
Альфа между тем продолжал неподвижно лежать на полу, вокруг него суетились медики. Они говорили что-то непонятное об анафилактическом шоке, применении дефибриллятора, о всплеске адреналина… Сыпали терминами на латыни и параллельно оказывали помощь. Верхняя часть тела альфы была освобождена от одежды, в вену установили катетер, присоединили систему, через которую стал поступать раствор с лекарством, а затем в ход пошел этот самый упомянутый в разговоре аппарат с «утюжками». Разряд – и тело альфы дрогнуло, ещё разряд – и на подключенном маленьком мониторе замелькал неровный график.
– Готов! – скомандовал один из врачей.
Всё происходило фантастически быстро, так что Оксана не успевала ни разглядеть ничего толком, ни спросить у присутствующих, что случилось. Альфу погрузили на носилки и потащили к выходу, её под руки повели следом. На огромную поляну перед домом, освещенную мигалками машин, приземлился вертолёт. Пригибаясь под тугим напором воздуха, Оксана было дёрнулась назад, поддавшись проснувшемуся инстинкту самосохранения.
– Всё хорошо, – довольно грубо и совсем не успокаивающе прокричал ей в ухо мужик в черном, волоча к складной лестнице на борт, – мы отвезём вас в больницу.
– Мне домой… – мычала она в маску, которая по-прежнему была у нее на лице.
В конце концов, не спрашивая, ее затолкали на мягкое сиденье, сунув в руки грелку, и закрыли люк. Оглушая шумом, взревели работающие турбины, лопасти, раскручиваясь, подняли вертолет над землей. Оксана судорожно глотала бьющий в лицо из открытой створки кабины летчиков воздух, всё больше и больше не понимая, что происходит. Альфа, опутанный проводами и трубками, лежал на специальной койке в медицинском модуле, а врачи ежесекундно мониторили его состояние.
В вертолёте стоял такой гул, что спрашивать и просить было бы бесполезно. Оксана только плотнее запахнула плед, чтобы не светить вульгарным нарядом и нагим телом. Ерзала на сиденье, чувствуя, как от выделяемой влаги между ногами начинает чесаться. От грелки тепла почти не было или, может, дрожала она не от холода. О том, закончилось всё или нет, Оксана не имела ни малейшего понятия.
Но привезли её, как и обещал лысый, в больницу. Очень дорогую клинику в центре города, о которой она слышала только по телевизору. Провели по огороженной территории от вертолетной площадки в приемное отделение. Оформили поступление без промедления, никаких заполнений документов, очередей и талонов, так что Оксана и не заметила, как уже находилась в светлой палате, а строгая доктор сверлила её взглядом.
– Пользуетесь противозачаточными?
Оксана не сразу поняла вопрос.
– Я… нет… я-я-у меня ещё не… Нет, не пользуюсь.
– Сколько было половых партнеров?
– Ни одного.
Волосы лечащего врача были настолько блестящими и прилизанными, что казалось, в них отражались лампы. Получив ответ, она скептически приподняла брови и что-то записала на листе.
Оксана её понимала. Полуголая
