class="p">Во-вторых, мне следовало быть более активной, отговаривая ее, когда та только хотела устроиться туда работать.
И, в-третьих, мне было плевать — это ее демонические штуки или мои. Мы всегда были вместе.
Поэтому я собиралась в «Басс».
Я оглядела комнату и, увидев, что она оставила свой стакан нетронутым, направилась к нему.
Возможно, мне нужно было что-то, чтобы снять напряжение, потому что, черт возьми, люди на Хэллоуин так раздражали.
Я выпила виски из ее стакана и допила остатки из своего.
Потом взяла бутылку и вышла.
ГЛАВА 3
ГОСПОДИ, СПАСИБО
Я шла по шоссе, когда подъехал, вызванный мной Uber.
Стекло со стороны водителя опустилось, и мужчина заговорил:
— Ты не можешь сесть в машину с бутылкой.
Его лысина блестела ярче, чем солнце, а крест, который тот носил, качнулся в мою сторону. Он висел поверх его спортивной кофты. Этот водитель был одет в красный бархатный спортивный костюм.
Кто-то косил под сутенера. Я не придерживалась каких-либо стереотипов, но это сказало мне, что это его цель в жизни. И да, в прошлый раз у меня была с собой почти полная бутылка бурбона.
Я посмотрела на свою бутылку. И был еще третий таксист.
Мы — не люди, поэтому запросто могли отказаться от выпивки и при этом функционировать достаточно эффективно. Думаю, это то, что людишки называли высоким уровнем выдержки. У нас она была невероятно огромная.
Я приподняла бутылку вверх и наклонилась, чтобы посмотреть на водителя.
— Ну же, Ральф.
Он покачал головой.
— Не могу. Мой босс прибьет меня…
— Отвези меня в «Басс», — я потрясла перед ним бутылкой и ее содержимым, — и то, что от нее осталось, твое…
— Почему ты все еще стоишь там? Быстрее садись в машину, красотка!
Это оказалось легко.
Я скользнула на заднее сидение и застонала, когда почувствовала запах того, что было нелегально в Миннесоте.
— Серьезно? И ты отчитываешь меня за выпивку?
Он пожал плечами, поднимая косяк, чтобы затянуться.
— Не рассказывай никому.
Я застонала, откинувшись назад, когда мы встроились в трафик.
Это было плохо. Очень плохо. Обычно я бы никогда не позволила себе или водителю в нетрезвом виде водить машину, но Ральф был другим. Я была другой (ну вообще, это была моя ответственность, потому что это я заказала Uber). К тому же знала, что Ральф каждый день курил, и это скорее было похоже на то, что он словно глотал леденцы от кашля. И если бы он этого не делал, то его бы горло сильно першило.
— Зачем ты идешь в «Басс»?
— Там работает Никки.
Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
— Почему ты идешь в «Басс» сегодня вечером?
— Потому что Никки работает там сегодня вечером.
Он посмотрел на меня.
Я посмотрела на него.
Хорошо, что мы стояли на светофоре.
Я наклонилась вперед, сложив руки на коленях и упершись подбородком в пассажирское сидение.
— Ты тоже это почувствовал, не так ли?
Он пропыхтел:
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
Загорелся зеленый свет, и он двинулся вперед, прервав наши гляделки.
И теперь он знал, что я понимаю, что он тоже чувствует это.
— Что ты знаешь, Ральф?
Нам, не людям, нравилось пользоваться услугами других не людей. Из-за этого наш круг на самом деле был не таким уж маленьким, хотя и казался маленьким. Вот почему я вызвала Ральфа из всех водителей, которых знала, а знала я многих. Я имею в виду, что я выросла здесь.
Я также знала, что Ральф знал, потому что тот был похож на меня. За исключением того, что он не был похож.
Это сбивает с толку, я знаю.
— Я ничего не знаю, Микаэла.
Я закатила глаза.
— Не называй мое полное имя, Ральфианеттерсон.
Да. Это было его полное имя.
Парень напрягся.
— А ну, выкладывай.
Он выругался, включил поворотник и съехал с дороги.
— Тебе не стоит идти сегодня в «Басс», красотка.
Я расслабилась. Мне очень не нравилось, когда кто-то использовал мое полное имя. Я тихо спросила:
— Почему, Ральф?
Слегка вздохнув, он свернул в правый переулок.
— Разве должна быть какая-то причина? Сегодня чертов Хэллоуин. Этого вполне достаточно.
— Тогда почему ты за рулем?
— Потому что сегодня я был выбран.
Это означало, что сегодня тот собирает девушек. Он должен был забрать и меня.
Собратья.
Я попыталась снова:
— Что ты знаешь? Просто скажи мне. Я знаю, что ты что-то знаешь.
— И что?
— Я просто чувствую, что это Свирепый Гонитель.
Его глаза метнулись к моим.
— И все же, ты все еще собираешься в «Басс»?
Мы с Ральфом оба чувствовали энергии. Это также означало, что мы были энергетическими магнитами. Куда бы мы ни пошли, чья бы энергия ни была вокруг нас, часть ее прилипала к нам. Как хорошая, так и плохая энергия. Я активно боролась с этим. Мне никогда не хотелось брать чью-то энергию. Это был некий уровень опьянения, от которого не хотелось чувствовать похмелье. Некоторые энергисты никогда не выходили из такого состояния. Они пристрастились к этому… и получали кайф от этого. Страшное дерьмо может завладеть тобой, если ты позволишь.
Другая проблема в том, что мы были как наркотики для других существ.
Им нравилось использовать нас, и они получали от нас кайф. Кровь. Секс. Просто запах. Другими способами. Так что для некоторых мы были как ходячий кокаин. Для большинства, конечно, нет, но было достаточно существ, чтобы мы знали, как прикрывать свои спины.
Это была еще одна причина, по которой я держала при себе как можно меньше энергии.
Самосохранение.
И идти туда, где должен был быть Свирепый Гонитель, не самый умный мой поступок.
— Никки во что-то ввязалась.
— Это проблема Никки.
— Ральф.
— Красотка.
Я говорила, что мы родственники? Нет? Так вот, мы родственники и даже похожи.
Я вздохнула, глядя в окно. Мы приближались к «Бассу». Мне не нужно видеть человека, чтобы почувствовать его энергию. И сейчас было также, я не видела этого парня, но чувствовала его энергию. Она заполняла каждый переулок, который мы проезжали, покрывая каждый тротуар. Люди счастливо шли по нему, не подозревая, что вокруг них ужасно душно.
Когда мы приблизились к «Бассу», мне показалось, что меня что-то щекочет.
Это началось у основания позвоночника.
Оно почти касалось меня, так мягко.
Чувственно.
И мне это совсем не понравилось.
Свирепый Гонитель почувствовал, что я приближаюсь; так он приветствовал меня.
— Красотка, мне правда не нравится, что ты туда идешь.
Ральф больше не смотрел на меня. Мы тащились
