Любимая старшая сестренка, и чтобы я без тебя делала, подумала вдруг, наблюдая за ней, пока та приводила бутик в порядок. Ника наклонилась, взяла следующие вешалки с юбками и чуть прихрамывая на левую ногу принялась развешивать их. Я опустила глаза и невольно зафиксировала взгляд на ее покалеченной коленке, спрятанной под штаниной синих брюк. А ведь, когда-то я чуть не потеряла сестру, и до сих пор царапающие сердце воспоминания той аварии на проклятом перекрестке вновь пронеслись в моей голове раз за разом прокручивая перед глазами картинку перевернутой черной машины. Серый фасад городской больницы, каркающие на деревьях вороны, наполненное болью лицо отца, дрожащей рукой сжимая мою руку, огромная надпись «Реанимационное отделение» и кома с неутешительными прогнозами.
Я поставила чашку на пол, поднялась, подошла к Нике и обняла ее плечи, уткнувшись в мягкие русые волосы.
— Ты чего? — прикоснулась она к моей руке, легонько хлопнув.
— Люблю тебя.
— Знаю, и я тебя. А теперь отпусти, — хохотнула она. — Я же на работе.
— Не а.
— Почему?
— Не хочу, — вздохнула я и улыбнулась. — Ты ж моя сестра. За тебя я все что угодно могу отдать…даже жизнь.
— Ну что за глупости, — расцепила Ника замок из моих рук и развернулась. Ее серые глаза смотрели на меня с нежностью. — Ладно, поехали домой. С торговлей сегодня все равно не ахти.
Глава 4
Я лежала, чувствуя, как шелковые ленты придавливают запястья рук, привязанные к изголовью широкой кровати. Мне было страшно. Беззащитность и полная надо мною власть будоражила кровь вызывая небывалый приток адреналина. Инстинкт самосохранения кричал об опасности, безрассудстве, порочности, но эти сигналы прошли мимо меня. Запретность, неизведанность пугала, но и рождало любопытство испытать что-то намного острее, ярче.
Лицо мужчины было так близко от моего, что я чувствовала его тепло и мускусный запах. Некоторое время мы молча смотрели друг другу в глаза, и никто не хотел уступать. Потом его взгляд переместился на мои губы, и на лице появилась бледная ухмылка.
Он положил руку на грудь и ущипнул сосок. Сильно.
Я ахнула, на что получила улыбку и временное освобождение от болезненных ласк.
Мужчина убрал руку и поднялся. Но только для того, чтобы снять черные брюки.
Все тот же лунный свет проникал в комнату, заливая ее темным серебром. Отчего мужское обнаженное тело, казалось, сейчас было соткано из света и тьмы, которые чудесным образом переплетались, образуя нечто сильное и прекрасное. Мне нравилось на него смотреть.
Не сводя с меня глаз, которые словно горели потусторонним светом из-за холодной луны, мой господин вдохнул свежий воздух полной грудью, и снова оказался рядом.
Задержав дыхание, я в ожидании схватилась за прутья изголовья кровати.
— Доверься мне, — нарушил тишину его низкий, ровный голос и снова трель будильника.
На этот раз я не проспала. Собственно, потому что подстраховалась, установив сразу несколько таймером с двадцатиминутным промежутком. Быстро привела себя в порядок и оделась. На сегодня дресс-код составила композиция из бежевой прямой юбки и белой блузки. Выпила чашку кофе и вышла из дома, тихонько прикрыв за собой дверь. Ника еще дрыхла, по-доброму ей завидовала. Ну да ладно.
Мой рабочий день начинался с восьми утра, но я решила прийти пораньше, чтобы быть, так сказать, в состоянии готовности, настроиться на встречу с новыми командирами, показать себя с хорошей стороны… В общем, я нервничала. Не знаю, зачем я поперлась туда в такую рань.
Вставила ключ в дверь офиса и удивилась, что она уже открыта. Настороженно вошла внутрь и из кабинета теперь управляющИХ донесся до меня мужской смех.
Вот черт, не успела. Ну, ничего. Вдох-выдох. Все отлично, Оля. Все хорошо. Представь, что это обычный, ничем не примечательный день. Сейчас ты включишь компьютер, проверишь почту, возьмешь из мини-холодильника газированную минералку, чтобы заменить выдохшуюся в кабинете Виктора…нет-нет, Орловых. Войдешь, поздороваешься, представишься…
Моя рука зависла перед дверью в нескольких сантиметров. Я нервно сглотнула, слыша, как мужчины в кабинете между собой о чем-то разговаривают.
Ну, все. Поехали.
Тук-тук.
— Да, Ольга, проходите, — громко произнесли с той стороны деревянной преграды.
Откуда он, они, он, узнал, узнали… короче, я вошла.
— Доброе утро, Димитрий и Максим… — вот те раз, а про отчество то совсем забыла.
— Романовичи мы. И я Максим Романович, — спокойно подсказала мне знакомая позитивная личность с серыми глазами. И если вчера он сидел намного скромнее брата — ноги вместе, руки в замок, то сегодня, в расслабленной позе, откинувшись на спинку кресла.
Одетый во все элегантно черное, чуть удлиненные темные волосы, прямой ничего не выражающий взгляд. Выглядел он очень уверенно, но расположился сбоку от брата спиной к окну. Потому что тот — крепкий, пугающий, холодный, смотрящий на меня, казалось бы, продавливающее, уже сидел на месте Виктора Андреевича, дублируя одеяние Максима Романовича.
— Простите, — сказала я, почувствовав, как вспыхнули мои щеки.
Секундное замешательство в ожидании, что Димитрий Романович поздоровается и начнет с указаний на день, как это обычно делал Виктор Андреевич, но он молчал. И под их пристальное внимание я подошла к столу, поменяла наполовину наполненную литровую бутылку минеральной воды, стоящую в центре, окруженная пару стаканами, на новую.
Так-с, ну, если они не хотят со мной разговаривать, то, пожалуй, начну я.
— На девять назначена встреча со специалистом по пожарной безопасности, — выпрямилась я по стойке смирно, посматривая то на одного, то на второго, сцепив руки. — В десять будут производиться ремонтные работы первой дорожки эскалатора. Обещали закончить, как можно быстрее. Поэтому закрытие второго этажа не потребуется. И начиная с одиннадцати часов к вам поочередно записано пять человек по вопросу аренды и освобождения помещения, — выпалила отрепетированные фразы без единой заминки.
— Очень хорошо, Ольга, — наконец-то сказал Димитрий Романович приятным, низким голосом. — Прошу вас, — вежливо указал он мне рукой на кресло напротив Максима Романовича.
Его взгляд меня сковал, но я махом сбросила легкую панику и присоединилась к ним, сев за стол.
— Спасибо, — сказала я, кладя руки на отполированную поверхность и подняла глаза на Максима.
Он довольно-таки симпатичный, подметила про себя…и хитрый. Сидит, самым наглым образом и таращится, скрывая улыбочку. По глазам все видно. Не слепая.
— Итак, — продолжил Димитрий Романович, — вижу, что вы человек ответственный, так что мы вполне можем попробовать поработать вместе. Предупреждаю сразу — я требую от своих людей исполнительности и бесприкословного подчинения, — сделал он паузу. — Мое слово — закон. Вы готовы принять такие условия?
Пф…Будто до этого я занималась только тем, что ела плюшки запивая не одной чашкой чая и играла в косынку. Последнее каюсь, грешна, но в свободное от работы время, чтобы расслабить, так сказать, серые клеточки. Я же не компьютер, хотя даже он иногда нуждается в перезагрузке.
— Да, конечно, — без лишних вопросов подтвердила я свой ответ еще и кивком, отчего на глаза упал локон волос. Быстро заправила его за ухо.
В глаза Димитрия Романовича я старалась не смотреть. Целилась в переносицу. Не знаю почему, но под его тяжелым взглядом я терялась. Казалось, он принадлежал хищнику, оценивающего свою жертву…
Вдруг раздался громкий стук. Я вздрогнула от неожиданности, мгновенно посмотрев на окно за спиной Максима Романовича. Он, кстати, как и его брат, не то, чтобы не шелохнулись, но даже, хотя бы ради интереса, не обернулись.
Причиной резкого звука стала мелкая птица со всего размаху, врезавшая в окно, оставив после себя чуть алое, мутное на стекле пятно.
Ужас какой. Это не к добру.
Я медленно перевела взгляд на Максима Романовича. Приложив руку к подбородку, он с интересом меня разглядывал.
