И эти ледяные ее глазищи. И это чувство в конце, когда она прервала поцелуй, смеясь ему в губы, чувство безразличия.
"Да" подумал принц "Это же то, что нужно, я ее не впечатлил, она осталась холодна ко мне, не станет лезть и пялиться на меня без дела."
Юй Лун порывисто встал и вышел, оставив друга сидеть в недоумении, и хаосе содеянного.
Небрежно зайдя к старику Вей Вею который как раз занимался допросом и распределением, той нахалки. Спросил:
— Что с тем духом проникшим в сад, сколько ей дали наказания?
Старик поднял удивлённые глаза, пытаясь не показать своего изумления.
— А, дух сливы! — старик слегка скривился. Видимо имел старые счёты со сливовыми духами.
— Три месяца ваше высочество, на разливе вина в парадных.
— И всё! — начал возмущаться, было принц, но вспомнил, что старик знает не всю правду. — Хорошо. Я забираю ее к себе в служанки, та что была прислана мне с дворца службы уже сбежала, эта точно три месяца не сможет никуда уйти.
"Разве что на перерождение." подумал старик, а вслух сказал:
— Как будет угодно ваше величество, я отмечу у себя, что вы ее забрали.
Как только принц вышел за высокие двери, старик выдохнул и покачал седой головой.
"Лучше смотреть на пожар с противоположного берега!" пробубнил он себе под нос и взял книгу учёта.
Выйдя из кабинета старика, ее без каких либо приготовлений направили в парадные залы дворца.
Там девушку встретила управляющая, женщина в годах, с красивым строгим лицом, волосы ее были убраны в тугой пучок, ни одна прядь не падала на лицо, кожа сияла.
— Мэй Ли, прибыла к вам трудиться — сказала девушка и слегка поклонилась.
— Обращайся ко мне тетушка Му Лаоху — сказала женщина высокомерно.
Мэй Ли приоткрыла рот, испугавшись. Всех в детстве пугали старой жестокой сказкой, про тётушку тигрицу и съеденных ею маленьких детей.*
*(Ссылка на китайскую народную сказку "Тетушка тигрица")
Изрядно потрепанная прическа Мей Ли, в этот момент, накренилась. Тетушка тигрица заметила это и отослала её переодеваться в рабочие помещения дворца.
Девушке выдали форму служанок и забрали её белое ханьфу. Форма у прислуги была прозрачного жёлтого оттенка. Ханьфу лёгким, но уже не таким красивым, как её белое, оно было у всех однотонным и не бросающимся в глаза, как и положено прислуге.
Служанка, которая сопровождала Мей Ли по приказу госпожи тигрицы, смотрела на неё высокомерно, она на скорую руку собрала её волосы в тугую косу, как у нее самой.
Мей Ли представилась, желая подружиться и с ожиданием глядя на нее. Но она, как будто проигнорировала её жест вежливости, и отвернулась.
— Нам пора, времени на пустые разговоры у меня нет. Она показала, где хранятся напитки, и сладости для чая. Они вернулись к тетушке Му Лаоху не обменявшись и парой слов. Тигрица оглядела Мей Ли внимательным взглядом, и видимо была удовлетворена.
— Ты будешь подавать напитки на вон те два стола в правой части зала — и показала их.
От чего, та неприветливая служанка фыркнула и закапризничала: — Тетушка Му Лаоху, но….
— Замолчи, Ху Вей и займись теми, гостями, что я тебе поручила. — глаза тётушки на миг блеснули золотом. Мейли конечно знала этикет, подачи чая и вина, это не было скрыто в её памяти. Подумала — "Ну хорошо, послужу тут пару месяцев и буду такова." С такими мыслями пошла и встала на указанное место.
Девушки стояли на своих местах в ожидании у столов довольно долго. Может прошел, час или два. Некоторые даже и прикрывали глаза, возможно от усталости. "О, что же с моим лицом? Я совсем забыла. Но раз тетушка тигрица промолчала, наверное все в порядке, и это приемлемый вид."
Ни усталости, ни голода Мей Ли не чувствовала, стояла себе бодро, восхищалась убранством парадного дворца. А тут было на, что посмотреть. Белые колонны уходящие в облака, прозрачная крыша состоящая из изящно скрещенных между собой арок, в промежутках которых, безмятежно качалось небо. Все было украшено гирляндами свежих цветов нежного розового, персикового и белых оттенков.
Прошло ещё сколько-то времени и гости начали заполнять зал они ходили, здоровались, кто-то садился за низкие чайные столы. Кто-то продолжал парадно расхаживать по зале. Тут были и мужчины и женщины в разных ярких нарядах. Еды не подавали, на стол выносили только фрукты или сладости к чаю. Мей Ли, как обычно, отвлеклась на размышления, когда её потрогал по руке молодой человек, вальяжно севший за стол в зоне её ответственности. Волосы его были забраны в высокую косу уходящую змеёй за спину, а вид такой лукавый, как будто сейчас он облизнется и покажет свои девять лисьих хвостов.
— Налей мне вина сестренка — улыбался он показывая и правда похожие на лисьи немного выступавшие, среди ровного ряда зубов, клыки. Мей Ли подняла кувшин и налила ему пиалу вина. Потом он попросил еще, и ещё одну, сидел просто, наблюдал за гостями кого-то ждал.
Мей Ли уже расслабилась других гостей у неё не было, и подняла кувшин, налить гостю ещё, как вдруг Ху Вэй, та самая капризная служанка, походя рядом сотворила какое-то незамысловатое, но сильное заклинание потока.
Мей Ли не успев никак среагировать, начала свое фееричное падение, в конце которого большая часть жидкости выплеснулась на нее, с кувшина с вином. Тонкая ткань мгновенно промокла, и её пухлая грудь стала теперь самой притягательной экспозицией в зале. Как назло, зал хорошо продувался и соски девушки мгновенно отвердели, и стали очень видны сквозь тонкую ткань. Пытаясь встать она поскальзывалась на том же вине, и никак не могла подняться.
Её гость, так громко смеялся, и смотрел на неё, что даже и Мей Ли уже стало не так уж неловко, а даже весело. Он внезапно схватил салфетку со стола и не прекращая смеяться одной рукой резко поднял её и прижимая к себе боком, начал с энтузиазмом вытирать пышную грудь девушки.
Это была сцена всех времён и народов. Мей Ли была в растерянности, он откровенно пользовался ситуацией и движение его стали такими уже настойчивыми, она чувствовала его горячие прикосновения сквозь мокрую ткань. В этот момент ей на ум пришла старая поговорка "А ведь на излишнюю вежливость не обижаются".
Она посмотрела на зал, как будто время остановилось в этот момент. Люди продолжали свои беседы, не все видели эту ситуацию, кто видел смущённо отворачивались и закрыв руками лица,
