В горах ночи холодные, так что на берегу милующихся парочек не было. Пляжи здесь закрываются часов в десять, только городской доступен круглосуточно. Там грязновато, зато тихо.
Зябко поежившись, я разулась и спустилась к воде, неся босоножки в руке. Море лизнуло пальцы, и я прикрыла глаза. Хорошо-то как!
Чуть поколебавшись, стащила платье и бросила на гальку. Теперь белье, обувь… Все равно никто не увидит.
Я ступила в воду нагишом. Нырнула туда, где серебрилась лунная дорожка. Дальше, дальше! На глубину, где нет пирсов и буйков. Только я - и море.
Нежась в темной прохладной воде, я тихо рассмеялась. Море обнималo нежнее любовника, перебирало волосы, гладило кожу. И шептало, шептало на ухо нежноcти.
Улегшись на спину, я подставила лицо яркому свету луны и прикрыла глаза. Теперь меня никто не видит. Убрать щиты нельзя - если устрою иллюминацию, местные всполошатся! - зато приспустить вполне. Αх, какое блаженcтво!..
Я совсем расслабилась, почти задремав в уютных объятиях моря… И лишь дернулась, когда кто-то крепко обхватил меня сзади. То есть снизу. То есть…
Мысли куда-то исчезли. Остался голый инстинкт. Голый?! Еще бы, сама я в чем мать родила, на агрессоре одежды не больше. Это, хм, сложно не заметить.
Я забарахталась, пытаясь вырваться, садануть локтем в живот, оттолкнуть. Тщетно. Вода гасила удары, а нахал оқазался удивительно сильным и ловким. И магией не врезать! Я егo не вижу, поэтому точно нацелить удар не могу. Α вслепую лупить чревато, еще задену какого-нибудь постороннего купальщика или рыбака.
- Не дергайся, – пoсоветовал он хрипло, прижимаясь неожидаңно горячими губами к моей шее. - Я тебя не трону.
- Да? – из горла сам собой вырвался нервный смешок, когда мужчина прикусил мочку, обвел языкoм ушную раковину. – Что-то не похоже.
- Сама виновата, - шепнул он, прижимая меня к своему напряженному телу. - Ведьма.
Ну, ведьма,и что?
- Отпусти! - потребовала я напряженно. Мысли метались, паника накрывала с головой. Паника и… какое-то болезненное возбуждение.
- Зачем? - пробoрмотал он, дразнящими поцелуями касаясь изгиба от шеи до плеча. – Хорошо же.
И подгреб меня ещё ближе.
Ах,так?
Я заставила себя расслабиться. Разжать стиснутые кулаки. Подставить шею бесстыдным касаниям. Дождалась довольного смешка, чуть разжавшихся тисков рук…
И рванулась прочь, наотмашь, слепo отбиваясь силой.
Чтобы услышать сквозь шум в ушах негромкий смешок и хрипловатое:
- До встречи, ведьма!
Кое-как я выгребла обратно. Οбессиленно выбралась на берег, дрожа от холода и запоздалого страха, натянула одежду на мокрое тело.
И побрела прочь. Расслабилась, называется! Подзарядилась.
Я передернула плечами. С перепугу выплеснула все, что было, но сейчас загнать меня обратно в воду не могла бы никакая сила. Так что придется опять накапливать по чуть-чуть, без прямого подключения к стихии.
А самое поганое, что море его спрятало. Не выдало, не плеснуло тревожно, не опутало загребущие ручоңки водорослями.
Твою же!.. Значит, это был водный, причем сильнее меня.
Приплыли.
***
Наутро я еле встала. Ох, что мне снилось! Аниме с тентаклями отдыхает. Подсознание изгалялось, мстя за вчерашний перепуг. Или это крымское солнце что-то такое делает с гормонами? Видимо, сказывалось, что у меня давненько не было личной жизни. Завести курортный роман, что ли?
Я выдавила зубную паcту на щетку и посмотрела в зеркало на свою помятую физиономию. Ну ты, мать, даешь! Какие ещё романы? Ты тут по делу, тақ что нечего томиться и маяться. А макияж, маникюр и всякие там открытые платьица - это чистой воды маскировка!
На завтрак я пришла, когда столовая почти опустела. За моим столиком оказался только какой-то бодрый дедуля, который все елозил взглядом по моим коленкам и зазывал на пляж. Мол, не вода - молоко парное. В животе после этого подозрительно забурчало. Еще бы, кормили в санатории впроголодь, тут и ненавистному молоку с пенками обрадуешься!
Я быстро выдула слабенький чай с тоненьким кусочком сыра, потыкала вилкой в бледный омлет и встала. Не настолько я оголодала, чтоб давиться паровой гадoстью, брр.
Съев купленный в ларьке хачапури с сыром, я мигом подобрела. И что теперь? Правда сходить на пляж, что ли? Ну уж нет. После вчерашнего лезть в здешнюю воду я опасалась. Мало ли, лучше потом, по–тихому… и наставив кучу сторожек.
А все-таки хотела бы я знать, что это вчера было? У кого-то от моей силы (каюсь, почти не скрытой щитами) совсем крышу снесло? Или это была диверсия, дабы испугать и от расследования отвратить?
Я мотнула головой. Придумается же такое! Можно подумать, я девица осьмнадцати годков, чтоб от пары поцелуев перепугаться и дать деру! Если уж таинственный некто в курсе, кто я и зачем,то всяко понимает, что такой ерундой меня можно лишь насторожить. Хотя подстерег он меня лихо, с этим не поспоришь.
Главное, раз кому-то срочно понадобилось меня шугануть, то дело точно нечисто! Выходит, я была права. Знать бы еще, с какого перепугу понадобилось проклинать семейство Куриленко! К нашим делам они отношения не имеют, oбычные в меру богатые люди, разве что связи у старшего хорошие.
Ладно, пляж обождет, сначала прогуляюсь. Надеюсь, Валентин уже хоть что-то раскопал!
***
На лавке травника висела табличка «Закрыто». Облом!
Я в раздумье присела на скамейку в ближайшем сквере. Соваться без подготoвки в коттедж Куриленко не хотелось - мало ли, на что там можно нарваться. Официально меня тут нет,так что на помощь правоохранительных органов можно не облизываться. Да и инкогнито не мешало бы соблюсти… Впрочем, какой от него толк, если меня уже срисовали? Тот, кхм, купальщик уверенно назвал меня ведьмой. Οстальное при желании выяснить несложно.
Из раздумий меня вырвал приятный баритон:
- Гражданочка, позвольте ваши документы!
- Вы мне? - я удивленно воззрилась на полицейского в форме, который эдакой башней возвышался надо мной. И не жарко ему в таком париться? Зато синяя рубашка под цвет глаз.
А ничего так, симпатичный. Только уж больно мрачен.
- Вам, вам! - не смутился под моим взглядом суровый страж порядка. – Лейтенант Свиридов. Предъявите документы, пожалуйста.
Интересненько. На террористку я никаким боком не смахиваю - специально же копировала типичную офисную мышку на отдыхе! Значит, кто-то из нашей братии перешел в наступление? Или обычным людям словечко шепнули?
Впрочем, скрывать мне нечего.
Я вынула из сумки паспорт и протянула полицейскому. Он задумчиво полистал странички, сличил меня с хмурым официальным фото - я тут же пригасила улыбку и скорчила постную мину, иначе сходство совсем отдаленное.
- Значит, Маргарита Львовна Курочкина, – пробормотал он, судорожно ища, к чему бы приколупаться.
- Она самая, офицер, - безмятежно ответила я. - Что-то не так?
- Здесь нет штампа о браке! - он ткнул пальцем в соответствующую страничку.
- Это запрещено законом?! - округлила глаза я. Вроде бы за отсутствие мужа и детей у нас пока не штрафуют.
- У вас кольцо на пальце! - нахмурился он.
Я вздохнула.
- Хорошо, лейтенант, вы меня подловили. Я правда не замужем, а кольцо ношу, чтобы не приставал… кто попало.
И одарила его таким жарким взглядом, что бедняга побагровел. Глаза его сами собой опускались к глубокому декольте красного платья в белый горох. Для верности я принялась кокетливо накручивать локон на палец.
Этого полицейcкий уже не выдержал - сунул мне документы, козырнул и сбежал.
М-да, что это было? Как-то слишком часто я теперь задаюсь этим вопросом.
Типовой рингтон - поленилась менять - мобильника заставил меня подпрыгнуть. Кто может мне названивать на этот номер?!
Добыть телефон из недр сумки оказалось непросто. Крем для загара, пластырь, кошелек, расческа, салфетки... Да чтоб тебя! Пока я дорылась до дешевенькой звонилки, она уже выбилась из сил и умолкла. На дисплее печально мигало «Ленка». Ну, еще бы! Номер «Маргариты Курочкиной» знали только мама, лучшая подруга, мой драгоценный начальник и… И все. Для отвода глаз в контакты вбиты ещё десяток телефонов, но они «левые».
