— Что ты думаешь о новой пошлине на шелка?
Ики удивленно округлила глаза, и тут же спрятала раздражение, обернув его в аккуратную улыбку.
— Право, я не очень в этом разбираюсь. И, надеюсь, мой будущий муж сделает все, чтобы я не думала о подобных мелочах.
— Это не будет мелочью, если твой супруг окажется владельцем шелковой мануфактуры.
Ики прикрыла рот ладонью и зашлась щебечущим смехом, глядя куда-то поверх ее плеча. Яра медленно повернула голову и заметила нависшую над ними Харуку Мин. Старуха сжала подкрашенные красным губы в тонкую линию. Ее черные глаза метали молнии.
— Яра Кин, твои речи действительно впечатлят мужчин, а может, вгонят их в смертную тоску. Они приходят, чтобы говорить о делах с другими мужчинами, а твой долг — развлекать их, а не давать советы по уплате налогов, — она облизнула губы. — Ики Чен, твои попытки быть остроумной лишь подчеркивают твое невежество и надменность. Побольше дисциплины, девчонка.
— Простите, госпожа, — тут же склонила голову Ики.
— А ты, Яра Кин, должна быть мудрее. Не позволяй своей напарнице выставлять себя пустоголовой девицей.
Яра лишь крепче сжала челюсти, не позволяя себе продемонстрировать ни капли раскаяния. Ее взгляд схлестнулся с взглядом придворной свахи, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга, пока женщина, наконец, не обернулась к остальным.
— Это ваш первый урок, пташечки. Что бы ни творилось, вы на этом празднике сестры. От гармонии между вами зависит удовольствие всех во дворце. Помните, что гости редко ограничиваются одной лишь девушкой. Завидные холостяки любят, когда им предоставляется выбор. И что же вы будете делать, если двух из вас пригласят к одному столику? Грызться? Позволите себе позорить друг друга? Так проще сразу прыгнуть в кучу с навозом всем вместе. Вы меня поняли?
— Да, госпожа! — зазвучал дрожащий хор девичьих голосов.
— На этом все свободны. Можете отдохнуть до вечера. Увидимся на открывающей церемонии, — проговорила Харука Мин и положила руку на плечо Яры. — А ты останься. Позовите Хану Кин!
Девушки тут же засеменили прочь, то и дело бросая взгляды на Яру. В одних читалась едкая издевка, другие же смотрели с тревожным участием. Уже в дверях вокруг Ики Чен собралась пестрая стайка, и девушка с удовольствием рассказывала им, кто такая Яра Кин.
Когда в зал зашла мама, и молчаливые служанки закрыли за ней двери, Харука Мин сбросила свою хищную маску и расплылась в улыбке.
— Хана Кин, моя прекрасная лилия, — она распахнула объятия и, почти не опираясь на палку, двинулась к женщине. Мама тут же наклонилась, позволяя обнять себя.
— Вы совершенно не изменились, — радостно сказала она. Старуха тут же шлепнула ее по руке.
— Я всегда любила твою честность, Хана. Не смей отказываться от нее даже ради приличий. Кстати, это качество передалось твоей дочери, — фыркнула она, указывая на стол. Женщины сели рядом с Ярой, но разговор продолжили так, словно девушки рядом не было.
— Мы очень рады возможности принять участие в празднике, — заговорила Хана, но Харука тут же прервала ее взмахом руки.
— Скажи мне, дорогая, почему так долго? Надо ли было терпеть, пока твоя дочь не станет старой девой и все об этом узнают?
Хана потупила глаза, как виноватая девчонка.
— А я предупреждала тебя, с судьбой шутки плохи, — покачала головой Харука. — Но ты, как всегда, решила, что умнее всех. Повезло тебе, что твои планеты… эх… Невозможно тебе не помочь, девочка, ты ко всякому найдешь подход.
— Все-то Вы знаете, — улыбнулась женщина.
— Побольше ваших сельских дур, — она достала из рукава свиток и расправила его на столе. Яра с первого взгляда узнала свою натальную карту.
Она могла по памяти рассказать, какие планеты у нее в денежном доме, какие аспекты влияют на характер, и сколько детей ей обещают звезды. Харука рассматривала карту, то и дело поднимая взгляд на Яру.
— Н-да, характер не сахар. Надо было ей мальчиком родиться. Но я тебя предупреждала, Хана. Ты знала, что так будет. У звезд есть свой план даже для тех, кто в них не верит.
— Я не хочу это обсуждать. Вы и сами понимаете, что Вы — моя последняя надежда.
— Ну, хорошо, — сложила руки старуха и, наконец, обратилась к Яре. — Ты в курсе, что означает твоя Луна?
— Она черная, значит, я являюсь средоточием зла, развратной и гулящей девкой, которая скорее всего убьет мужа и детей и вымажется их кровью. А и еще обязательно вступлю в связь со всеми демонами. Как-то так, — поджала губы Яра. Старуха сипло рассмеялась.
— Чего только ни придумают! Ох уж эти сельские дуры. Конечно, у слабого человека Черная Луна проигрывается именно так, это самые худшие люди на свете. Жестокие, алчные, склонные к самому низменному поведению. Но ты сильный человек. И тебе будет позволено больше, чем остальным. Ты можешь нарушать правила, играть со своей судьбой. А поскольку Луна у тебя еще и в доме брака, она значит, что тебе не подойдет абы-кто. Тебе нужен человек сильный, статусный, решительный, такой же, как ты сама. И, что самое главное, статусный. Желательно, с сильным Солнцем или даже затмением, — она поджала губы, перебирая что-то в собственных мыслях. — Надо тебя проверить.
— Еще испытания? — взволнованно вскинула брови Хана.
— Только одно. Проверим, насколько я права, — хитро ухмыльнулась старуха. Она наклонилась, выглядывая в окно, на перекатившееся за полдень солнце. — Девочка, сходи в сад и принеси мне одну черную лилию.
— Одна? Без сопровождения? — вскинула брови мама. Харука только кивнула.
— Нам с тобой еще есть, о чем поговорить.
Яра послушно поднялась и вышла через заднюю дверь.
За прогулки без сопровождения могло и влететь. Это считалось очень уж грубым нарушением этикета, особенно при дворе, где все было сделано для того, чтоб молодые девушки не оставались без надзора. В лучшем случае за такое поведение могли с позором выгнать. В худшем — наказать палками или мешком с песком. Последний не оставлял синяков, но бил больно, до одури.
Воровато оглядываясь, Яра прохаживалась по дорожкам мимо клумб, на которых жадно бились за каждую каплю солнца нежные цветы. Они подставляли свету свои лепестки, качали соцветиями в такт ветру. С едкой усмешкой Яра подумала, что такого поведения и ждут от приехавших девушек. Стало тошно.
Девушка тряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли. Сейчас, вдали от звонкого щебетания разговоров, ей нравилось представлять, что она осталась совсем одна во всем мире. Что никому нет дела, до нее и ее одиночества, до того, ладно ли сидит на ней наряд и правильно ли она улыбается. В мире, где не осталось ни одной пары лишних глаз, она бы скинула тугой пояс и тесные туфли, вынула бы из волос тяжелые заколки, и бросилась вперед, до самого горизонта, и…
«В сторону!» — пронзительный крик вырвал ее из размышлений. Перед глазами мелькнуло черное пятно, и, повинуясь инстинктам, Яра отпрыгнула в сторону. Прямиком в цветы, ломавшиеся под ней с жалобным хрустом. Руки тут же намокли от сока, пальцы почернели от земли, несколько цветков прилипли к щекам, впечатались в множество слоев косметики и застыли, как мухи, пойманные в ловушку янтаря. Конь пронесся совсем рядом, и всадник свалился в соседнюю клумбу.
Яра приподнялась на локтях и вытянула шею. Цветы по ту сторону дорожки не шевелились. Правильным было бы позвать на помощь, но пока слуги будут суетиться, можно потерять драгоценное время. Но он же мужчина, а она одна и без сопровождения… и все же…
Яра встала и осторожно подошла к клумбе.
— Вы в порядке? — позвала она.
Над цветами показалась голова. Совсем молодой мужчина, может, на пару лет старше ее, в простом верховом костюме. Длинные волосы он собрал в высокий хвост, открывавший острые скулы и бездонные черные глаза.
— Прошу меня простить, госпожа, — сказал юноша, поднимаясь с земли. — Я думал, в этой части сада никого не будет. Вот мы и решили на спор проехаться без седла и задом-наперед.
