— Мы просто стали взрослыми, Стан, — я перекатываюсь и встаю с кровати. — И я полюбила спать. Мне надоело быть в центре внимания. Я устала от постоянных приёмов и собраний. А ты всё это любил.
— Я тоже устаю, но не уезжаю в Англию, в чёртово захолустье. Я не запираю все ворота и двери, игнорируя весь свой род. Я не бросал тебя.
— Я не бросала тебя. Ты женился, Стан. Твоя жена…
— Умерла тридцать лет назад. Ты не приехала, а я послал тебе десять писем, звонил каждый час, — перебивает он меня, и его лицо становится мрачным и холодным.
— Чёрт, мне так жаль, — шепчу я. К сожалению, я не знала жены Стана. Я не была на его свадьбе и как раз уехала в тот период, когда Стан влюбился или думал, что влюбился. — Почему это случилось? Её убили?
— Нет, она умерла, — строже отвечает он. — Она была одной из тех, чья смерть была вызвана внезапным помешательством.
— Это… подожди. То есть всё то, что наговорили мне на совете, правда? Наши умирают из-за депрессии?
— Это детально не изучено. Заболевание появляется внезапно. Я даже сам не понял, когда это произошло с ней. Вчера она была нормальной, а сегодня стала безумной. Она сгрызла свою же руку просто так. На завтрак. Пока я был в душе.
Я шокировано присвистываю и опускаюсь на стул, стоящий рядом с кроватью.
— Мне, правда, очень жаль.
— Этому заболеванию больше подвержены женщины нашего вида. Из числа погибших семьдесят процентов именно женщины, остальные мужчины или в начале своего обращения, или же слишком старые.
Повисает неловкое молчание, потому что я не знаю, что сказать ему. Он до сих пор переживает своё горе, а я… равнодушна к этому. Я не испытываю искреннего сожаления из-за смерти женщины, которую любил мой лучший друг или думал, что любил. Я не боюсь того, что вся эта чепуха может быть правдой. Мне всё равно. Просто смотрю на Стана, видимо, вспоминающего свою жену, и жду, когда он уйдёт, чтобы я могла поспать.
— Ты много спишь, — словно прочитав мои мысли, говорит Стан, пристально глянув на меня.
— И что? Это же не преступление.
— Нет, но по нашим выводам, заболевший вампир начинает больше спать в начале болезни. Затем он становится слабым, теряет свои силы, перестаёт питаться. Из-за отсутствия питания и теряет силы. А затем сходит с ума и умирает.
— Я питаюсь. Мы не просто так создали синтетическую кровь и плазму для питания. К тому же сейчас полно банков крови. Я не считаю, что ваши доводы по поводу моего желания просто остаться одной, имеют под собой какие-то разумные основания. Это просто совпадение.
— Лучше проверить, Русó. Отец очень боится тебя потерять. Я тоже. Ты последняя из рода. — Стан поднимается с кровати и подходит ко мне. Он проводит пальцем по моей щеке и улыбается.
— Ты всегда была отличной от нас. Но тебя все желали. Каждый хотел получить хотя бы кусочек от тебя, Русó. Или лучше Флорина? Пусть ты одета, как какой-нибудь гот из трущоб, но в тебе древняя и самая сильная кровь. Не позволяй себе считать, что это какая-то мелочь. Знаю, что ты слишком долго живёшь, как и я. Я знаю, что всё надоедает, и мы начинаем сходить с ума в этом одиночестве. Я всё это знаю, Русó. Знаю, что сон — это лучшее избавление от монотонной и однообразной жизни. Но сон убивает нас. Пожалуйста, постарайся помочь нашим врачам и докажи, что ты в порядке, ладно?
— Без проблем. Я буду спать. Я всегда любила спать, Стан. Не понимаю, почему это стало для вас такой ужасной вещью? Ты же тоже спишь.
— Да, так и есть. Но ты очень много спишь и не питаешься, Русó. Ты потеряла желание жить. А я полагаю, что это самая центральная причина сумасшествия и смерти нашего вида. Моя жена была человеком, и я обратил её с разрешения отца, потому что ты мне не отвечала. Мы потеряли двух детей в её утробе, а потом она сошла с ума. Я не смог ей помочь. Но тебя я вытащу. Если я буду тебе нужен, то вот мой номер. Позвони мне, и я прилечу к тебе. Не закрывайся от меня, Русó, я безумно скучаю. — Стан мягко целует меня в лоб и оставляет переливающуюся золотую карточку в моих руках.
Когда он уходит, то я ещё пять минут сижу и смотрю перед собой в пустоту, обдумывая предстоящий месяц моей жизни. Но эти мысли быстро улетучиваются, потому что усталость берёт своё. Я молниеносно засыпаю, окунувшись в прекрасный мир, в котором мне слишком хорошо.
Аляска — это мечта вампиров. Температура нашего тела чуть ниже температуры человека, но порой она одинакова. Но плюс в том, что в холодном климате наши органы и мозговая деятельность работают намного лучше, чем в жарком или же во влажном климате. Раньше, когда наши женщины беременели и собирались родить, то они уезжали именно в край льдов и снега, чтобы организм выносил здорового и сильного ребёнка. Сейчас же появились другие возможности, создано много вариантов сохранения беременности и искусственное оплодотворение, отчего Аляска забылась. Вампиры предпочитают яркие, весёлые и ритмичные мегаполисы. Когда ты долго живёшь, то можешь увидеть и узнать многое, подстроиться под новый ритм, двигаться вместе с людьми, работать и изучать новые профессии. Большинство так и живут: для кого-то умирают, а для кого-то только появляются.
Я люблю Аляску. Если бы наши кланы не бросили этот штат, то я могла бы жить затворником и здесь. Но у нас есть правила. Мы не перенасыщаем планету в одном месте. В каждой стране, в каждом городе позволено жить определённому количеству вампиров. Нам не нужны новые войны, охота на нас и изучение нашего вида. Поэтому обращение сейчас приостановлено, пока вампир не получит моё одобрение в письменной форме. Это просто невыгодно для нас. Да и люди больше не привлекают нас. Раньше они были необходимы, чтобы мы могли питаться. Знаю, друг мой, это банально и такое клише, но да, нам нужны резервы, чтобы существовать. Мы были зависимы от человеческой крови, потому что только в ней есть необходимый для нас набор клеток, который позволяет нам поддерживать водный баланс в теле, кислотно-основное равновесие, что, конечно, позволяет быстрее регенерировать поверженные участки тела. Но ввиду того что мир давно уже шагнул вперёд, всё это мы добываем искусственным путём, и необходимость в использовании людей исчезла. Хотя среди нас ещё остаются те, кто отвергает всё искусственное, но убивать запрещено, если люди не угрожают нашей жизни. В общем, ты можешь спать спокойно, друг мой, люди и так доставляют тебе достаточно неприятностей.
— Ваше Высочество, добро пожаловать.
С улыбкой вхожу в свой новый дом. Но моя улыбка быстро угасает, когда я понимаю, что дом очень маленький. У него всего два этажа. Нет никаких мозаик на стёклах или же панорамных балконов, прекрасного вида, шикарной гостиной и трёх библиотек, как в моём особняке. Здесь всего две спальных комнаты и даже без гардеробных. Здесь нет бассейна с водой из горячих источников, и не будет никакого джакузи по ночам под звёздным небом.
— Завтра вас посетит представитель клана, чтобы высказать своё почтение и обеспечить охраной, если вы пожелаете. Вы можете размещаться здесь. Как вы и просили, здесь нет слуг, дом находится в глухой местности, машина в гараже, ключи лежат на кухонном столе. Расписание посещения психолога…
Я уже не слушаю, поднимаясь на второй этаж со своим чемоданом. Хлопнув дверью, злобно плюхаюсь на постель и смотрю в потолок. Это нечестно. Я люблю свой прекрасный особняк в Англии. Там так красиво и уютно, есть множество каминов, можно гулять и спать, где я захочу. А ещё там есть чем заняться, пока я бодрствую. Но я обещала дяде, что буду хорошим и послушным вампиром. Чтобы от меня отстали, я должна вытерпеть месяц в этих ужасных условиях. Сейчас я не против компании. Надо было соглашаться на слуг.
И я бы продолжала бубнить себе под нос, если бы ужасно не захотела спать. Мне даже не нужно закрывать шторы, здесь и так приятно темно. Только я закрываю глаза, и вновь прекрасный мир сновидений забирает меня к себе. Вот это я понимаю — добро пожаловать в рай.
На следующий день солнце не появляется. Это меня радует. Небольшой населённый городок, в котором мне придётся встречаться с психологом, располагается всего в двух километрах от моего дома. Но я рада тому, что вокруг моего дома нет ни души. Это классно. Я не люблю людей. И как только я думаю об этом, то ко мне приезжают представители клана, который ещё живёт здесь. Всего две семьи. Они притворяются людьми, хотя живут обособленно и появляются в городе лишь по необходимости, которой особо-то и нет. Я их королева, но быть королевой паршиво. Кто-то ещё считает, что корона — это роскошь, постоянные развлечения и множество подарков? Так вот, быть королевой это сидеть на нудных собраниях, слушать о ничтожных проблемах, вроде похищения коз или же нечестной победы в компьютерной игре. Порой мне кажется, что даже мы, такие великие умы, регрессируем.
