я затеяла. Даже Доминик и Рой прервали беседу и подошли ближе. Доминик поглядел на меня и приподнял брови: мол, что происходит, Лиса? Сейчас узнаешь, Ник! Вот смеху-то будет!
– Я хочу сделать Белль небольшой подарок.
Я втянула ее на скользкий парапет. Как бы самой не навернуться. Положила руку на тощую цыплячью спину между узких лопаток.
– Прыгай, Белль. Ты должна окунуться с головой!
Белль облизнула губы и посмотрела мне в лицо. Вот глаза у нее, пожалуй, были недурны – большие, темно-серые. Глупые, доверчивые глаза. Я захлопала ресницами.
– Давай-давай, Белль. Не упускай свой шанс!
И легонько ее подтолкнула. Так и не знаю, сама она нырнула или подошва разношенных туфель поехала, но дурнушка оказалась в воде. Скрылась с головой.
Через мгновение вскочила на ноги. Мокрая курица, и только! Вода потоками с нее стекает, платье облепило нескладную фигурку, волосенки к черепушке приклеились. Смехота! А самое нелепое, что она первым делом на свои руки поглядела, будто все еще надеялась на что-то.
– Шутка, Белль! – закричала я. – Шутка! Весело, правда?
Я рассмеялась, и следом за мной все. А как иначе. Ведь смех у меня такой приятный, искренний, будто хрустальный колокольчик звенит.
Белль не смеялась. Она пыталась вскарабкаться на мокрый каменный бортик, но все время соскальзывала в чашу. Гости подобрались поближе и давали советы:
– Эй, ну давай-давай, поднажми! Ползи, ползи, слизнячок! Фух, опять упала, вот неуклюжая!
Белль сжимала губы и откидывала со лба челку.
Тут кто-то взял меня за локти – крепко взял, мне не понравилось! – и отодвинул с дороги. Оказывается, на парапет поднялся Доминик, встал на колени, наклонился к дурнушке и протянул ей руку.
– Держись, – сказал он.
Белль от протянутой руки шарахнулась, а он тогда – ну не идиот? – спрыгнул в фонтан, обхватил дурнушку за талию и подсадил. Помог подняться, оперся ладонями на бортик и в одно мгновение выбрался сам. Красавчик, я же говорю! Хоть и дурак.
Прошел мимо и случайно оттолкнул. Надеюсь, что случайно! Накинул на плечи Белль собственный сюртук, повел ее за собой к дому.
– Все хорошо, – говорил он ей. – Все, не плачь.
Веселье увяло само собой. А ужасней всего то, что гости отводили взгляды, будто им не слишком приятно было на меня смотреть. Смотреть! На меня!
– Да ладно вам, – хихикнула я. – Белль сама хотела развлечься.
* * *
– Она сама хотела развлечься, – сказала я отцу, который во время моего рассказа не проронил ни слова. – Сама полезла знакомиться. Сама в фонтан прыгнула. А я виновата! Интересное дело. Потом эта фурия…
– Мэтрисс Звонк, называй ее по имени.
– Ой, ла-адно, мэтрисс Звонк дождалась, пока наступит вечер и гости разойдутся. Я ведь не знала, что бедненькая-бледненькая, оказывается, ее помощница.
Белль больше не появлялась на вечеринке, и я думала, что скоро все забудут о шутке, которую Доминик испортил своей выходкой, но гости отчего-то поскучнели и вскоре начали расходиться. Противная девчонка: испакостила мне вечер, к которому я так долго готовилась!
Я одна сидела за столом. Стемнело, гости разъехались, музыканты разошлись. Еды оставалось навалом, но есть не хотелось. И спать не хотелось. Ничего не хотелось…
Я налила себе бокал лимонада, подняла его и сказала сама себе тост:
– За Алисию, которая не отступает и не сдается!
– За Алисию, – произнес вкрадчивый тихий голос.
Я не сразу разглядела собеседницу в тени деревьев, но вот из сумрака выступила невысокая пожилая женщина, укутанная в шаль. Я узнала декана Академии ведовства и чар: видела ее, когда приезжала на вступительные испытания.
– Здрасьте, – откликнулась я. – И спасибо.
Я старалась держаться вежливо: передо мной декан, а не какая-то там выскочка-сиротка. Тогда я еще не знала, что мэтрисс Звонк – начальница Белль и пришла по мою душу. Она ведь даже шанса мне не дала.
– Выпьешь со мной, Алисия, за твое здоровье? – спросила она и улыбнулась.
Хитро улыбнулась и недобро. Уже тогда мне следовало заподозрить неладное, но куда там! Я обрадовалась оказанной чести: мэтрисс Звонк – декан факультета чаровников, знакомство с ней лишним не будет. Я сама, не дожидаясь служанки, налила лимонада во второй бокал и протянула гостье. Та взялась за тонкую ножку сухими пальцами, и по стеклянным граням побежали зеленые всполохи. Лимонад вскипел, запузырился. Пахнуло розмарином – ароматом магии мэтрисс Звонк. Не говоря ни слова, она перелила несколько капель в мой бокал, демонстративно отпила из своего и кивнула, приглашая попробовать напиток.
– Что это? – подозрительно спросила я. – Что за заклятие?
Мэтрисс Звонк открыто колдовала на моих глазах. Не сошла ведь она с ума, чтобы травить наследницу рода Уэст. Да и в бокале точно не яд – она сразу дала это понять.
– Это заклятие пойдет тебе на пользу, графиня, – снова улыбнулась деканша, и, могу поклясться, глаза ее сверкнули. – В конце концов оно сделает тебя счастливой.
Магия чаровников простая, ее еще называют бытовой. Я удивилась: что же такое могла наколдовать мэтрисс Звонк? Говорят, выдающиеся чаровники умеют изготавливать зелье удачи. Тому, кто его выпьет, везет во всех делах. Он знакомится с нужными людьми, никогда не опаздывает, а на экзамене вытягивает единственный выученный билет. Но откуда вдруг такая милость?
Удивлялась я недолго: так привыкла к всеобщему обожанию и желанию угодить. Мэтрисс Звонк приезжала к моему отцу не иначе как по делу. Порадует дочь графа Уэста, глядишь, и дело решится в ее пользу.
– Счастливой? – переспросила я.
– В конце концов, – подтвердила деканша.
В ее прямом взгляде мне померещилась насмешка, но даже тогда я ничего не заподозрила – осушила бокал одним махом. От лимонада, сдобренного магией, по всему телу побежали веселые пузырьки, заклятие защекотало меня изнутри, я хихикнула.
– Это ведь зелье удачи? – уточнила я, совершенно не сомневаясь, что это оно и есть, но ответ мэтрисс Звонк был неожиданным.
– С чего ты взяла, Алисия? Тебе не многовато удачи? У тебя есть все, что ты хочешь, и даже более того.
У меня аж челюсть отвалилась от такого заявления! Разве может быть многовато удачи? Жизнь полна опасностей и неприятностей: то ноготь сломается, то на воротничке кружево оторвется, то растяпа-горничная прольет на платье чай, а ее еще не смей проучить!
– А что же тогда? – спросила я как можно доброжелательнее, хотя скулы уже сводило от бешенства: старушонка начала меня раздражать.
Губы мэтрисс Звонк подрагивали в полуулыбке. Ее самодовольный вид действовал мне на нервы, и я, чтобы отвлечься от созерцания старушечьей физиономии, потянулась к крошечному эклеру. Кухарка готовила их
