недоумённо оглянулся на синеглазого.
— Ваше Величество, — вдруг раздался старческий голос. — Позвольте высказаться.
Я обратила внимание на говорившего. Это был пожилой мужчина за семьдесят. Одет он был, как и остальные, в кожаные доспехи. Но плащ его отличался от других чрезвычайно ярким алым оттенком.
— Слушаю тебя, прорицатель, — благосклонно кивнул синеглазый.
Он единственный был без коня, и это казалось странным. Навевало на мысли, от которых меня отвлекли слова старика:
— Сомневаюсь, что эта молодая женщина — ведьма. Она не только необычайно привлекательна внешне, что, как вы знаете, невозможно для ведьм…
— Она могла околдовать нас, — вмешался могучий воин и сдвинул кустистые брови. — Всем известно, что ведьмы способны наслать морок.
— Парис, — рыкнул синеокий, и тот стушевался.
— Простите, Ваше Величество.
— Околдовать всех сразу? — Старик иронично прищурился. — Ты наделяешь ведьм слишком большой силой, киир Парис. Одного-двоих воинов, закованных в освящённые доспехи, — может быть. И то лишь высшие мегры на это способны. Агорей, помоги спуститься…
Воин, к моему облегчению, отступил и подставил прорицателю спину. Когда старик оказался на земле, то неторопливо направился к нам. При его приближении Тотошка не запищал и не задрожал. Я тоже почему-то не испытала страха. Может, всё дело в глазах этого человека? Они источали добродушие и безусловную любовь ко всему живому.
Как у моего дедушки…
— Наследник полностью доверяет этой девушке и даже защищает её, — мягко продолжал прорицатель. Протянув руки, попросил: — Можно я подержу малыша?
Я не хотела отпускать Тотошку, но тот сам потянулся к прорицателю. Казалось, дракончику было интересно познакомиться с прорицателем.
Старик внимательно осмотрел детёныша и вдруг объявил дрожащим от счастья голосом:
— Поздравляю, Ваше Величество! У вас дочь!
Но стоило прорицателю сделать шаг к синеглазому мужчине, как Тотошка запищал что есть сил. Мужчины застонали и прижали ладони к ушам. Я бы сделала то же самое, но почему-то бросилась к старику и отобрала дракончика. Малыш замолчал, стоило ему оказаться в моих руках.
Повисла напряжённая тишина. Воины недоумённо переглядывались, а лицо синеокого стало мрачнее тучи.
— Боюсь, Её Высочество не желает расставаться с этой девушкой, — осторожно заметил прорицатель.
И тут за спиной послышался шум такой, будто сейчас на поляну выскочит стадо кабанов. Но из кустов показался мужчина в кожаных одеждах и с небольшим кинжалом в руке. По виду простой солдат. За ним второй и третий… Последним вышел человек в укороченном плаще и поклонился синеглазому.
— Ваше Величество. В лесу обнаружен труп мегры. По описанию, именно она убила Её Величество и украла наследника. — Помялся и добавил тише: — Ещё мы обнаружили скорлупу. Боюсь, мы опоздали.
Он упал на колени.
— Я заслужил смерть!..
— Киир Мед, — перебил его прорицатель. Он указал взглядом на меня и малыша в моих руках. — Не волнуйся. С Её Высочеством всё в порядке.
Я же пыталась осознать, что происходит. Дракончик, которого я шутливо окрестила Тотошкой, это девочка? Дочь того синеглазого… Так это он гнался за мной, но не напал, услышав писк ребёнка? Поэтому сейчас единственный без лошади!
Стоп.
Этот человек превращается в дракона?!
А старушка, которую придавило моим деревом, — настоящая злая ведьма, которая хотела навредить малышке?
Убила мать девочки…
Или не девочки? Дракона! Голова что-то закружилась…
— Как резко наступает ночь в вашем мире, — удивлённо заметила я за миг до того, как рухнуть в объятия прорицателя.
Малышка тревожно пискнула: «Ма!» — и тут в глазах окончательно потемнело.
Мне снилось, как мы с дедушкой идём по лесной тропинке. Под ногами скрипел гравий, а сквозь густую листву деревьев прорезались яркие солнечные лучи. Я щурилась и улыбалась деду, который оборачивался, убеждаясь, что я не потерялась.
Мало кто знал об этом месте. Предыдущие владельцы просто вывезли клетки с животными в лес и бросили. Рука не поднялась усыпить…
Я не знала, насколько гуманнее было то, что они бросили их умирать от верной голодной смерти. Но, на везение зверей, попали они не в простой лес, а в угодья, принадлежавшие роду моей бабули.
Некогда богатая красавица и талантливая балерина, Розалинда вышла замуж за бедного студента. Это событие всколыхнуло общественность, многие осуждали мою бабушку, она лишилась возможности посещать увеселения высшего общества.
Ха! Видимо, они не знали мою бабулю. Суровая до дрожи в коленках, прямая, как железный прут, и такая же несгибаемая, она добилась того, чтобы каждый из столичных снобов впоследствии жестоко пожалел о своём решении.
Да, моей бабушкой восхищались, многие боготворили эту женщину, но ужиться с ней не смогли даже собственные дети. Лишь дедушка до конца оставался рядом. Потому Розалинда и прощала ему несказанную доброту и позволяла лечить животных и заботиться о них.
Может, она и сама ощущала себя диким зверем, который никому не нужен?..
— Ма… — услышала я писк и удивлённо осмотрелась.
Это не голос дедушки. Да и животные не говорят. Кто это произнёс?
И проснулась.
Я уже давно не маленькая девочка, что сжималась в страхе при звуке голоса бабули и пряталась в своей комнате, лишь бы лишний раз не показываться на глаза строгой женщине, которая видела во внучке лишь недостатки. Теперь я взрослая самостоятельная девушка и сама решала, как ей жить и что делать.
Вот только где я?
Сев на постели, быстро осмотрелась в просторной тёмной комнате, в которой лишь два места выделялись световыми пятнами. У окна сидела женщина и, бормоча себе под нос, читала огромную старую книгу. А справа от меня рядом с высоким канделябром клевал носом мужчина. Опираясь на пику, он опасно покачивался, грозя вот-вот рухнуть на пол.
Тут под ладонью что-то шевельнулось, и я, вздрогнув, отдёрнула руку.
Тотошка, приподняв голову, посмотрела на меня сонными глазами и тихо пискнула:
— Ма…
Этот звук пробудил стражника, который встрепенулся и, помотав головой, выпрямился во весь рост. Женщина перестала бубнить и подняла голову. Заметив, что я не сплю, она отложила книгу и поднялась.
— Меня зовут Семела. — Она низко поклонилась. — Могу я предложить вам еду или питьё?
Я провела языком по сухим губам и кивнула.
— От воды не откажусь.
Женщина расторопно поднесла поднос и, налив воды из прозрачного кувшина, подала мне высокий бокал. Я отпила глоток воды настолько вкусной, что поразилась ощущениям.
— Это родниковая? — спросила у Семелы.
— Что? —
