магии! — впервые повысил я голос. — Более сложную магию им доверяли на старших курсах или только после выпуска! Что же угрожало бедняжкам? Удар шваброй по голове? Или подзатыльник тупым ножом? Бьюсь от нетерпения узнать!
Ленард лишь открывал и закрывал рот. Я наслаждался его молчанием и невозможностью спорить со мной, ведь никуда не уйдешь от простой статистики. Наконец, тот прибег к самому жалкому, на мой тогдашний взгляд, аргументу в мире:
— Это неправильно! Они ведь этого не заслужили! Нельзя ровнять их всех под один гребень! Даже младенец отмечен злом?
— Прекрати истерику! — рявкнул я. — Не люблю этот аргумент, но ты не оставил мне выбора. На последней проповеди Верховного Жреца Вигге было доказано, что ведуньи есть дети черной крови Благодетеля. Той, что он пролил, сражаясь со Зверем!
— Но ведуньи сами вызвались помочь Ему…
— Идиот, да ведуньи родились от смешения Его крови с кровью тех тварей! — стукнул я кулаком по столу. — Они дети Дракона лишь наполовину! Вигге это подтвердил! А теперь замолкни. Повторишь это при отце — вылетишь отсюда в Пустоши.
Ленард покраснел. В самый первый раз я видел, как в нем клокочет ярость.
— Почему же, мой принц, — произнес он медленно-медленно, словно тщательно выбирая каждое слово, — Вы носите амулет, если они так тупы?
Я захлопнул свой чемоданчик, куда уже уложил все документы, и процедил:
— Потому что нет опаснее существа, чем тупая и необразованная ведунья!
* * *
Последний, перед отбытием, ужин с отцом проходил просто прекрасно. Мы сидели в парадной столовой, освещенной тысячами свечей — еще одна дань нашим традициям. Он угощал меня лучшим из наших вин. был весел и жив, интересовался всеми делами. Даже похвалил мою систему укладки рубашек в чемодан. Под самый конец трапезы отец с гордостью во взгляде сказал:
— Мой дорогой принц, ты — главная надежда нашего королевского дома! И я рад видеть, что смог вырастить тебя по всем заветам нашего рода. Завтра ты начинаешь новую главу своей жизни. Но помни, что обучение в Тинтагеле преследует за собой очень важную цель: связи, поддержка и репутация. Заведи полезные связи с военной элитой Измерения, заручись поддержкой Гвардии и укрепи репутацию нашей семьи. Только так все будущие короли могли быть спокойны за себя и свои дома.
Затем он сделал глоток вина и добавил чуть более развязно:
— Ты не имеешь права меня подвести. Это же, Пекло, всего три простые задачи.
Ты не имеешь права меня подвести. Он никогда не оставлял права на ошибку. Максимализм по-королевски.
Воздуха в комнате как будто стало меньше. На шее затянули невидимую петлю, и я почувствовал удушье и холод в ладонях. Я привык к отцовской строгости, но страх никогда меня не оставлял. Стоило допустить малейший провал и…
Лучше было даже об этом не думать.
— Я сделаю все возможное, чтобы оправдать ваши ожидания, мой Король, — прошептал я, стискивая бокал.
— Ты сделаешь даже невозможное, — сурово посмотрел на меня отец. — Ты Алан Нилионский. Ты не имеешь права проиграть.
* * *
Страх не отпускал меня всю ночь. Я принял невозможность заснуть и просто разлегся поперек кровати, смотря горевшими от бессонницы глазами в потолок.
Нельзя проиграть. Три простые задачи. Ни одного провала.
Ногти впивались в ладони. Еще с раннего детства мне стригли их коротко, чтоб я не ранил себя. Но чем сильнее я становился, тем больнее мог врезаться ими в ладони. Не было крови, но лунки оставались надолго.
Небо за окном медленно начинало сереть. Нужно было вставать.
Три простые задачи, и ты не должен их завалить.
Я медленно встал с кровати и так же медленно начал приводить себя в порядок: холодная ванная, чтоб даже кости оледенели; вытереться докрасна, растирая себя полотенцем.
Затем костюм. Жесткое накрахмаленное белье, врезавшееся в кожу. Одеяние из такой же жесткой белой рубашки, застегнутой под горло, и черных брюк с мундиром. Обязательно галстук, затянутый под самый кадык. Ни одного выбивающегося волоска из прически. Выбритость до синевы. Ногти подстрижены под мясо.
Протокол, заученный с самого детства. Принц идеален во всем, или его не должно существовать.
Ленард уже ждал меня у выхода из анфилады. Я придирчиво осмотрел его форму и внешний вид, сказав:
— Манжеты проглажены неровно. Стрелка на брюках под кривым углом. Ты вообще куда собрался? На рынок?
Свенн все с таким же безразличным видом отвечал мне:
— В следующий раз обязательно учту все ваши замечания, мой принц.
— Следующего раза у тебя может не быть, — рыкнул я.
Отец не одобрил бы столь быструю смену сквайра, узнав, что принц не может управиться с одним туповатым слугой. Нужно было потерпеть его хоть полгода.
Мы вышли в главный двор, где уже собрались все приглашенные журналисты, жаждавшие последнего комментария короля перед отправкой сына в «новый этап его жизни». Отец уже стоял там, под прицелами стереокамер. Он подозвал меня выученным ласковым кивком головы.
Я гордо выпрямился и подошел к нему. Мы встали в знаменитую позу дома Нилиона: его рука на плече, выправка, легкая улыбка и прицельный жесткий взгляд в объектив стереокамеры.
— Разумеется, все мы не сомневаемся в том, что принц Алан пройдет все испытания, ниспосланные Благодетелем, — величавым тоном вещал отец на камеру. — Он преисполнен уверенности и готов с честью выдержать все испытания. Верно, мой принц?
Его рука сжала мое плечо до боли. Стоял недостаточно прямо.
Никакой жалости к себе. Ты преисполнен уверенности и готов вынести все испытания, что ниспослал Благодетель.
Почему ты родил меня таким? Я не спал и почти не ел. Моя плоть слабее духа.
— Верно, мой принц? — повторил вопрос Эйл.
— Верно, мой король, — с холодной гордостью ответил я.
Трудности и неожиданности первого учебного дня
Когда мы вышли из межпространственного портала и оказались прямо у главных ворот Тинтагеля, то с огромным трудом смогли протолкнуться между толпами таких же поступающих, сновавшими в разные стороны.
— Они правда хотят опозориться! — ворчал я на Высшем наречии, языке нашего королевского двора, чтоб нас никто не мог подслушать. — Благодетель, зачем устраивать конкурс для студентов со всех миров Измерения! Еще и женщин решили принимать! Как они собираются обучить эту ораву?
Ленард закатил глаза. И я уже готов был высказать ему все, что о нем думаю, но он успел принять достойный вид и спросил:
— Мой принц, когда мне идти готовить вашу комнату?
— А распределение ты проходить не собираешься? — приподнял я бровь.
— Но я не подавал документы.
— Мы за тебя подали. Ты будешь учиться
