то ли хвалит, то ли издевается он. Он постоянно так говорит, что не поймёшь его истинных намерений. Меня это изрядно раздражает.
— Ты даже не спросишь, в чём помогала?
— Я спросил, ты не ответила, — говорит он, откусывая кусок мяса. — Договор был откровенность за откровенность.
— Так ты не расскажешь, как она выглядит?
— Смерть очень красивая, смуглая с чёрными волосами и удивительными голубыми глазами. Зовут её Морана, — с нежностью описывает её некромант.
— А куда мы едем расскажешь? — набравшись смелости спрашиваю его я. Или это не я, а вино, которым напоил меня Мелвас такое смелое?
— Куда скажу, — говорит он, словно издеваясь надо мной. — К тебе на родину в Гарданику.
— Что там тебе нужно, не скажешь? — закусив губу от нетерпения, я жду ответа
— Ты же мне не сказала, что целительница?
Наивная девчонка полагала, что я не распознаю магию жизни? Смешно! Вот только мне самому не до смеха.
Мы странно встретились. Я уже несколько месяцев искал рабыню-целительницу. Объехал, кажется, все невольничьи рынки, но не находил. И вот когда я уже был близок к тому, чтобы заказать работорговцам рабыню-целительницу.
Да, я подонок! И что? Некромант не обязан быть добрым и пушистым, уговаривал я себя, но без успешно.
Мои моральные принципы позволяют купить рабыню. Но вот самостоятельно сделать из свободной женщины невольницу, до этого я ещё не докатился. И когда я был уже близок к этому, нашёл её. Идеально подходящую для моего плана.
От неё не фонило чужеродной энергией. Я мог бы принять её за мелкую деревенскую целительницу.
Но что-то пошло не по плану. Меня к ней потянулся мой Мрак. Ластясь к ней и признавая в ней равную мне. Вот тогда я и увидел в неприметном задохлике не просто целительницу, а мага жизни.
Мой фамильяр растекался у ног девчонки, а мне нестерпимо хотелось ударить того подонка, кто так жестоко обошёлся с ней. Еле сдержался. Торговец не знал её истинной цены. Для меня так она вообще клад.
Работорговец не заслуживал хорошей цены на девчонку. Мало того что ничего не знал о своём товаре, но и угробил таких красивых девушек.
Их не упокоенные души летали возле рабынь. Пытались задушить торговца.
Я хоть и имею дело со смертью, но красота жизни мне не чужда. Больно было смотреть, как когда-то красивая девочка превратилась в дурнушку. И всё благодаря стараниям торговца. Если бы не моя Тьма, то я не обратил бы на неё внимания.
Мерзкий сукин сын! Когда он начал лапать девушку у меня на глазах, зачесались руки, как следует врезать ему.
Я и врезал, но не физически. Не удержался и наложил проклятье на него. Чтобы все, кого когда-то он убил, вернулись и вырвали у него кусок мяса.
Проклятье сработало в эту же ночь. Наутро по городу прокатилась волна слухов один ужаснее другого. Якобы мертвецы восстали из могил и сожрали скупого торговца рабами.
Я развлекался как мог, пока Кэрри болела. Я и имя её тоже узнал. Странно, почему у неё до сих пор нет фамильяра? Ответов может быть несколько — магия ещё не раскрыта, либо она утратила его.
Девочка как новая книга. Неизвестно, что будет в следующей главе. Я узнаю её понемногу, страничка за страничкой. Открываю новое о ней. А когда прочитаю эпилог — придёт её черёд послужить мне. Помочь добыть могущественный артефакт — амулет Повелителя Мёртвых.
Как он выглядит, знают только трое: Морана его создатель, нынешний владелец и я.
Мне слепок из своей памяти показала Морана, когда мы заключали с ней договор. Вечная молодость и могущество в обмен на артефакт, который у неё украли.
Амулет Повелителя Мёртвых — кулон из гетита, камня красно-коричневого цвета игольчатой структуры в серебряном обрамлении на серебряной цепочке.
Он помогает вызывать духов усопших и получать от них помощь, совершать астральные путешествия, отражать магические атаки соперников. Упокаивать восставших мертвецов.
Весьма полезная вещица. Но вот только у кого она сейчас?
Время, отпущенное мне для выполнения договора со Смертью, неумолимо сокращается. Морана уже приходила и намекала, что должок отдавать нужно. Я и сам знаю, но как? Условия почти невыполнимы.
Приобретение девчонки-мага жизни увеличивает мои шансы на успешный поиск Амулета Мёртвых. А вот сама Кэрри осложняет мою жизнь.
Когда я увидел её впервые, то так и не понял, что со мной произошло в тот момент.
Даже сквозь грязь, лохмотья и синяки по всему телу я видел, насколько Кэрри прекрасна. Я смотрел на её волосы и огромные зелёные, удивлённо раскрытые глаза и чувствовал, что сердце бьётся сильнее. Её приоткрытый ротик с пухлыми чувственными губами, приглашал к поцелую.
Я еле сдержался, чтобы не впиться в её губы безжалостным поцелуем. Таких красивых не бывает. Она встала, кутаясь в лохмотья. Ветер треплет её волосы, бьёт меня по руке и словно молния пронзает меня. Она ниже меня ростом, такая миниатюрная, хрупкая, тонкая, почти прозрачная.
В моём сердце вдруг стало тесно, нежность, как буря на море, накрыла меня с головой. Такая всепоглощающая нежность, что мне захотелось причинить ей боль. Сжать в объятиях так, чтобы она задохнулась. Увидеть, как зелёные глаза становятся тёмными от боли, как кривится пухлый ротик в безмолвном крике.
Я купил её для того, чтобы получить артефакт, а не терять голову при виде её стройной фигурки.
Что за бред! Меня не должно тянуть к ней. Она мой извечный враг. Жизнь — враг смерти.
Она никто для меня. Величайшего некроманта этого мира, сумевшего договориться с самой Смертью. Сильнейшего мага воздуха, практиковавшего светлую магию четверть века. Меня отказавшегося от светлой магии ради магии Смерти.
Она просто целительница. Маг жизни, который даже не знает об этом.
Мне не нравится моя тяга к рабыне. Она заслуживает жалости. Тот, кого жалеют, не вызывает сильных эмоций.
Мелвас, признайся, хотя бы самому себе, что девчонка каким-то непостижимым образом забралась к тебе в сердце, потому что души у тебя нет.
Да, раздери меня горгулья, с самого начала, с первого взгляда на неё всё пошло не так. Меня тянет к ней. Тянет так, что приходится до изнеможения тренироваться на мечах или плести сложнейшие заклинания, требующие множество магической энергии.
Лишь Моране известно, что стоило мне ухаживать за Кэрри. Обтирать её обнажённое тело. Смазывать мазью синяки. Видеть, как её тело бессознательно отзывается на прикосновение моих рук. Как из карминно-розовых губок срываются стоны. И плевать мне, чем они вызваны моими
