Гнев смертных - Кэролайн Пекхам

Эрик вторгся в мой разум, и крест на моей левой ладони горел с такой силой, что умолял меня вернуться к нему. Бежать и никогда не останавливаться, пока я снова не окажусь в его объятиях.

— Давай, — поторопил Джулиус, приближаясь ко мне с угрозой в позе.

Я проглотила комок в горле, заставляя ноги двигать меня в направлении слива. Пути назад не было.

— Твое место с нами, — пробормотал Джулиус, протягивая руку, чтобы сжать мою, и его кожа была такой горячей по сравнению с моей.

Я не ответила, неуверенная, правда ли это. Мое сердце жаждало Эрика так, что мое тело ныло. Но я сделала свой выбор. И я выбрала семью. Я всегда буду выбирать семью.

Резко вздохнув, я опустилась на лестницу внутри отверстия, и огромная фигура Джулиуса отбросила на меня тень, когда я спускалась в густую темноту.

Когда я оторвала онемевшие пальцы от перекладин, руки Келли обвились вокруг меня. Я прильнула к ней, испытывая огромное облегчение от того, что мы наконец воссоединились должным образом. Сердце моей сестры билось в такт моему, и я поняла, что приняла правильное решение. Она нуждалась во мне, и я нуждалась в ней не меньше. Нам не суждено было жить в этом мире друг без друга.

Послышался тяжелый стук задвигаемой на место крышки люка, затем сапоги Джулиуса застучали по лестнице.

— Ты в порядке? — Прошептала Келли.

— Да, — ответила я, хотя это было неправдой. — А ты?

— Нет, — ответила она, отпуская меня.

Яркий свет на мобильном телефоне Джулиуса внезапно ослепил меня, и я подняла руку, чтобы прикрыть глаза.

Келли понеслась к лестнице, и на ее лбу пролегли тревожные морщинки. С приливом энергии она начала взбираться по ней, отчаянно стремясь к поверхности.

— Какого хрена ты делаешь? — Джулиус схватил ее за талию, отрывая от лестницы, а она попыталась оторвать его пальцы от своего платья.

— Келли, — я потянулась к ней, тревога разрывала мою грудь.

— Я должна вернуться, — простонала она, а затем стукнула себя по лбу тыльной стороной ладони. — Нет, черт. Я не хочу. Старейшина, помоги мне, — взмолилась она, протягивая руки к Магнару с отчаянием в глазах.

— Ты последуешь за нами, — ответил Магнар снова тем же неприступным тоном, и его глаза стали такими же темными, как окружающий нас туннель.

Келли тут же замерла в объятиях Джулиуса, твердо кивнув, и я нахмурилась, переводя взгляд с одного на другого.

— Что происходит? Почему ты его так назвала? — Спросила я сестру.

— Я скоро все объясню, — сказала Келли с напряженным выражением лица. — Нам просто нужно убраться отсюда.

Я кивнула, но мои собственные ноги сами понесли меня обратно к лестнице, и когда я посмотрела вниз на крест на своей ладони, я была уверена, что моими движениями руководила моя связь с Эриком. Я с усилием стряхнула с себя это чувство и снова присоединилась к своей сестре, взяв ее за руку и рассматривая Крест на ее ладони.

— Дело в ней. Метка пытается вернуть тебя к Фабиану, — мрачно сказала я.

Эта странная связь, должно быть, и была причиной, по которой она бросилась на шею королевскому брату, чтобы спасти его от смерти.

Ее глаза заблестели, когда она кивнула. — Так вот как Эрик контролировал тебя? — спросила она в ужасе.

Комок застрял у меня в горле, и Джулиус поднял бровь, глядя на меня, от их пристального взгляда у меня сжалось в груди.

Я колебалась, не желая лгать, но и не желая признавать правду. Потому что правда была ужасающей.

— Это заставляет тебя хотеть вернуться к нему, не так ли? — Спросила Келли.

— Да… так и есть, — признала я, оставаясь в рамках правды. Но это не единственное, что заставляет меня хотеть вернуться.

— Теперь я ненавижу их за это еще больше. Они в наших головах, — прорычала Келли, и в ее глазах вспыхнула ярость.

Я опустила взгляд, зная, что не могу быть честной, потому что это могло стоить мне отношений с Келли. Она презирала вампиров, и имела на это полное право. Черт возьми, я тоже презирала большинство из них. Но не всех. И я была окружена последними людьми в мире, которых можно было убедить увидеть в них что-то хорошее.

Часть меня хотела, чтобы все это было какой-то извращенной манипуляцией, каким-то заклинанием, наложенным на меня Эриком, потому что тогда у меня появилась бы надежда со временем освободиться от него. Но более глубокая часть меня совсем этого не хотела, потому что это означало, что все те тайные моменты, которые мы с Эриком разделили, те, которые зажгли во мне огонь и заставили меня почувствовать то, что я никогда не считала возможным, были ложью, созданной для того, чтобы разбиться вдребезги.

— Да, — пробормотала я, ненавидя себя за то, что скрывала правду от своей близняшки, но как я могла объяснить Келли, что эта отметина только укрепила мою любовь к Эрику? Что я заботилась о нем задолго до свадьбы, что мне нравилась необузданность, которая проявлялась во мне рядом с ним.

Келли вздохнула, казалось, находя утешение в нашем общем затруднительном положении. — Как только мы окажемся далеко от них, мы придумаем, как разорвать эти узы. Тогда нам никогда больше не придется думать о них, пока мы не вонзим клинки в их сердца.

Я неопределенно кивнула. Я в полной заднице.

Джулиус зашагал вслед за Магнаром по туннелю, а я последовала за Келли, борясь с внутренним конфликтом.

— Как ты добралась до города? — Спросила я, желая отвлечься от своих мыслей. Нам так много нужно было рассказать друг другу, но я пока не могла заставить себя упомянуть папу. В тот момент, когда я это сделаю, мое сердце разорвется, и боль выплеснется наружу, пока это не станет всем, что я смогу чувствовать.

Келли начала рассказывать свою историю с того момента, как покинула Сферу, и до того, как села на поезд до Нью-Йорка и