Перевернувшись на живот, потерлась животом и грудью о поверхность спального пузыря и застонала. Не усну! Эх, сейчас бы что-нибудь расслабляющее услышать… Музыки ужасно не хватало.
Поддавшись порыву, протянула руку и коснулась ближайшей стены, стремясь привлечь внимание агра. И тут же начала вспоминать, мысленно воспроизводя мелодию и напевая любимую песню из репертуара Джо Дассена. Несколько минут томительной медитации с полным погружением в воспоминания и… моя жилая зона наполнилась звуками прекрасной чувственной мелодии, полностью скопированной из моих представлений.
— Ммм, — я глухо застонала на выдохе, понимая, что именно эти аккорды невероятно, чарующе, правильно звучат сейчас, и поддалась окружающему настроению и собственному нарастающему желанию.
Поднявшись на поверхности пузыря, присела, опираясь на пятки. Глаза были закрыты. И вопреки всему перед мысленным взором стоял Риах. Его впечатляющее белоснежное тело, испещренное россыпью невероятных узоров. Руки ожили, словно обегая это тело, прикасаясь к нему повсюду, лаская. Мысль двигалась с упоительной медлительностью, в такт звучащей мелодии, постепенно наращивая темп. Его плечи, руки, спина, крепкие ягодицы, за которые мне так нравилось цепляться руками, сжимать их. Его бедра, напрягающиеся до предела, когда он двигался во мне.
Я снова стонала, полностью слившись сознанием с ритмом мелодии, по-настоящему погрузившись в фантазию, ощущая белокожего рядом, обоняя его неповторимый аромат, ощущая его кожу под своими ладонями.
Пальцы рук скользнули глубже, погружаясь во влажное уже лоно, заскользили по внутренним складочкам, имитируя его присутствие. В эти минуты Риах был во мне. Двигался все сильнее и сильнее. Струйки бенгальских огней змеились по его груди, я, кажется, ощущала их вкус на своих губах.
Темп мелодии нарастал. А вместе с ним и мое нетерпение, страстное желание отдаться ему, получить свободу от этой невыносимой жажды его тела. Сбив спальный пузырь так, чтобы получился острый гребень, с ожесточением принялась тереться об него собой. Руки словно по мужской спине заскользили вверх, подбираясь к груди. Толкаясь о поверхность пузыря, вжимаясь в него самой сокровенной частью себя, не видела ничего кроме Риаха, слышала только чувственный голос Дассена. Пальцы сжали соски, играя ими. Это белокожий сжимал их, вознося меня на совершенно новый уровень ощущений, превращая меня в сплошной оголенный нерв.
Я стонала, ощущая, как желанная влага омывает мои пальцы, я судорожно двигала ими, ускоряясь с каждым аккордом. Близился конец. И мой, и песни. И Риах был все ближе, сжимая меня в сильных объятиях, прижимая к своему телу. Взрыв! Музыка оборвалась, оглушив внезапной пустотой, в памяти еще звучал бархатный мужской баритон, а сознание оживляло ощущения соития с белокожим, когда я дрогнула… Тело выгнулось, сжимаясь вокруг моих пальцев, увлажняя их еще сильнее соком страсти. Я, вскрикнув, не выдержала волны облегчения и слабости, рухнув вперед. И поднесла ко рту ладонь, только что двигавшуюся глубоко во мне, чтобы лизнуть, посасывая, ощутить собственную женственность.
Испытав разрядку, избавившись от мучительной и сладострастной жажды, наконец-то заснула. И последняя мысль была о Риахе…
* * *
Выспалась я обалденно. Так спать может только кристально безгрешный человек на собственной кровати. И тут же мое внимание привлек явно «разволновавшийся» агр. По стенам комнаты с бешеной скоростью проносились волны колебаний.
«Что случилось?» — я озадаченно присела, пытаясь сообразить, откуда ждать проблем.
Словно ощутив мою готовность к восприятию новой информации, агр видоизменил одну из поверхностей, сделав ее прозрачной. И я увидела… Риаха!
Не успев испугаться в полной мере, услышала его призыв:
— Ма-рина! Ты должна впустить меня!
Ой! Ой и ой! Что же делать?
Я спринтерским прыжком покинула свой пузырь и, махнув рукой на очистку, оделась. Потом одумалась: ворваться он явно не может! И снова разделась и нервно посеменила в очистительную кабину. Пока, максимально торопясь, очищалась, успела немного успокоиться.
«Я — риса! На том и стою», — дала себе установку и, вновь одевшись, подошла к тому углу, где клубился сизый туман и куда попадал всяк ко мне входящий. Мысленно настроилась на спокойный лад и приготовилась к встрече. Ее вряд ли можно избежать, так лучше выяснить все сразу.
— Ты!.. — Риах, едва материализовавшись передо мной, сорвался с места, передергиваясь на ходу от негодования. — Как ты только посмела?! Совершить подобное! Это немыслимо! Ты не риса. Ты не имеешь права считать себя такой! Как я ошибся, что воспрепятствовал представителю службы досуга…
Алые глаза пылали бешенством, сильные руки сжимались в кулаки, взгляд был прикован ко мне.
— Еще и не пускала меня столько времени! — последний упрек удивил сильнее всего.
— Я спала, — стремясь сохранить выдержку, ответила сразу.
— Спала? — Риах как-то резко оборвал себя, озадаченно оглядываясь вокруг. — Значит, агр тебя защищает, не позволил потревожить твой сон. Странно. Так быстро обзавестись всем необходимым… Ты отдала ему часть души? Отвечай!
И он резко и яростно дернулся ко мне, когда внезапно замер, словно натолкнувшись на невидимую стену. Алые глаза стали еще шире.
— Защищает… — сам себе отвечая, неверяще прошептал мужчина.
Его взгляд скользнул по моим обнаженным рукам, и неожиданно он взбешенно рявкнул:
— Ты присвоила себе мою биографию! Вот, посмотри, на левой руке — хочешь сказать, что ты родилась в четвертом агре?! Как такое возможно?! Это нарушение всех существующих законов. Ты — Теге!
— Нет! — я тоже подалась вперед. — Я — риса. У меня есть душа, а чем еще они отличаются от Теге? И фактизатор, и агр признали меня. Признай и ты этот факт и оставь меня в покое.
— Я никогда не признаю! — Риах едва не взревел, в порыве бессильной ярости ударяя по прозрачной преграде. — Ты предала меня! Использовала. Ты обманула меня! И кто? Моя собственность, моя Теге!
— Убирайся! — холодно отчеканила я в ответ. — И никогда не возвращайся! Если ты намерен предпринять что-то, несущее мне вред, помни, что сам являешься соучастником обмана! И выяснить мое прошлое невозможно. Я не вернусь никогда. И никогда не буду твоей Теге. Я ненавижу тебя. И я всегда мечтала о том, что отомщу тебе за все перенесенные унижения и обиды. Вон! Это мой дом и тебе здесь не место!
Лицо белокожего выразило крайнюю степень потрясения, прежде чем его словно утянуло сизым туманом наружу. Я осталась одна. И я была свободна!
