Телевидение по нескольку раз в день передавало новости: Король Гаренда и президент Дильмун провели длительные переговоры, на которых достигли согласия по многим глобальным вопросам, касающимся отношений двух государств. Атон, Земля, Верга и Эйри подписали договор о взаимном сотрудничестве и обмене научным опытом в сфере защитных излучений. Ному в качестве наказания определены экономические санкции, установлен запрет на въезд номийцев на другие планеты. Атонский монарх заявил, что не будет требовать у А-Тоха выдачи Жигонды: «Пусть там и остается. Поживет при номийском режиме, и к тому же никогда не увидит родной Атон — что может быть хуже?». Охранник Урганда после ранения парализующими пулями полностью поправился… Завершались новостные выпуски эксклюзивным репортажем Фаттаха о бое на Уту и интервью с героями и очевидцами событий.
Целую неделю Энита и Дайо показывали Алану столицу: парки, музеи, фонтаны, архитектурные шедевры. Прекрасный город, улыбки друзей, ласковые взгляды Эниты — все кружило голову, переполняло счастьем. Неделя пролетела, как один миг.
Наконец разнеслась новость, что принца выписывают, и в тот же вечер друзья уже сидели в его номере, в той же гостинице, где жил Алан, и наперебой рассказывали подробности своих приключений; принц, бледный, похудевший, то и дело восклицал: «Звезды великие!». По окончании рассказа он откинулся на спинку кресла, и, изумленно оглядел землянина и эйринцев так, словно видел впервые.
— Сколько же вам пришлось пережить! И… как же мне повезло с друзьями. Спасибо вам…
— Ну, тебе тоже пришлось пережить немало, — сочувственно откликнулась Энита. — Ты ведь был готов умереть!
— А разве у меня был выбор?
— Вообще-то был…
— Для меня — не было. Я не сомневался ни секунды.
— Хм, — Энита покачала головой, — Похоже, на Атоне действительно как-то правильно воспитывают будущих королей… Да, в этой истории переживаний хватило всем…
— Зато есть что вспомнить, — усмехнулся Дайо.
— Это уж точно, — согласился принц. — Завтра мой отец и Неро устраивают торжественный прием — ужин в вашу честь.
— Мы знаем, — кивнул Дайо. — Кстати, уже поздно, а Касинда велел тебя не утомлять.
Когда эйринцы ушли, Алан и Рилонда вышли на балкон.
— Ты спас мне жизнь, — сказал Рилонда. Взгляд его бархатных черных глаз был полон искренней благодарности.
— Ну, ты тоже сделал для меня немало, — ответил землянин.
— Алан, что бы ни случилось с нами в будущем… Знай, что Атонский принц, а когда-нибудь и король — твой самый верный друг.
— Спасибо, — поблагодарил Алан.
Вечерний Уймари сиял, словно воплощая наяву волшебное царство из сказок, прочитанных в детстве.
— Все-таки это самый красивый город во Вселенной. Даже чувство патриотизма не мешает мне это признать, — задумчиво произнес принц и вдруг поинтересовался: — Так вы с Энитой теперь вместе?
— Да, — немного смутился Алан. — Как ты догадался?
— Ну, это трудно не заметить, — улыбнулся Рилонда. — Я очень рад за тебя.
— Я тоже за тебя рад. Что у вас с отцом все наладилось.
— Да, этот многолетний груз… Он больше не давит. У нас все хорошо. Знаешь, Алан, когда я умирал, я видел девушку. Незнакомую.
— И ты постоянно о ней думаешь, — догадался Алан.
— Да.
— Значит, ты ее встретишь!
— Хотелось бы, — вздохнул принц. — Только где…
— Так, я же просил не утомлять принца, — раздался голос из комнаты: в номере появился Касинда; он обращался к Алану. — Молодой человек, Вам пора к себе. Спать, спать, завтра ответственное мероприятие…
— Ах да, чуть не забыл, — встрепенулся принц. — Алан, отец просил тебя прийти на прием на полчаса пораньше.
— Зачем?
— Не знаю. Но сказал, нужно обязательно. Придешь?
— Конечно.
На следующий день, вечером, Алан в сопровождении Гильермо Санчеса и других землян-дипломатов прибыл в ярко украшенный Торжественный Зал здания ВНС Эйри. Стол, стоявший буквой «Т», как полагалось по межпланетному протоколу, был уже празднично накрыт, и Алан подумал, что ему предстоит сесть за него в качестве гостя впервые. Вторая половина зала оставалась свободной; здесь, очевидно, предполагались танцы.
— Добро пожаловать! — Неро встретил их радушной улыбкой. — Господин Санчес, Алан, прошу, пройдемте в комнату для беседы.
Он провел их через боковой коридор в небольшую комнату, где на мягких диванах в ожидании сидели король Гаренда и принц. При виде вошедших они встали и поприветствовали землян.
— Пожалуйста, садитесь, — пригласил Неро. — Маньяри.
На небольшом столике стояли фужеры с маньяри и фрукты, но Алану было не до угощений: он гадал, о чем же с ним будут разговаривать правители планет.
— Дорогой Алан, — казалось, Неро волновался сам. — Мы собрались здесь, чтобы выразить тебе свою глубочайшую признательность за твой смелый поступок, который трудно переоценить… За который ты, безусловно, достоин награды. И поскольку Рилонда рассказал нам о тебе, долго раздумывать не пришлось. Мы, эйринцы, приняли решение сделать твоей маме операцию у нас, бесплатно.
— Спа… спасибо вам, — от потрясения Алан начал заикаться. — Это самая лучшая награда, о которой можно мечтать…
— Это еще не все, — улыбнулся Неро. — Господин король?
— Да, — взял слово Гаренда. — Алан, ты спас моего единственного сына. Без Рилонды я не смог бы жить… И поэтому я хочу оплатить твою учебу в Космической Академии. Ты можешь выбрать — в земной, атонской или эйринской.
— Выбрать?.. — в растерянности прошептал Алан; он не сразу осознал эту вторую, не менее потрясающую, новость.
— Да, да, можешь выбрать Академию, какую хочешь. Ну же, Алан, выбирай! — воскликнул принц.
— Тогда… Эйринскую, если Вы не против…
— Конечно, не против, — кивнул король.
— Добро пожаловать на наш пилотский факультет, — обрадовался Неро.
— Благодарю Вас… Ваша звездность… Вы так добры…
— Ты этого достоин.
— Кроме того, — снова улыбнулся Неро. — Мы провели небольшое расследование и нашли нескольких эйринцев, которые летели на лайнере «Коперник» пять лет назад и спаслись. И выяснили, что одним из пассажиров был психически больной человек (кстати, номиец), который вез с собой бомбу и взорвал ее… Взорвал не сразу, сначала выдвигал какие-то требования… Твой отец вовремя распознал опасность и приказал эвакуировать людей на шлюпках, а сам разговаривал с террористом, чтобы протянуть время, до последней минуты был с ним. Он спас несколько сотен жизней ценой своей.
