– Ты испытываешь судьбу, Рианнон. Что случится, если однажды ты поранишься настолько сильно, что не сможешь справиться с этим до рассвета?
– Тогда я поджарюсь на солнце, как бифштекс, – пожала она плечами.
Роланд понял, что она пытается уколоть его. В ее словах звучали горечь и боль, возникшие из-за его неосторожных слов. Она говорит так специально, чтобы отплатить ему той же монетой. Ради всего святого, что же такого ужасного он сказал, что столь сильно ранил ее?
– А второй трюк? – спросил Эрик.
– Ты будешь удивлен. Мне говорили, есть некоторые вампиры, способные менять форму.
– Ты имеешь в виду – принимать другое обличье? И кем же они могут становиться?
– Да кем захотят, полагаю. Истории, которые мне довелось услышать, гласят, что лишь один бессмертый способен на это, и он оборачивался вороном, волком и знаменитой летучей мышью.
Роланд с облегчением отметил про себя, что даже Тамара, которая за все время пути только и делала, что безучастно смотрела в окно, заинтересовалась рассказом Рианнон.
– Ты, должно быть, шутишь, – произнесла девушка, глядя на нее широко распахнутыми от недоверия глазами. – Он превращался в летучую мышь?
– Ну, у него, полагаю, хорошее чувство юмора, и делал он это ради забавы. В самом деле, имея возможность, разве стал бы вампир принимать форму такого мерзкого создания, как летучая мышь?
– И кто же этот одаренный бессмертный? – поинтересовался Эрик, явно зачарованный открывающимися перед ним возможностями.
– Это зовут Дэмиен. Говорят, он древнейший и могущественнейший из всех нас. Но у меня нет ни малейшего желания встречаться с ним.
– Отчего же? Мне было бы интересно поговорить с ним, – возразил Эрик.
Роланд мог бы поклясться, что, отвечая, Рианнон намеренно понизила голос почти до шепота.
– Помнишь фокус, который я проделала с зажиганием свечей силой мысли? – Эрик кивнул. – Так вот, говорят, что Дэмиен может сделать то же самое со смертными, а также с нами, бессмертными. Он просто смотрит на кого-либо, и – пуф! – несчастный превращается в живой факел.
Тамара толкнула ее локтем.
– Ты пытаешься напугать нас. Это же все неправда, да, Роланд?
Он вздохнул.
– Насколько мне известно, как раз наоборот, это чистая правда. Но сам я не был тому свидетелем.
Эрик осуждающе посмотрел на своего друга.
– Так почему же ты никогда мне об этом не рассказывал?
– Как я уже сказал, есть вещи, от которых лучше держаться подальше. Ты что же думаешь, я хочу, чтобы ты начал прыгать с крыш домов и в конце концов сломал себе шею? Или превратился в павлина и не сумел вернуть себе человеческий облик? Или отправился на поиски этого бессмертного, который может спалить тебя дотла?
– Сказать по правде, Роланд, ты такой… – Рианнон внезапно замолчала, не договорив свою мысль до конца, и напряглась всем телом. Она зажала себе рот руками. – Останови машину! Эрик, немедленно останови машину!
Эрик вдавил в пол педаль тормоза. Послышался визг покрышек, из-под колес полетел гравий. Рианнон уже выскочила из салона и, спрыгнув на обочину, словно газель, быстро побежала в лес.
Роланд помчался за ней, не зная, чего ожидать. Он знал, что Эрик с Тамарой следуют за ними, но полностью сосредоточился на Рианнон. Он ощутил ее внезапный шок так явственно, словно это были его собственные переживания. Но ее разум был закрыт для него со времени их разговора на кладбище, поэтому он мог только догадываться о том, что произошло.
Затем он увидел Рианнон. Она сидела на земле, сотрясаясь от рыданий, обнимая грациозное черное тело. Пандора не шевелилась. Глаза ее были закрыты, а одна передняя лапа неестественно выгнута. Из раны над ухом сочилась кровь.
Роланд опустился на колени, оттаскивая Рианнон от пантеры. Подоспели Эрик с Тамарой. Эрик немедленно принялся осматривать животное, а Роланд удерживал Рианнон в своих объятиях. Она беспомощно всхлипывала, содрогаясь при каждом спазме. Гордая, высокомерная принцесса превратилась в убитого горем ребенка, и сердце Роланда разрывалось при виде ее страданий.
– Она жива, – мягко произнес Эрик. – Но я не уверен, что нам удастся ее спасти. Здесь нужен ветеринар.
– Значит, мы обязаны отыскать его, – произнес Роланд, чьи руки сами собой крепче обхватили Рианнон. Ее слезы намочили его плащ на плече. – Ближайший город находится отсюда в пяти милях, – сообщил он. – Это совсем близко. – Наклонив голову, Роланд коснулся губами ее волос и прошептал: – Пандора выкарабкается, Рианнон, обещаю тебе.
Она согласно кивнула, щекоча его шею.
– Иначе… и быть не может. – Она приглушенно всхлипнула и посмотрела ему прямо в глаза. – Прости. – И, высвободившись из его объятий, снова склонилась над своей любимицей. Осторожно сложив вместе лапы пантеры, она взяла ее на руки и понесла к машине. Плечи ее все еще содрогались от неконтролируемых рыданий.
Роланд сглотнул. Неужели он так ей отвратителен, что она даже не хочет принимать его утешение?
Он прошел вперед и распахнул перед ней заднюю дверцу машины. Рианнон села внутрь, все еще прижимая к себе неподвижное тело пантеры, баюкая ее крупную голову. Поправив Пандоре хвост, Роланд осторожно закрыл дверцу. Тамара втиснулась на переднее сиденье между двумя мужчинами.
Эрик завел двигатель, и они тронулись. Рианнон нашептывала своей любимице, поглаживая ее шерстку и обращаясь к животному так, словно это был человек:
– Не покидай меня сейчас, Пандора! Ты же знаешь, у меня никого больше нет. Только ты. Если тебя не станет, я снова останусь одна. – Слова ее перемежались с всхлипами.
Тамара обернулась.
– Ты так сильно любишь ее, – сказала она со слезами на глазах.
Рианнон протестующе затрясла головой. Ее волосы почти скрыли ее склоненное к пантере лицо. По щекам текли ручейки слез.
– Не будь смешной. – Она снова всхлипнула. – Я бессмертная. Я не верю в любовь, – добавила она, гладя Пандору по голове. – Дело в том, что… это она меня любит. Она полюбила меня такой, какая я есть. Никто никогда не делал этого прежде.
– О, Рианнон…
– Мне никогда не нужно было ничего ей доказывать. В ее больших зеленых глазах я всегда была самой достойной. Я не была ее проклятием.
При этих словах Роланд вздрогнул.
– Безоговорочное принятие и преданность. За все время моего существования я познала это только с Пандорой. Она и помыслить не могла отвергнуть меня как не заслуживающую ее внимания.
Роланд почувствовал предательское пощипывание в глазах, а Эрик подозрительно всхлипнул.
– Рианнон, никто никогда не считал тебя недостойной, – начал было Роланд.
– Никто, кроме тебя, хочешь сказать? Спешу тебя огорчить, ты не был первым. Нет, эта честь принадлежала мужчине, являющемуся моим отцом. И не думай, что твое безразличие так уж важно, Роланд. Величайший фараон Египта назвал меня своим проклятием задолго до твоего появления, Роланд.
