«Хорош!» — холодно отметил разум. «Хищный блеск в изумрудных глазах этерна. Яростный, непредсказуемый, опасный.»
Сознание отмечало факты, не допуская эмоциональной окраски. Ну да, красивый и опасный этерн. Всё так. Никаких чувств. Только сердце отзывалось лёгкой колющей болью.
«Ничего, это нормально. Проклятие начинает действовать при встрече с объектом. Сердце привыкло биться быстрее рядом с ним, а теперь должно привыкнуть к отсутствию эмоций. Через пару-тройку дней, ты уже не будешь ощущать ровным счётом ничего.»
Зато моё дыхание оставалось ровным, от объятий моё эмоциональное состояние никак не менялось, и даже на лице, я была уверена в этом, сохранилось безразлично-отстранённое выражение.
Тем временем улыбка сползла с лица этерна, меж бровей залегла складка, губы сжались.
— Что ты с собой сделала! — Кетро обнял моё лицо руками и заглянул в глаза, заставляя тонуть в изумрудной бесконечности своего взгляда. Только сколько бы он ни вглядывался, я не тонула. По-прежнему осознанно и с вызовом смотрела ему в глаза, ощущая, как мои губы кривятся в ухмылке.
Он отпустил меня и отступил на шаг назад, продолжая хмуриться.
— Ты наложила на себя проклятие, блокирующее эмоции, — он не спрашивал, а утверждал. — Зачем?
— Чтобы ты понял, насколько я серьёзно настроена в отношении тебя.
— Отличная демонстрация, — хрипло ответил этерн и пошёл двери. Остановился и не поворачиваясь добавил. — Сними с себя эту гадость. Длительное применение может вызвать необратимые последствия.
— Если только ты пообещаешь, что больше не станешь целовать меня или пытаться выяснять отношения, — холодно ответила я.
Кетро резко обернулся. Его губы кривились в усмешке.
— Знаешь, что забавно. Когда ты якобы боролась с чувствами к Себастьяну, тебе не пришлось прибегать к таким мерам. Ведь гаруниты очень чувствительны к симпатии в свою сторону, если бы он ощущал твоё желание быть с ним — все Верлены мира не остановили бы Сверра. Ради «треклятого этерна» ты даже не поленилась наложить на себя проклятие — это даже льстит и наводит на мысли…
— Какие же? — полюбопытствовала я и отступила на шаг, потому что Кетро неожиданно оказался рядом.
— Сними проклятие, Калерия. Даю слово, что не стану тебя целовать или выяснять отношения, пока ты сама об этом не попросишь. Но у меня тоже есть условие. Отмени помолвку с Верленом, иначе я снова вызову его на дуэль, и в этот раз убью.
Очищенный от эмоций разум отказывался воспринимать угрозу серьёзно. Вообще мне показалось, что в условии этерна нет никакой логики, поэтому я задала следующий вопрос:
— Зачем?
— Чтобы ты не смогла выйти за него замуж, конечно же, — усмехнулся Кетро. — Кстати, если не снимешь с себя проклятие, я поступлю также. Вдруг у тебя возникнет соблазн остаться холодной пустышкой на всю жизнь.
— То есть… ты оставишь меня в покое, если я сниму проклятие и не выйду замуж за Верлена?
— Нет. Ты не выйдешь ни за кого другого. Либо будешь моей, либо ничьей. Понятно объясняю?
— Вполне.
— Вот и договорились, солнышко. Кстати, я тут почитал Дворянский кодекс Магитерры на досуге. В случаях, когда жених страдает от болезни, угрожающей жизни, невеста имеет полное право расторгнуть помолвку.
— Логично, — пробормотала я.
— Конечно, логично. Разрешаю снять проклятие после того, как расторгнешь помолвку, так и быть. С разумом чистым от эмоций это будет сделать легче.
Я помолчала, размышляя.
Замуж за Верлена выходить я хоть как не хочу. Семейная жизнь меня не интересует, зато интересуют исследования. Моя цель — закончить Академию и либо остаться здесь преподавателем, либо попасть в научно-исследовательский центрр.
Нужно скрывать своё происхождение и дальше. Даже сейчас, избавившись от такой эмоции, как страх за родных, понимаю, что входить в семью Алехара Кетро я не хочу. У этерниек вообще права выбора мужа нет, в лучшем случае за Баэлрина, в худшем — за Малика. Илрэмиэль даже рассматриваться как кандидат не будет, потому что официально мы окажемся братом и сестрой, кроме того, этерны не заключают браки в рамках одной ветви. Интересно, что сказал бы этот самоуверенный Кетро, узнай он правду обо мне? Что бы сделал в таком случае? Отказался бы от идеи получить меня непонятно для чего или придумал какой-то выход? Холодная логика подсказывала, что я нужна этерну только потому, что он не может меня получить. Репутация Илрэмиэля только подтверждала эту теорию.
В принципе, я успешно скрывала своё происхождение и без всякого замужества, оно скорее необходимо, чтобы защитить деда и мать в случае чего. Поскольку я раскрываться не собираюсь никогда, то им ничего и не грозит, а подстраховаться они могут и другим способом. Например, мама может выйти замуж сама. Почему вообще они зациклились именно на мне?
— Так ты согласна или нет? — прервал этерн мои размышления.
— Мне нужна клятва, что ты оставишь меня в покое.
Кетро молчал некоторое время, кусая губы.
— Хорошо.
Кажется, клятвы на крови с этим этерном начинают входить в привычку. Мы быстро провели ритуал, проговорив условия сделки, к которым этерн добавил жёсткие временные ограничения. Необходимо было решить вопрос с помолвкой и проклятием до завтрашнего вечера.
Когда этерн ушёл, в моём голове крутился вопрос, который даже холодный, очищенный от эмоций разум никак не мог решить: что бы сделал Кетро, узнай он обо мне правду?
В конце концов, я решила, что у меня просто недостаточно данных о характере Кетро, чтобы найти ответ, поэтому думать об этом нет никакого смысла.
Глава 19
Император Наилам уже устал от бесконечных прошений разобраться в ситуации в Академии, которые поступали от всех высокопоставленных и не только лиц, чьи отпрыски проходили там обучение.
Лорд Сильяэр явился к нему сразу после гибели дочери с требованием перевернуть вверх дном весь Императорский Университет, но найти виновного в её смерти.
Наилам позволил горюющему отцу выплеснуть свой гнев. Сильяэр разгромил кабинет императора, но наказывать Правящего правитель не собирался. Он — император лишь для остальных, Правящие — его братья, его семья.
— Послушай, я тебе соболезную от всего сердца. Ты знаешь, как мне дороги ваши наследники, наши наследники, но подумай сам. Ты предлагаешь отправить научную группу проклятийников на расследование этого случая? Хочешь раскрыть их существование всем? Как думаешь, к этому отнесутся антропиты? Мы нарушаем законы, которые сами же и установили. Я всё понимаю, но Марлен уже пострадала. Её не вернёшь. Хочешь развязать ещё и гражданскую войну?
Лорд Сильяэр тяжело опустился в кресло, которое сам же лишил ножек всего несколько минут назад. Сиденье жалобно скрипнуло, хрустнули оставшиеся деревянные детали. Император присел рядом прямо на пол.
— Я боюсь за Эллиссин, — глухо произнёс Сильяэр.
— Забери её из Академии на время! Забери детей-полукровок, которые пока на младших курсах.
— Всех забрал уже, а Эллиссин упёрлась. Говорит, она в состоянии о себе позаботиться. Убеждена, что с ней такого не случится.
— Ей что-то известно? — заинтересовался Император.
— Вряд ли… Ты же знаешь, она влюблена в Илрэмиэля с детства, думаю, просто не хочет терять его из виду. Поэтому и боюсь. Боюсь того, что она совершенно не осознаёт опасности. Ты понимаешь, что обидно. Мне плевать на полукровок! У меня было всего две чистокровные дочери, я не волнуюсь об очерёдности на трон — гори оно всё огнём! — но магию Сильяэр надо передать чистокровному ребёнку!
— Понимаю, — тихо ответил Император. — Поверь, мы сделали всё, что могли. Весь Императорский отряд ищет Седьмого. Сам знаешь, по закону лишь члены отряда имеют право на несанкционированное использование магии.
— Понимаю, — ответил лорд, избегая смотреть в глаза Императору. — Скажи хотя бы, куда ты его отправил?
— Он проверял территорию Гехарии после прорывов стихийных демонов и обнаружил кое-что… Я попросил его провести расследование.
