– Сделай из меня парня в тренде и с отпечатком интеллекта во всю ширину лица. Да, и маникюр тоже нужен. Короче, по полной. Я заплачу, сколько скажешь.
– Брать с тебя деньги – последнее дело. Отдашь пыльцой. А по какому случаю у меня сегодня праздник души? Я тебя сколько лет уговаривал привести растительность в приличный вид и руки тоже? Неужели дозрел? Никогда не поверю. Тогда что выходит? Хм… Дай-ка подумать, не говори. И как зовут невесту самого Тимура Алексеича?
– Эма-Вероника.
– Красивое имя, необычное такое. Или их две?
– Веди меня стричься уже, времени мало, а мне еще цветы покупать для этой пугливой лани. И имей в виду, вечером я все сбрею к чертям. Всю твою красоту, так что можешь особо не выпендриваться.
– Ну уж, нет. Делать, так делать.
Если моими волосами он занялся сам, то перепиливать ногти подослал какую-то молоденькую девицу. Будет отпаривать, мазать, ругать меня за небрежное отношение к кутикуле. Чуть не спросил, разомлев, кто это? Под конец девчонка поинтересовалась, каким лаком покрывать. Еле успел выдернуть руки из ее пальчиков, чуть не снес столик. А Жека еще и ржет.
– Скоро там?
– Погоди.
– У меня не столько волос, чтобы их стричь так долго!
– У тебя ответственный день, то есть, вечер. Кстати, поздравляю с бородой.
– Какой бородой? Мы так не договаривались! Я думал, ты просто все сбреешь!
– А сам, что, не чувствуешь? Да, ладно, я просто немного щетины оставил, но зато кучно.
– Лезвие пожалел? Так и скажи.
– Тьфу на тебя, любуйся, я закончил.
При этих словах он крутанул мое кресло вокруг оси. Из зеркала на меня осуждающе смотрело нечто. Аккуратная небритость по краешку подбородка, замысловатая ультракороткая стрижка на голове. И растопыренные лапищи перед собой. Черт, почему я их так и не опустил?
– Нравится?
– Вполне. А твоя маникюрша умеет вязать шейный платок?
– Ты и платок раздобыл?
– И запонки тоже.
– Кто она? Хотя бы намекни. Я ее знаю? Неужели, Маринка?
– Бери выше. Тощая, как швабра, глаза, как у оленя, коса до пояса. Меня считает тупым дикарем. Импотентом до кучи.
– А последний пункт она с чего взяла? Первые два – еще ладно. Внешность, небритость, ну мало ли что примерещилось.
– Не поверишь, потому, что я к ней не приставал, гад такой. Сейчас калым заплачу, женюсь и начну приставать от всей души! Сразу!
– А она по вероисповеданию кто, прости? Просто калым такое слово внезапное. Как-то не укладывается немного у меня в голове.
– Понятия не имею. Мы до этого пункта в наших отношениях еще не дошли.
Аккуратно забрал деньги в банке, те что снимал поверх, на всякий случай отложил отдельно. Обойдутся и без процента, морды бить за правое дело я с самого детства приучен. Ровно с того момента, как мать меня записала в музыкальную школу, тогда просто в одночасье открылся клуб вольной борьбы прямо в моем дворе. Уж больно дико я смотрелся в костюмчике и со скрипочкой.
Перепроверил аккуратную стопку бумаг, зачем-то свозил машину на мойку. Времени и так в обрез, а я все выпендриваюсь. По пути заехал в салон цветов, и только тут до меня дошло, что я, оказывается, нервничаю. Забавно.
– Мне бы букет, – сказал я флористке.
– Вам какой?
– Красивый.
– На какую сумму рассчитываете?
– На любую.
– Вам для какого случая?
– Что-нибудь радикальное, не тяжелое, для юной девушки. И так чтоб сразу и наповал. И в обертке.
– По какому случаю? Просто свидание, деловой партнер или?
Тут я и начал слегка заикаться. К чему бы это? Самому стало смешно. И нервно и смешно – адское сочетание.
– Невесте. Только она об этом еще не знает. Радикальный нужен букет, но чтоб она могла его утащить.
– Я поняла, – девушка так тепло улыбнулась, – сейчас.
Через минуту мне был вынесен небольшой букетик из крошечных бутончиков роз на веточках с еще какими-то другими смутно распознаваемыми цветами. Все в лентах, в бантах и в трех слоях разноцветного и белого целлофана. Красиво, кажется, и вроде не тяжело.
Сел в машину и поехал к уже знакомому дому. Три раза не туда развернулся на одном и том же перекрестке, на четвертый раз меня остановил доблестный страж дорожного движения.
– Документы? – заглянул он в салон, заметил букет, ухмыльнулся.
– Держите. Так, стоп, это не те бумаги. Сейчас. Вот. Извините.
– Пили?
– Я за рулем. Нет. Предложение еду делать.
– Ясно, езжайте. Удачи.
– Спасибо и вам!
Доехать бы. Что, вообще, за дурь. Ну даже если она откажет, небо же на землю не упадет? Или… Отчего-то вспомнилась Маринка и чертов хамон с кислющим шампанским. Ля-ля-ля! Зачем я, вообще, тогда собирался делать ей предложение? Хорошо, что она сбежала. Повезло. Наконец, запарковался на углу дома. Отсюда хорошо виден нужный подъезд. Надеюсь, она куда-нибудь пойдет, не в квартиру же к ней ломиться? Боюсь, там меня, точно, побьют как нашкодившего щенка – полотенцем по морде. По крайней мере, фото моей вероятной тещи наводит именно на такие мысли. Еще час могу подождать, потом пойду кидать камушки в окно или стучаться в дверь. Что я нервничаю-то так? Даже ладони намокли и противно липнут к рулю. Дурак, да и только. Влюбленный дурак. А если ей букет не понравится? Или опять напугаю? Сижу, жду, вперившись взглядом в дверь подъезда. Надеюсь, я с адресом ничего не напутал? Перепроверил схему в телефоне. Неудобно коситься одним глазом в экран, вторым на дверь. Три раза чуть не подлетел, когда кто-нибудь выходил. Черт, а что если ее, вообще, дома нет? Что я тогда ее отцу скажу? Ехал мимо, решил погасить все ваши долги? Держите букетик на память. Вроде, выходит. Она, не она? Точно, она. Где эта идиотка только откопала такую мимо юбку? Куда ее мать вообще смотрит? А главное, чем? Это мое! Никому не зариться на сокровище хана. Так, а вместе с ней, что за девушка? Подружка, похоже. Идут, о чем-то болтают. Неудачно вышло, ну да ладно. Главное, вышла из дома, а там как пойдет. Вытер лицо и руки полузасохшей влажной салфеткой из сто лет назад открытой пачки, пригладил затейливую щетину, на фига я только ее согласился оставить и плавно повернул ключ.
Встречу-ка я ее на проспекте, вроде туда идут. Раз уж заготовленный заранее план все равно полетел к черту. Чуть помедлил и покатился следом, вдоль тротуара. Наверное, так тигр охотится за глупой, но резвой ланью. Почти поравнялся со стройными ножками, идет, машет косой туда-сюда. Тихонечко опустил окно, только бы не спугнуть.
– Девушка! – попытался крикнуть довольно мягко, а получилось нагло и грубо. Даже не обернулась, зато каблучки зацокали в два раза быстрей.
– Эма!
Остановилась. Подружка тянет ее за рукав, что-то бурчит.
– Эма, можно мне пригласить тебя в ресторан? Тут близко.
Наконец, обернулась.
– Гурэй?
– Ордынцев Тимур Алексеевич, к вашим услугам. Вероника, садись в машину, я поговорить с тобой хочу. Пожалуйста.
– Нет, вы меня украдете. А у меня мама и папа. А еще Шуша. Давайте тут.
– Тут парковка запрещена. Слово хана, просто поговорим.
Ускорилась. Вот дурочка, ведь упадет на своих каблучках.
– Сокровище, тебе бегать не надоело? Разве Великий Хан не держит своего слова? Садись в машину. Хочешь, возьми подружку с собой. Тут рядышком ресторан, посидим, поболтаем, я букетик тебе купил.
– Я на собеседование иду. Мне работа нужна.
– Вероника, сядь, пожалуйста, в машину. Я все решу. Обещаю. И с работой, и с собеседованием, и со всем остальным. Просто дай мне возможность поговорить с тобой спокойно. М?
Остановилась, развернулась.
– Хорошо, – с таким серьезным лицом только со скалы и прыгать.
– Вероника, он точно нормальный? Может, не надо? Ты его знаешь?
– Девушка, можете номера переписать, паспорт могу показать. Я ничего плохого вашей подруге не сделаю. Мы просто посидим в ресторане "Императорский", столик я уже заказал, потом прокатимся, если Вероника не будет против, на одну встречу. Вон там полицейский стоит, хотите, я ему тоже могу паспорт показать?
