Я поймала недовольный взгляд потемневших от желания глаз, с горящим в них пламенем. Раздраженный Калеб пошел в разнос — его губы были везде: на шее, на ключицах, на груди, под грудью — на коже, обтягивающей ребра. И это не были невесомые поцелуи, призванные распались мое возбуждение, он точно так же оставлял засосы, вызывая судорожные мурашки по всему телу.
В эту секунду я поняла, что пусть он и был бы либеральным правителем, но жесткость в этом мужчине тоже присутствует. Главное ее найти!
Дальше он сорвал с меня трусики одним махом. Думаю, они бы позже обнаружились на люстре, такими размашистыми были его движения, если бы здесь были люстры, а не магическое освещение, по большей части.
Короче, мне все нравилось. Я лежала и кайфовала от того, чего добилась. Калебу, похоже, тоже нравилось, но спросить мне было недосуг, слишком мужчина был увлечен процессом.
Когда он все же вернулся к губам, вдоволь наигравшись с телом, я уже чувствовала себя растекшейся лужицей. Неистово целуя меня, рукой мужчина беспрепятственно скользнул вниз, отгибая, держа под коленом, одну мою ногу в сторону. И не спрашивая больше разрешения, перешел к следующему этапу близости. Я не сдержала стон в момент, когда он все — таки это сделал.
Видимо, из чистой капризности и мести сцепив мои руки вместе над головой, сжимая их свободной рукой. В отместку укусив его за губу, не ожидая ответа на такую маленькую коварность, но Калеб продолжил двигаться во мне быстрее и жестче. Я со свистом втянула ртом воздух, чувствуя, как приближается моя развязка, и уже жалея о том, как сильно распалила императора. Он ведь не остановится. Не в ближайшие несколько часов.
Глава 35
Я снова стояла в том беспросветном мраке, пытаясь вглядеться в него, заметить хоть какие — то колебания пространства, оповещающие о том, что я здесь не одна. Быстрое моргание не помогало, как и сосредоточенность. Вокруг стояла тишина, отголоски какой — либо магии не просвечивались нигде, если брать в расчет только это место из всех множеств потоков бездны.
Мои мальчики объяснили мне, что это и есть изначальная версия человеческого сна — ничего, пустота. А потом сюда уже из подсознания спящего добавляются образы. Но в моей голове сейчас стоял на них запрет, об этом тоже позаботились, как и о том, чтобы я могла мыслить ясно, а не как это часто бывает во сне. Я здесь для встречи, моя цель состояла не в отдыхе или плытию по течению сна.
Знала и то, что Ферадей с Варсаром стараются контролировать происходящее. По плану они должны были призвать сюда Морнэмиру, как она меня в прошлый раз, для разговора. Но женщина не появлялась.
И я нервничала, стараясь контролировать происходящее за собственной спиной, только в этот раз чувство самосохранения не вопило как тогда в случае со стрелой.
Меня заверили, что в этом месте причинить вред невозможно, но я все равно переживала. Тем не менее, стараясь себя успокоить, ровно дышать, периодически призывая в ладони магию — так я чувствовала себя увереннее, хоть в этом месте это можно было назвать всего лишь спецэффектами.
В какой — то момент мне это удалось, я смогла успокоиться, в большей степени из — за того, что чувствовала поддержку, магически исходящую от моих богов, что наблюдали за мной.
Тогда Морнэмира и появилась. В буквальном смысле насильно втянулась в это пространство. Изначально мы думали сделать это ночью, пока богиня предположительно будет спать, так это сделать проще, но, как я поняла, в итоге оказалось, что в эту ночь Морнэмира не спала, хоть и явилась предо мной в кружевном пеньюаре. Хех, наверняка тоже где — нибудь в обморок упала.
Выглядела женщина крайне недовольной своим появлением здесь. Огляделась раздраженно, остановив свой злющий взгляд на мне. Только в этот момент я заметила в ее руке бокал. Пустой. Видимо, жидкость разлилась, когда проклятейница упала. Упс.
Я елейно ухмыльнулась.
— Обниматься будем? — Пролепетала, пренебрег установками не выводить ее из себя еще больше. Ну как тут не поиздеваться?
— Чего тебе надо? — Ее взгляд вспыхнул еще больше, женщина откинула куда — то в сторону стекляшку, сжав кулаки. Хотя в кружевной ночнушке Морнэмира не выглядела сильно грозной.
— Поговорить, — ответ мой был предельно серьезным, — зачем ты все это делаешь? Низшие демоны, стрела, что чуть в мою голову не угодила. Мы ведь просто хотим снять проклятие, Морнэмира, — я смотрела ей в глаза, старалась делать это искренне, с учетом того, что мне хотелось ее удушить, — я не враг тебе.
— Ты идиотка. — Резко вымолвила собеседница. — В этом и причина, почему я должна позволить ТЕБЕ снять МОЕ проклятие?! Столько лет ты мозолишь мне глаза, забираешь моего мужчину, раз за разом все, что дорого мне, оказывается у тебя!
— Сейчас речь не об этом!
— Конечно, все всегда должны говорить о светлой Азриэлле лишь в правильном ключе, — женщина закатила глаза, — это проклятие будет всегда на империи, кое — кто этого хочет, и не тебе рушить планы! Я понимаю, почему ты пришла, знаю, но мне не нужно поклонение, я не стремлюсь к тому, чтобы меня снова восхваляли на землях Эрнела. Этим ты меня не переубедишь.
— Что? Кто этого хочет? — Опешила я, выцепив одну интересную фразу из ее слов, а Морнэмира поджав губы, отвернулась.
— Ты не можешь держать меня здесь вечно. Хотя узнаю силу Варсара, он может, — хмыкнула она, — вот только теперь и я не пальцем деланная.
Вдруг в моей голове пронеслась догадка. Морнэмира очень старалась перевести тему. И это было заметно. Но смысл ее прошлых слов о том, что проклятие кому — то на руку явно лежал на ладони. Тут и гадать нечего. Задала растерянный вопрос, понимая, что это и есть неприглядная правда:
— Этого хотят женщины империи, ведь верно? Чтобы все оставалось, как есть и их социальный уровень, так и был вознесенным до небес? Ведь фактическая власть в Эрнеле в руках женщин, пока они так высоко ценятся.
— Неужели ты своими «светлыми» мозгами додумалась до чего — то глобального? — Скривилась собеседница. — И даже это тебе не поможет, пусть ты возьмешь всех мужчин Эрнела себе в войско. — Этого не позволит и Кадар — ган, они не хотят упускать такой огромный источник магической энергии, которой мужчины Эрнела с ними торгует. Итого, я в выигрыше. Не прощаюсь. — Хмыкнула она и высвободилась из видения — сна.
***
Варсар
Я изначально знал, что из разговора со стервой Морнэмирой не выйдет ровным счетом, кроме головной боги. Но понимал, что это нужно хотя бы для спокойствия души Азриэллы, чтобы она понимала, что мы сделали все возможное, прежде чем приступить к более решительным действиям.
Более того, мы убедились, точнее они, все, кроме меня, потому что я это и так знал, что все недавние неприятности ее рук дело. Идиотке не сидится на заднице смирно.
Я знаком с Морнэмирой очень и очень долго. Столько не живут. И видел, как ее душа постепенно черствеет. Жизнь бога долга и полна трудностей, особенно в связке с вечностью. И психика этой женщины игру проиграла уже давно. Власть испортила ее и того больше.
Услышал все, о чем говорила Азриэлла с ней, я осознал, что теперь она не видит дальше своего носа, считая, что правильной есть только ее сторона. Но в борьбе за власть все куда более запутано. Если она считает, что благосклонность женщин Эрнела и боязнь Кадар — гана потерять магию останется статичной навсегда, то стерва еще более глупая, чем я думал.
Женщины непостоянны, особенно такие, каких носят эти земли — избалованные мужским вниманием, стоит им предложить перспективу получше, и они не задумаются о том, что стоит выбрать. Например, открыть им глаза на то, что они смогут рожать, беспрепятственно и безболезненно от утраты детей. Для женщин это важно. Морнэмира наверняка что — то сделала с тем, чтобы они не помыслили о такой перспективе. В ней не осталось человеческой эмпатии.
А Кадар — ган… всего лишь люди. У них даже магии своей нет.
