К сожалению, с Вильямом было сложнее. Ни я, ни Дориан не собирались скрывать от мальчика, кто его настоящий отец. Однако официально…
Официально он должен был оставаться Вильямом Рейнером, наследником Винзерхолла. Ведь в подземельях замка до сих пор оставался заперт Древний, а у него должен был быть надежный хранитель. И хоть трое кузенов Брайана, точно причастных к культу Древнего, умерли и больше не могли претендовать на это наследство, но никто не мог быть уверен, что другой ближайший родственник покойного лорда Рейнера, который стал бы следующим в очереди на наследство, тоже не является приверженцем древнего злого божества.
Поэтому согласно договоренности, которую Брайан имел с моим отцом, наш первый с Дорианом сын официально оставался «сыном» лорда Рейнера. И когда он достигнет совершеннолетия, вернется в Винзерхолл как его правитель. Но пока…
Пока малыш Вилл был с нами в столице, в имении Бладблеков, и играл со своим младшим братиком, который в будущем унаследует это имение. И хоть над нами с Дорианом тяготели страшные тайны, мы были вместе.
Как и предполагал Черный герцог, после гибели Жанны Пуэйсон, чье тело было лишь аватаром Древнего, с короля спали чары, насланные на него злым божеством. И когда Дориан пришел к нему с отчетом, тот уже находился в процессе активного переосмысления действительности разумом, который больше не был затуманен. В результате объяснения главы королевской внутренней полиции не вызвали у него гнева из-за убийства бывшей любовницы. Зато хорошенько все прояснили… за что Дориана щедро награждили. Конечно, никто так и не узнает, за что же он получил орден, ведь все это дело оставалось строгой государственной тайной. Во-первых, потому, что Древний до сих пор представлял угрозу, поэтому о нем никто не должен был узнать. Во-вторых, потому что король банально не желал разглашать, что им долгие годы, с помощью волшебства и постели, манипулировало древнее божество.
Так же не составило труда объяснить внезапное исчезновение фаворитки. Те, кто были ею очарованы, больше не были подвержены влиянию Древнего на их сознание, так что лишь обрадовались, узнав через придворные сплетни, что якобы «фаворитка с королем поссорились и он отослал ее туда, откуда приехала». А поскольку никто не знал, откуда она приехала, то и проверять не стал. Да и сейчас такого желания в принципе ни у кого уже не было.
В моей же жизни, наконец-то, настали такие желанные мир и покой. Мне больше не нужно было притворятся той, кем я не являюсь. Ломать себя. Стирать собственные воспоминания и чувства, скрываясь от боли, и заставлять собственные руки каждое утро надевать на лицо идеальную в своей фальшивости маску, под которой лицо хотело кричать и проливать слезы.
Сброшенная маска была разбита, я наконец могла искренне улыбаться.
Потому что теперь была по-настоящему счастлива и любима самым невероятным в мире мужчиной!
КОНЕЦ
