– Твоя мать была замечательной, – совершенно искренне говорю я.
Меня переполняет целый спектр самых разных чувств, но среди них больше нет ничего похожего на злорадство или ехидство.
Даррек кивает.
– Я знаю. Жаль только, меня нельзя назвать достойным сыном. Я до сих пор не могу себе простить, что меня не было рядом, когда она ушла…
От этих слов, слезы, которые только наворачивались на глаза, хлынули по моим щекам. К сожалению, я знаю какого это, когда умирает кто-то близкий, а ты узнаешь о его уходе только спустя какое-то время.
Я до сих пор помню, как десять лет назад умер мой дедушка. После долгой работы на поле под дождем, он сильно заболел. Но даже заходясь тяжелым кашлем с кровью, он до последнего храбрился и уверял, что с ним будет все в порядке.
Мне было всего двенадцать лет и меня его приступы кашля пугали до слез. Поэтому, когда отец занял денег у всех, кого только возможно и поехал за столичным целителем, я напросилась с ним. Оставаться с мамой и дедушкой, который улыбался окровавленными губами, мне было невероятно страшно. Вот только, когда мы приехали домой с целителем… дедушка уже ушел.
И в тот самый момент ко мне пришло осознание того, что я натворила. Я не только не попрощалась с ним, я даже не сказала ему тех слов, которые хотела чтобы он услышал… когда еще был жив. Но самое главное в том, что я осознала настоящий ужас. Он был не в долгом заходящемся свистом и хрипом кашле дедушки, не в крови на его губах и зубах… а в ледяных руках, сложенных на груди и закрытых навечно глазах.
Именно поэтому, я очень хорошо понимаю, что испытывал Даррек.
Мне хочется сказать ему что-то одобряющее, но на свет вырываются до ужаса банальные слова:
– Мне очень жаль… я соболезную твоей утрате…
Даррек словно не слышит моих слов. Он будто погружен глубоко в себя.
– Я часто вспоминаю этот день семь лет назад. К этому времени мама уже почти год как болела и целители не могли найти причину ее болезни. Я всегда старался быть рядом с ней, но именно в тот год, когда она ушла, я встретил женщину, в которую влюбился настолько сильно, что готов был ради нее воевать с Дарлонгом. Он был против моего выбора, потому что Вивиан даже не была истинной, а, значит, не могла родить наследника. И единственной, кто меня поддерживал, была моя мать. Она говорила, что я должен бороться за свое счастье, но потом…
Даррек резко замолкает. Я не вижу его лица, но мне кажется, что он закрыл глаза.
– …потом, когда я привел Вивиан в замок, все изменилось. Нападки Дарлонга усиливались с каждым днем, он говорил, что эта женщина околдовала меня, свела с ума, чтобы добиться высокого положения. Он был уверен, что Вивиан нужны только мои деньги и власть. И оказался прав… через некоторое время, когда я вернулся из поездки по поручению Дарлонга, оказалось, что Вивиан попыталась пробраться в наше хранилище и похитить ценный артефакт рода. Дарлонг ее застукал и она сбежала, ранив его. Я не хотел ему верить, поэтому бросился за ней в погоню. В тот самый момент, моя мать послала за мной слугу, через которого просила меня прийти, потому что хотела сообщить мне что-то важное. Но я решил сначала закрыть вопрос с Вивиан.
Он тяжело вздыхает, а я сжимаю в кулаки коченеющие от волнения пальцы рук.
– Догнать ее мне так и не удалось, потому что Вивиан укрыл у себя Виррал, воспользовавшись своим положением. От отказался даже дать возможность просто поговорить с ней. Когда об этом узнал Дарлонг, то сразу же решил, что именно Виррал и мог ее подослать выкрасть артефакт, чтобы ослабить наш род. Как месть за то, что Дарлонг не стал заключать с ним союз, в отличие от большинства драконьих владык. А, учитывая, подробности, которые вскрылись позже, что Вивиан была одной из первый учениц Виррала, думаю, он был прав. Но, в тот момент, меня это волновало меньше всего. Потому что, когда я вернулся, то узнал, что моя мать умерла… А я даже не узнал, что она так хотела мне сказать…
Я чувствую внутри невыносимую боль, которая разрывает меня на части. Не смотря на то, что я так и не забыла все страдания и мучения, на которые меня обрек Даррек, конкретно в этот момент, все они отошли на второй план. Мне хочется подойти к нему, положить руку на его мощную спину, чтобы хотя бы на крохотную капельку облегчить его горе. Сказать, что я его понимаю и рассказать через что прошла сама. Потому что только делясь друг с другом болью, можно побороть ее.
И я уже делаю шаг к нему, как Даррек шумно выдыхает и выпрямляется во весь рост. Он поворачивается ко мне и я опять вижу перед собой этого твердого и непреклонного дракона, которым он был до нашего разговора.
И при взгляде на него такого, жалость понемногу отступает, а перед глазами снова предстают воспоминания о его подлых поступках.
Но теперь, я хотя бы понимаю, что именно сделало его таким. Не сказать, что это сильно меняет мое отношение к Дарреку, но теперь я хотя бы могу посмотреть на некоторые его действия с другого ракурса. Конечно, измен это не касается – я все равно считаю это недопустимым. Но все остальное…
С другой стороны, я не могу не отметить, что в последнее время его отношение ко мне будто бы немного изменилось.
Даррек пристально смотрит на меня и явно хочет что-то сказать, но в этот момент, в дверь осторожно стучат. Со стороны коридора доносится нерешительный голос мисс Норилл.
– Не хочу вас отвлекать, но у нас кончается время…
– Да… – Даррек кидает быстрый взгляд на дверь, а потом снова переводит его на меня, – Тебе и правда пора, Мия. Возвращайся к себе и не высовывайся до конца соревнований. Если, конечно, ты уже не готова дать ответ на мое предложение.
Стоит только ему напомнить о его предложении и о том, что я до сих пор не дала ему ответ, как мое настроение моментально портится. Все переживания и тревоги за Даррека испаряются, оставляя после себя лишь терзающую неуверенность и смятение.
Я не просто не хочу, я не могу говорить об этом сейчас. Особенно, после того как куда-то пропала моя подруга.
– Извини, но я еще не готова дать тебе ответ.
Лишь бы не встречаться взглядом с Дарреком и не слышать того, чего он может мне ответить, я как можно быстрее отворачиваюсь, открываю дверь и выбегаю из медкабинета. Едва не сбив с ног мисс Норилл, которая дежурит за дверью, кидаюсь к лестнице.
Лишь взлетев на пару этажей выше, я останавливаюсь и перевожу дыхание. Вполне ожидаемо, Даррек за мной не погнался. Зачем ему это, если всего через пару дней закончатся соревнования. И, если он победит, то заберет меня отсюда даже в том случае, если я отвечу ему отказом.
Тогда для чего нужна эта иллюзия выбора? Я не понимаю…
Проглотив разрастающийся в горле ком, я иду на кафедру древней магии. Надеюсь, что смогу переключиться на поиски Лины, но на кафедре разводят руками. Джаспера никто не видел, а занятий у него уже нет. Он приходит только для того, чтобы отметиться о выполнении дипломного проекта.
Я возвращаюсь на лестницу в еще более расстроенных чувствах, чем раньше. Я не понимаю что мне делать. Где теперь искать Лину? Как мне быть с Дарреком? Есть ли хоть кто-то, у кого я могу попросить помощи или совета?
В голове полнейший хаос. Вдобавок, внутри разрастается чувство полнейшей беспомощности. Чтобы хоть как-то побороть его, кладу руки на перила, опускаю на них голову и крепко зажмуриваюсь.
Внезапно, меня отвлекает стремительный поток магии, который бешеным водопадом обрушивается сзади. Я испуганно дергаюсь, резко выпрямлюсь и пытаюсь понять что происходит.
Запоздало вспомнив уроки по магическому восприятию, хочу активировать защиту, но понимаю, что поток магии не причинил мне никакого вреда. Он просто стек с меня как вода с дождевика.
Но кто это сделал?
Я оборачиваюсь и вижу как рядом со мной замирает Джаспер, сосредоточенное лицо которого не выражает ничего хорошего.
Глава 34
Джаспер некоторое время хмурится, но, будто бы спохватившись, широко улыбается и кивает мне.
