— Кто бы говорил!
— Дык, я еще молодой, мне можно, — увлеченно причмокнул Бесенок.
Рассмеялась.
Стащила с плеч рюкзак. Расстегнула и достала свою коробочку. Ту самую "тайную" коробочку…
Перерыв ее, переворотив все свои записки, песенки, рисунки и мамины фотографии, наконец-то отрыла паспорт.
— Вот, — протянула Бесенку.
— О, молодец. А что это? — и пытливо заглянул в коробку.
Покраснела и невольно дернулась на месте. Машинально захотелось ее спрятать, но совесть и рассудок приказал остановиться. Приказал не врать.
— То я в детстве писала стишки-песенки…. да каляки разные.
— О, у нас Кайл тоже сочиняет песни. Да еще на гитаре их как забацает — любой певец от зависти задохнется. Правда, Мэт?
— Еще как!
— Да прям там, — смущенно отозвался Кайл. — Врут и не краснеют.
— А тут где-то должна быть гитара, — вдруг сорвался с места Шон и пронесся по комнате. Выскочил в коридор.
— Эй, гавнюк, ты куда? — испуганно переспросил Дейнли.
— Не бойся, она заценит этого твоего романтика. Уж тем более, раз сама — поэт.
— Раньше… — торопливо уточнила я.
— Ой, скромники мне нашлись, — расхохотался Таурс, — давайте не будете корчить из себя десятилетних мальчика и девочку. Все мы тут взрослые, я надеюсь. Хотя, судя по тому, как вы накинулись друг на друга на Аляска хайвэе, это так и есть.
Я пристыжено улыбнулась и отвернулась в сторону, пряча свой стыд.
— ВОТ! — вскочил, подобно привидению, в комнату Шон и тут же подлетел к Кайлу. — Жги, батенька, ЖГИ!
— Забери эту гадость! — рассмеялся Дейнли и сел на пол рядом с креслом, у самого камина.
— Эй, мистер Хамелеон, раз не помогаете колдовать над огнем, то хоть развлеките нас.
— Да сколько можно уже над ним колдовать? Горит — то пусть себе и горит.
— Ну, ну, — ехидно улыбнулся Мэт и отодвинулся от камина. Сел на пол, обняв руками колени. — Если ты не начнешь играть, то я возьмусь. А ты меня знаешь… — и ехидно заулыбался.
— Да уж, твои пошлые песенки уж точно лучше опустить. Ладно, — Кайл вырвал гитару из рук Шона и ласково притулил к себе, нежно обнял тонкий стан красотки и, смакуя, провел пальцем по всем струнам. — Эх, расстроилась, малышка.
— А то, тут последний раз я был шесть лет назад, а то и больше.
Руки Кайла поспешно заплясали, колдуя над грифом, ворочая колки. Каждый раз однократное вздрагивание струны для проверки — и снова попытка с необходимой силой натянуть струну… для правильного, идеального звучания старушки…
* * *
— Ладно, видимо, не дождусь я сегодня плясок. Быстро съезжу к Косому за документами. Часа через три буду. Ждите. А с тебя для меня "The Unforiven".
— Дай давай, — рассмеялся Кайл. — Успеешь еще всех задолбать этим своим фанатичным, заедливым заказом.
— Я тоже люблю эту песню, — отозвалась я.
— Вот видишь! — радостно вскликнул Шон и похлопал меня по плечу. — Свои люди. Это вы, старикашки, не сечете ничего в музыке.
— По-любому, — улыбнулся Мэт и откинулся спиной на стенку.
— Вали уже, — ехидно улыбнулся Дейнли.
— Валю, валю! — рассмеялся Бесенок и быстро пошагал к дверям. — Ждите, и я вернусь!
— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Кайл.
* * *
Еще несколько минут упорных попыток настроить гитару на идеальное звучание — и мой вампир вдруг весело забренчал, умело перебирая струны.
— "Весеннюю" забецай мне, да пойду и я. Схожу в соседний поселок — еды для Майи куплю, — сквозь добрую улыбку прошептал Мэт.
Кайл послушно сменил мелодию.
Еще секунды вступления — и с прекрасной, веселой мелодией слился нежный, бархатный, звонкий голос…
Ух, даже не ожидала. Действительно, любой певец позавидует…
Глава Двадцать Первая NC-17
Захлопнулась дверь.
Мы остались одни…
Лениво потрескивали дрова в камине. Огонь нервно пыхтел теплом, жадно выплевывая искры…
Я присела рядом на пол, облокотилась плечом об стену и не сводила с Кайла глаз…
Сквозь милую улыбку, он пел для меня какую-то печально-романтическую песенку…
Еще повтор, еще… и вдруг музыка оборвалась.
— А вот это… я для тебя написал. Надеюсь, понравится…. - пристыжено улыбнулся. Опустил глаза в пол. Глубокий вдох — и дернул струну…
Нежная, ласковая мелодия, подобно теплым волнам накатывалась, набегала на меня, и тут же увлекала за собой, утаскивала в далекую даль, в сказку радости и покоя…
Голос дрогнул…
Люблю… душою рвусь…
Взлетаю ввысь —
И тут же разбиваюсь…
Тебе я всем клянусь…-
Люблю. И через смерть
с тобою не прощаюсь…
Прости… Люби…
И будь со мной…
Я — раб твой… Тихо каюсь…
Люби. Молю… ведь
лишь с тобой я… искренне…
От счастья улыбаюсь…
Прости… Люби…
И будь со мной…
Ведь лишь с тобой
Я, мертвый, жизнью загораюсь…
* * *
Я смущенно поджала к груди коленки и уткнула в них покрасневшее лицо. Нервно дышала…
… задыхалась…
Сердце замерло, а затем вдруг вновь предательски сорвалось в бег, пытаясь, наверно, перегнать самого себя…
Вновь робкий взгляд в глаза…
Прощальный повтор, печальная вольта… Рука замерла…
Отчаянно допела струна — и вокруг все стихло.
Неспешно отставил гитару в сторону и несмело приблизился ко мне…
Волнение… Застенчивый страх…
Частые, неглубокие вздохи. Я замерла…
Внутри все сжалось… Внизу живота предательски бешено запульсировала кровь.
Тяжело сглотнула.
Его руки обвились вокруг меня и робко притянули к себе.
Глаза в глаза.
Едва заметно облизал свои губы и тут же коснулся нежным поцелуем моих уст. Я несмело ответила…
Губы сплелись в ласковом объятии, выпрашивая друг у друга продолжения. С каждой секундой, с каждым мгновением все больше и больше жара растекалось в наших телах, все больше и больше страсти разгоралось в душах.
Его язык ворвался в меня, заставляя всю задрожать от возбуждения…
Крепко сжал за плечи, словно пытаясь удержать на земле, здесь, с собой.
Страшно, страшно… расплата… Как быстро ты придешь за эти счастливые минуты?
Как быстро?..
Но разум уже молчит… Рассудок стих.
Я жадно обняла Кайла за шею и прижала к себе…
Череда поцелуев стала бурной рекой рваться вперед, прокладывая жгучую дорожку к уху…
