Вульф, Кэт и Крис продолжали обсуждать Темных Охотников, в то время как Кассандра обдумывала полученную этим вечером информацию.
— А я могу освободить тебя? — спросила она Вульфа.
Непонятное выражение омрачило его глаза.
— Нет, в отличие от других Темных Охотников, для меня нет лазейки.
— Почему?
Вульф устало вздохнул, крутанув колесо в свою очередь.
— Я был привлечен на службу Артемиде обманом. Все остальные поступили на нее добровольно.
— Что за обман?
— Так это был ты? — встряла Кэт, прежде чем Вульф успел ответить на вопрос.
Кассандра повернулась к Кэт:
— Ты знала об этом?
— Ну да, когда это случилось, поднялась большая шумиха. Артемида все еще кипятится по поводу того, что Моргинн перехитрила ее. Богиня не любит, когда кто-то берет над ней верх, и уж тем более, если это принадлежащий ей смертный.
— Как она это сделала? — спросила Кассандра.
Кэт забрала «Принглс» у Криса прежде, чем он успел их прикончить. Парнишка любит поесть. Нужно все-таки выяснить, как он умудряется оставаться тощим, при таком количестве потребляемой пищи.
Ворча, Крис встал и направился в сторону кухни, несомненно, чтобы взять еще чего-нибудь перекусить.
Кэт поставила упаковку с чипсами у ног.
— Моргинн заключила договор со скандинавским богом Локки. Он использовал чертополох, полученный от Норн[в германо-скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов.
Имена Норн:
Урд — что значит прошлое или судьба. Верданди — что значит настоящее или становление. Скульд — что значит будущее или долг. В сказаниях они изображались как три женщины, одна старая и дряхлая (Урд), другая — средних лет (Верданди), третья же совсем юная (Скульд). ], который, как говорят, способен позволить кому-то одному поменяться местами с кем-то другим на один день.
Вульф нахмурился в ответ на ее слова.
— Тогда как они сумели растянуть этот срок?
— Кровь Локки. У скандинавских богов странные обычаи, и он хотел оставить Моргинн себе, таким образом, Локки подменил ее душу на твою, чтобы удержать ее. Артемида не горела желанием идти на него войной, чтобы вернуть Моргинн. Она решила, что, в любом случае, ты будешь хорошим Охотником.
Глаза Вульфа сузились.
Кэт сочувственно похлопала его по руке.
— Если тебя это немного утешит, он все еще измывается над Моргинн, и с ним у нее тоже нет лазейки. А если бы и была, то Артемида убила бы ее. Единственная причина, по которой богиня этого еще не сделала, это то, что Локки все еще защищает Моргинн.
— Это меня нисколько не утешает.
— Да. Полагаю, это ничего не меняет.
Страйкер мерил шагами пол тускло освещенного банкетного зала, жаждая крови. Вот уже три недели, как они не могли напасть на след Вульфа и Кассандры.
Они даже не смогли добраться до ее отца, чтобы выманить ее.
Будь все проклято.
Его сын, Уриан, работал над этим сейчас, но все казалось бесполезным.
— Почему так трудно узнать, где живет Темный Охотник?
— Они очень изобретательны, кюриос [господин (тж. вежливое обращение), хозяин, владелец, правитель, государь. ]- произнес Золан, используя почтительное Атлантское обращение к господину.
Золан был третьим членом команды и одним из воинов, пользующихся наибольшим доверием Страйкера.
Он добился повышения в звании, минуя офицерские чины Спати, за свою способность безжалостно убивать и отсутствие милосердия к кому бы то ни было. Он достиг вожделенного статуса «генерала» более десяти тысяч лет назад.
Как и Страйкер, Золан предпочитал окрашивать свои волосы в черный и носить знак Спати: желтое солнце с драконом в его центре — символ Разрушительницы.
— В противном случае, — продолжил Золан, — мы бы уже сумели выследить их с помощью наших слуг и убить во сне.
Страйкер повернулся к Золану с огнем в глазах, настолько злобным, что Даймон отпрянул от него. Только у сына Страйкера было достаточно мужества не дрогнуть под его гневом. В смелости Уриану не было равных.
Демон Кседрикс возник в зале пред ним. В отличие от Даймонов, Кседрикс не преклонялся перед Страйкером и не признавал его высокого статуса в их мире. Большую часть времени, Кседрикс обращался с ним в большей степени как со слугой, чем как с хозяином.
Это возмущало Страйкера еще сильнее.
Несомненно, демон считал, что расположения Разрушительницы достаточно, чтобы защитить его, но Страйкер знал истинное положение вещей. Его мать любила демона беспредельно.
— Ее Великодушная Милость желает поговорить с Вами, — приглушенно произнес демон невыразительным тоном.
Великодушная Милость. Каждый раз, когда Страйкер слышал этот титул, ему хотелось рассмеяться, но он сдерживал себя. У его матери действительно не было чувства юмора.
Страйкер встал со своего трона и переместился в ее личные апартаменты.
Его мать стояла над заводью, из которой вода текла вспять, поднимаясь сверкающим потоком, из этого мира в человеческий. Клубился густой радужный туман и пар поднимался над водой. Именно здесь богиня могла использовать ясновидение, чтобы знать о происходящем на земле.
— Она беременна, — объявила богиня, не оборачиваясь.
Страйкер понял, что под этим «она» богиня подразумевала Кассандру.
— Как это возможно?
Аполлимия подняла руки и описала ими круг в воздухе. Вода из заводи приняла форму, похожую на хрустальный шар. При том, что шар удерживался лишь воздухом, вода в нем циркулировала, пока не явила изображение женщины, которую они оба хотели видеть мертвой.
Шар не показал ничего, что могло бы стать зацепкой в поисках Кассандры.
Аполлимия протянула руку и проткнула изображение ногтем, заставляя его трястись и искажаться.
— Артемида чинит нам препятствия.
— Пока еще есть время убить и мать и ребенка.
На что она улыбнулась.
— Да, есть, — она развела руки и вода, образовав из шара дугу, вернулась обратно в пруд. — Настало время для удара. Артемида удерживает Электи. Он не сможет остановить вас. Он даже не узнает, что вы напали.
Страйкер вздрогнул при упоминании Электи. Как и на Абадонну, Страйкеру запрещалось нападать на него.
Он ненавидел ограничения.
— Мы не знаем, где напасть, — сказал он матери. — Мы искали…
— Возьми одного из цередонов. Мои домашние питомцы могут найти их.
— Я думал, что им запрещено покидать это измерение.
Жестокая полуулыбка изогнула губы его богини.
— Артемида нарушила правила, значит, и я могу. Теперь ступай, м'гиос, и заставь меня гордиться тобой.
Страйкер кивнул и резко развернулся. Он сделал лишь три шага прежде, чем голос Разрушительницы заставил его остановиться.
— Помни, Страйкер, убей наследницу до возвращения Электи. Не вступай с ним в бой. Никогда.
Он остановился, но не оглянулся назад.
— Почему ты все время запрещаешь сражаться с ним?
— Нам не дозволено спрашивать, почему. Мы вольны лишь жить или умереть.
Он заскрежетал зубами, когда она выдала ему искаженную человеческую цитату.
Когда богиня снова заговорила, холодность ее тона еще сильнее разозлила его:
— Ответ на твой вопрос в том, во сколько ты оцениваешь собственную жизнь Страйкер? Я укрывала тебя все эти столетия, и у меня нет ни малейшего желания видеть тебя мертвым.
— Электи не может убить меня. Я — бог.
— И более великие боги пали. Многие из них — под силой моего гнева. Учти мои слова, мальчик. Хорошенько запомни их.
Страйкер продолжил свой путь, помедлив лишь затем, чтобы отвязать Куклонаса, имя которого означало «смерч». Спущенный с цепи цередон становился смертельной угрозой. Почти такой же, как Страйкер.
Было около полуночи, когда сотовый Вульфа снова зазвонил. Подняв трубку, он услышал незнакомый голос с грубым греческим акцентом.
— Это — Спаун, Викинг. Это ты звонил несколько сотен раз, пока меня не было?
