— Принц? — Амирель насторожилась.
Что от нее нужно принцу? Стражник же обещал, что никому ее не отдаст. Конечно, она не верила в это, но надежда, пусть и слабая, все-таки теплилась.
Служанки удивленно переглянулись.
— Ну да, это ведь он вас привез. И хотя в его части дворца есть покои и для его фавориток, он приказал устроить вас в своих покоях, чтоб охранять ваш покой лично. Такого еще никогда не бывало. Это великая честь.
Амирель потрясенно охнула. Какая же она наивная дурочка! Разве могут быть у стражника, пусть даже и главного, такие роскошные покои? Они же королевские, это видно каждому. Кроме нее. Но откуда ей это знать? В своей жизни она королевские покои видела только на дурно нарисованных картинках.
Она безнадежным жестом прижала руки к вороту грязного измятого платья. Поняв этот движение как намек, Бесс поспешила уверить:
— Все королевские портнихи и белошвейки сидят за работой, так что скоро одежду вам принесут, не беспокойтесь. — Женщины снова понятливо переглянулись и добавили: — Мы знаем, что принц увез вас без вещей. Он порой бывает очень нетерпелив.
Все еще не поднимая глаз, Амирель возразила:
— Это не то, что вы думаете. Мне всего пятнадцать лет. Я не любовница принцу. И быть ей не хочу.
Для служанок это стало настоящим шоком. Они не знали, что и подумать. Наконец Бесс заботливо предложила:
— Может быть, вы снимете плащ? Здесь довольно тепло. Но если вы мерзнете, то мы подкинем в камины дров.
— Нет, не надо! — Амирель и без того изжарилась в тепле под теплым мехом. Решив, что скрываться глупо, все равно рано или поздно служанки узнают о ней все, сняла плащ и с вызовом посмотрела им в глаза.
Они охнули и разом отшатнулись, всплеснув руками.
— Королевская кровь! Истинная! Древняя! Но для чего принц привез вас во дворец? — одновременно вскрикнули они и помрачнели, враз обо всем догадавшись.
Амирель безнадежно вздрогнула. Они смотрели на нее с искренним состраданием. «Смертница» — прочла в их глазах она свой приговор.
— Мы сейчас принесем вам одежду! — нашли они предлог выйти и обсудить увиденное наедине. — Мы быстро!
Они убежали, а Амирель подошла к окну, желая проветрить комнату, чтоб прийти в себя от холодного свежего воздуха. Приоткрыв фрамугу, она вдохнула полной грудью и чуть не подавилась, услышав за спиной злое:
— А вот и она, голубушка!
Низкий мужской голос был довольно приятным, но интонации сомнений не оставляли: ей здесь не рады.
Обернувшись, увидела высокого статного мужчину в дорогой, сплошь расшитой золотом тунике, со светлыми волосами, забранными в длинный хвост за затылке, и массивной золотой цепью с бриллиантовой звездой на груди. Он кого-то ей напоминал, но от волнения она никак не могла вспомнить, кого же именно.
Мужчина подошел к ней, жестко взял за подбородок и посмотрел в глаза.
— В самом деле, королевская кровь, а я-то не верил! И для чего Торрен приволок тебя сюда? Чтоб позабавиться, а потом убить, как он это сделал с элдормессой Соллени?
Амирель задрожала. Она не ошиблась, принц недаром казался ей безжалостным и жестоким.
— Ну, пусть позабавится сначала, — медлительно разрешил странный человек и твердо добавил: — Но за твоей смертью я прослежу лично, слишком многое стоит на карте.
Он отпустил ее лицо и сделал шаг назад.
— Надеюсь, он не вздумает сместить меня с твоей помощью. Хотя это у него вряд ли получится. У меня в столе лежит подготовленный, хотя еще и не подписанный мной указ о смене наследования престола. Но если он только вздумает…
И только тут Амирель поняла, кто перед ней — это же король! Сам король! Видела она его на золотых монетах, оттого он и показался ей знакомым. И такой же жестокий, как его сын, если еще не хуже. В груди поднялась волна отчаяния и гнева.
— Пойдите вон! — она и сама не поняла, как посмела приказать королю. — Немедленно! Видеть вас не желаю!
Тот глянул на нее дикими глазами, повернулся и вышел.
Несмело заглянув в дверь, в комнату вошли служанки со свертками в руках.
— Ух! — выдохнула Бесс. — Здесь был король, а в гневе он просто страшен. Да и вообще ему на глаза лучше не попадаться. Вы здорово напугались?
— Я здорово рассердилась, — призналась взъерошенная, как воробышек, Амирель. — И я его выгнала!
— Что? — одновременно вскрикнули потрясенные женщины. — Но это невозможно! Это же король!
— Еще как возможно, — прошипела сердитая Амирель. — Он подчиняется мне так же, как и другие. — И угрюмо постановила: — Похоже, здесь мне жить не придется. Меня убьют. И скоро. Если я не смогу себя защитить.
Служанки потупились, подумав, что после перенесенного унижения король прикажет казнить их новую госпожу прежде, чем портнихи дошьют платье.
— Мы принесли халат и белье, — они указали на сверток. — После купания можно переодеться.
Амирель хотела поскорее скинуть с себя грязную одежду и вымыться, от одной мысли о горячей воде давно не мытое тело начинало чесаться, но присутствие служанок ее смущало. Она не привыкла к помощи чужих людей.
Не понимая этого, те развернули сверток, вынули длинный халат из легкой полупрозрачной ткани, прелестные панталончики с кружевными оборочками и бюстье из плотной матовой ткани.
— Белошвейки просили их извинить, но украсить белье вышивкой они не успели, принц приказал принести все немедленно. Но следующий комплект они сошьют, как полагается, — заверили Амирель служанки и принялись стаскивать с нее платье.
Она не сопротивлялась, понимая, как смешно это будет выглядеть.
— А теперь в ванну! — воскликнула Бесс и помчалась проверить воду. — Она должна быть уже готова.
Пока они дошли до умывальни, Бесс успела вылить в воду душистое мыло и взбить пену. Амирель погрузилась в настоящую просторную ванну и положила голову на бортик, чувствуя умиротворенную усталость во всем теле.
Какое это блаженство! У Мелиссы была небольшая лохань, в ней можно было только сидеть, а в домике садовника в умывальне стоял лишь медный таз, в котором она и мылась. Такой же тазик был и в домике колдуньи, в котором остались все ее вещи. И теперь, блаженствуя, она почти готова была простить принцу свое очередное похищение.
Сколько времени просидела в ванной, не заметила. Вышла только тогда, когда вода уже полностью остыла. Бесс тотчас накинула на нее толстую согретую у камина простыню, боясь, что их новая госпожа простынет. Обсушив тело и волосы, служанки переодели ее в свежее белье и натянули халат на еще влажноватое тело. Оглядев ее со всех сторон, остались довольны и собой, и белошвейками.
Госпожа была очень, очень хороша. Теперь, когда она не куталась в бесформенный толстый плащ и не скрывала лицо, ее красота казалась неземной.
Им очень хотелось расспросить ее, откуда она и как попала на глаза принцу, но они боялись. Торрен приказал «никаких разговоров», а они прекрасно знали вспыльчивость и злопамятность наследного принца.
Но первый вопрос задала Амирель:
— Кто такая элдормесса Соллени?
— А кто вам о ней сказал? — Бесс, как старшая по чину, отвечала и за себя, и за Уилли. — Говорить о ней опасно.
— Король. Он сказал, что принц ее убил. Но сначала он с ней позабавился. — Голос Амирель стал ломким, как стекло.
— Все было совершенно не так! — Бесс взволновалась и принялась теребить оборки фартука. Она не знала, можно или нет говорить о таком новой возлюбленной принца, но и промолчать не смогла. — Просто она была официальной фавориткой Торрена и нечаянно затяжелела. А может, и нарочно. Ведь она должна была пить зелье, предотвращающее зачатие. А убирать ребенка не захотела, хотя зелье для этого ей дали. Когда все сроки для безболезненного прерывания беременности прошли, принц был вынужден отдать приказ ее ударить. В живот. Чтоб убрать плод. Но что-то пошло не так, и она умерла. Но у принца просто не было другого выхода. Ее смерти он не хотел.
Амирель содрогнулась.
— А почему нельзя было оставить ребенка? — с трудом сдерживая слезы от сочувствия к несчастной фаворитке, спросила она, возмущаясь такой жестокости.
