или откопируй, и принесёшь мне их вечером. Я почитаю и объясню, что с ними делать дальше и кто и на что тебя пытается толкнуть.
— А если они будут говорить, что подпись нужна срочно? — вообще план выглядел отличным. В любом случае, сама я ничего не понимала в этом бизнесе и вряд ли бы смогла за день освоить даже азы.
— Ты председатель, а не они. Так что понятие «срочно» существует только тогда, когда что-нибудь надо тебе, — он говорил это, по-прежнему не сводя взгляда с окна.
Я чуть наклонилась, чтобы проследить за траекторией его взгляда, понять, что его так заинтересовало. Но за окном ничего не было. Кусок газона, край тротуара и… машина?
— Ладно, что-нибудь придумаю, — кивнула я, — пойду тогда собираться. Мне стоит звонить Амалии? Или…
— Да, позвони. Я пока не в той форме, чтобы объявлять о своем чудесном возвращении, — поспешно согласился мужчина. — И еще… ты не могла бы принести мне ключи от Кафера?
По тому деланному безразличию, с каким он это произнес, я поняла наверняка: он точно знает, что именно скрывается на флешке.
В комнате словно холоднее стало. Я начала одеваться, стараясь не смотреть в сторону Азара.
— Ты куда-то хочешь поехать?
— Нет. Просто… — он задумался, явно не зная, какой предлог выдумать, потом махнул рукой. — Просто принеси мне их.
Сейчас можно было долго ходить вокруг да около, можно было принести ключи без флешки и посмотреть на его реакцию. Но вместо этого я сходила в кабинет, вытащила флешку и, придя, кинула ее прямо в руки Азару.
— Скажи честно. Отказавшие тормоза… это покушение? И оно из-за тех файлов, которые записаны тут? — мой вопрос поставил мужчину в тупик.
Он взъерошил волосы и посмотрел на меня так, будто первый раз видел.
— Ты знаешь, что там?
— Конспираторы из вас с Георгом, скажем прямо, дурацкие, — последнее слово нарочно выделила голосом.
Азар моментально вскочил на ноги, нависая надо мной, ухватив за плечи и прижав к стене. Я ойкнула от неожиданности, поняв, что чересчур заигралась сама. Не стоило так сходу выдавать себя.
— Даниила, это очень, очень опасно. Прошу тебя, не лезь в это. Я пока не уверен насчет покушения, но Георг явно зря тебе рассказал …
С каждым словом его хватка на моих плечах становилась все сильнее.
— Он мне ничего не рассказывал, — запротестовала я, перебивая его. — Отпусти, мне больно.
Азар тряхнул головой, будто только понял, что делает, и резко разжал пальцы.
— Прости.
Растерла плечи. Наверняка синяк останется.
— Я сама догадалась, — с вызовом произнесла я.
— Даже если ты думаешь, что догадалась сама — это явно не так, — судя по напряженному тону, оборотень был очень и очень недоволен.
Я хотела было возразить и уже открыла рот для гневной тирады, как тут же его и захлопнула. Ибусов специально при мне заговорил про пароли, подозревая, что я нашла флешку? Но зачем?
— Просто выбрось все это из головы и сосредоточься на совете директоров, — Азар уже успел справиться с собой и вовсю делал вид, что розовый брелок вообще из себя ничего не представляет.
Я стиснула зубы, стараясь удержать рвущиеся наружу гнев и обиду. Наверняка содержимое флешки было тем самым, из-за чего мы оба попали в аварию. Из-за чего официально я — почти что вдова.
А он продолжает пытаться все скрывать. Неужели я еще не заслужила доверия? Или, быть может, он думает, что незнание меня от чего-то убережет? Или… правда настолько неприглядная и страшная, что он боится, что я сама его сдам в полицию?
Я опустила взгляд в пол, разглядывая узор паркета и собственные пальцы ног. Мысли были горькими и неприятными.
Какое-то время мы оба молчали, за окном послышался шум ветра, судя по каплям на стекле — начал накрапывать дождь.
— Скажи что-нибудь, — в конце концов, не выдержал Азар, все это время внимательно следящий за мной.
— Не хочу снова провоцировать оборотня, — фыркнула я. — Мне и одного синяка на плече хватит. Пожалуй, пойду собираться…
Попыталась пройти мимо него, но стоило сделать шаг, как мужчина ухватил меня за запястье и с глухим рычанием потянул на себя, я послушно откинулась на него, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце.
— Когда ты придёшь, вылечим народными методами, — голос был нежным и искупающим. — А потом я буду извиняться всю ночь. Правда в том, что это очень опасно. И я просто беспокоюсь за тебя. И не хочу, чтобы ты в это лезла.
Тело захлестывали волны удовольствия, когда его руки блуждали по мне, лаская, обжигая своими прикосновениями. Но, собрав в себе остатки самообладания, я все-таки отстранилась.
— Незнание может быть гораздо опаснее. Хотел или нет, но ты уже втянул меня во все это. Так что остаться в стороне у меня уже вряд ли получится. Если тебя хотели убить из-за информации на этой флешке, то вряд ли пожалеют человечку просто потому, что она может чего-то не знать.
Договорив, я взяла из шкафа вещи, которые собиралась надеть, и пошла переодеваться в ванную.
— Не буду тебя смущать. Я помню, тебе не нравится, когда я при тебе переодеваюсь, — выдала я напоследок.
Судя по тому, какое выражение лица было у Азара, когда я закрывала за собой дверь — о своих словах я еще пожалею. Может быть. А может, до него все-таки дойдет, что в нынешней ситуации хранить друг от друга секреты может быть чревато.
До того, как отправиться в головной офис корпорации, я все-таки вспомнила о том, чтобы позвонить Амалии, и попросила ее не приходить, под предлогом того, что сегодня приглашаю к себе консультанта по беременности и родам, которого посоветовала мне доктор Асприна, и буду обсуждать с ним возможный выбор клиник и всего, что с этим связано. На логичный вопрос домработницы: «Не рано ли?» — возмущенно поохала: «Да вы что! Поздно! Оказывается, хорошие сопровождающее настолько нарасхват, что некоторые за два года буквально планируют свои роды под их график, а не наоборот!».
Я уже была в холле, напоследок крутясь перед зеркалом, критически оценивая вид, когда Азар все-таки вышел, спустившись ко мне со второго этажа:
— Если Георг будет тебя пытаться уколоть, скажи ему что-нибудь в духе того, что на приемы в доме моей матери он может больше не приходить. Дескать, тетушка Виктория его с лестницы спустит, со всех тридцати четырех ступенек, за то, что он обижает мать ее пока единственного будущего внука или внучки, — вид при этом у оборотня был настолько невозмутимым и спокойным,
