И вовремя! Жизнь менялась очень стремительно. Одиночки по натуре, альфы начинали объединяться в союзы и теснить более слабых. Вот и он подушку безопасности подготовил, которая сработала охренеть как отлично. Ярый по первому звонку перечислил столько, что хватило перебить все ставки.
Да вот только радость победы уже горчила сомнением. А что если девочка совсем к нему не привыкнет? Или распробует вкус денег и станет ему мозг сношать? Как и Герман, Якут не находил удовольствия в скандалах с женщинами. Окоротить мог, если нарывалась, но и только…
Перед дверью топтался, как подросток. Несколько раз порывался уйти, но, заткнув оравшего во весь голос волка, и заодно встряхнув себя за шкирку – все же толкнул дверь.
С порога в него ударил испуганный до чертиков взгляд.
Эльвира с ногами сидела на кровати, точнее – в самом дальнем углу. Уже без развратно короткого платья, в самом обычном халате, но до сих пор в ванну не пошла – макияж не смыт, и в воздухе все еще витают посторонние запахи, в частности тех двоих ублюдков, что рядом с ней терлись.
Одна мысль о тех двоих и Якут не успел сдержать гримасы отвращения. Девочка испуганно охнула и сжала пальчиками халат.
Вот черт. Рта не раскрыл, а уже напугать успел.
- Привет, - постарался произнести как можно мягче.
А внизу уже тянуло болезненной тяжестью. Шикарный запах омеги подцепил волка на крючок и требовал приступить к делу.
- Здравствуйте, - прошелестела малышка.
Как в больное ткнула. Не настолько уж он и старый - тридцать семь всего… В отцы ей годится - да. Девятнадцать лет разницы! Как никогда захотелось ругнуться.
- Можно на «ты», - поправил Эльвиру.
Та растерянно хлопнула ресницами, но, подумав, кивнула. И чуть заметно, но отодвинулась дальше. Вообще прекрасно!
Якут внимательно оглядел комнату. Тепло, окна панорамные в полный рост, а за ними дождь осенний хлещет. Камин даже есть, настоящий. Светлое все, мягкое, воздушное… Только легкости и в помине нет.
- Я не собираюсь брать тебя, - хотел сказать «против воли», но получилось, - сейчас.
Голубые глазищи округлились, как у совенка. Девушка мило приоткрыла ротик, наверное, для того чтобы уточнить – не померещилось ли. Но опять кивнула.
Мать твою, нет, так дело не пойдет.
Якут прошел в комнату, попутно захватив кресло. Устроился у самой постели. Волк взвыл от счастья и обрушился на мозги лавиной сокрушающего желания. Настолько полного, что перед глазами завертелись огненные пятна. Неимоверным усилием воли, но получилось отогнать зверюгу дальше, отвоевывая себе способность мыслить и говорить.
- Эльвира – твое настоящее имя? – голос норовил сорваться на рык, но как-то получилось сдержаться.
- Да, - еле слышно вздохнула девочка.
Боится его. Колотится так, что вся кровать дрожит и голубые глаза почернели от страха.
- Меня зовут Тимур.
- Хорошо.
Якут мысленно выругался. Цветов ей надо было бы принести, что ли. Или еды? А черт, вон поднос стоит. А на нем вообще ничего не тронуто. Ни бульон, ни мясо.
- Ты разве не голодная?
- Нет, - совсем тихо.
Вот проклятье!
- Эльвира, у меня что, шерсть лезет?
Девочка непонимающе моргнула. Но хотя бы трястись перестала – уже хорошо.
- Ну? Лезет шерсть? – продолжил допытываться.
- Нет… вроде.
Прогресс! Уже целых два слова. Ободренный свалившейся в лапы удачей, он протянул девушке руку ладонью вверх.
- Тимур, очень приятно.
Эльвира стрельнула глазами. Прикусила губы и нервно заправила за ухо рыжий локон, но протянула ему руку.
И вот как только нежные пальчики коснулись его кожи...
Он даже не понял, что случилось. Тело без участия мозгов швырнуло вперед - и в одно мгновение пташка забилась под ним. Халат сполз, оголяя молочно белую кожу, и Якут впился клыками в изгиб шеи и плеча девушки, украшая его меткой.
Кажется, омега вскрикнула от боли. А он с наслаждением зализывал крохотные ранки, пьянея от вкуса крови и запаха избранной.
Моя – рычал и бился под кожей волк. Только моя! Подхлёстывали сорвавшиеся с поводка инстинкты.
На периферии слуха треснула ткань халата. Кажется, он ее просто разодрал, оголяя самую роскошную грудь на свете. Небольшой выпуклый холмик украшенный маленькой ареолой. Такой сладкий, темно-коричневый кружочек… Так и хочется попробовать на вкус, и между стройных ног все так нежно, туго и… сухо?
В бешеный набат грохочущей в ушах крови вклинился тихий всхлип. Ещё и ещё один.
Твою мать!
Перед глазами плясали разноцветные искры, и внутренности скручивало от потребности обладать омегой, но Якут заставил себя отшатнуться.
Проклятье! Он не мог! Даже не физически – морально! Изнасиловать слабую, и трясущуюся от страха девушку? Никогда!
Словно продираясь сквозь плотный кисель, выволок себя из комнаты. Побрел куда-то, сам не понимая куда, и смог выдохнуть только в комнате Марины. Завалился внутрь – чуть дверь не снёс. И сразу к шкафу. Выхватил ее платье, носом уткнулся и вдохнул до рези в лёгких.
И отпустило. Самую малость стало легче, а мозги вернулись из трусов обратно в голову.
- Черт, - прошипел, стискивая шёлковую ткань. Кожу царапали крохотные пуговички из обычной кости. Ее любимое, домашнее… Ярко-малиновое безобразие, которое так шло озорному взгляду и широкой улыбке. Марина никогда не боялась. Разве что однажды – в одну из немногочисленных ссор…
Якут вдохнул ещё раз, отгоняя неприятные воспоминания. А потом завалился на кровать как был в ботинках и висящей лохмотьями одежде. Чуть не перекинулся с дуру.
Кажется, ему охренеть как сильно понадобится противогаз. И помощь Германа…
***
Эль протряслась под одеялом до самого утра. Как ни старалась, не могла заставить себя закрыть глаза, а ещё встать и заменить порванный халат новым.
Да и надо ли? Если оборотень захочет… Но этот не захотел! Чуть не трахнул, метка до сих пор огнем горит и пульсирует болью, но альфа сбежал, так и не закончив начатое.
Кажется, она начинала сходить с ума. Или память пощадила хозяйку, исключая из жизни несколько страшных часов… Эль даже поморщилась. Бред какой! Да если бы альфа хотя бы попробовал… Ее опять затрясло от страха. Если бы попробовал – от нее бы мокрого места не осталось.
В комнату осторожно постучали, и нервы опять натянулись дрожащими струнами. Оборотень?
Но вместо огромного мужика к ней просочилась почтенного возраста женщина.
- Ваш завтрак, прошу, - поставила на столик поднос, старый забрала и бесшумно исчезла.
Эль даже «спасибо» сказать не смогла – как дурочка разглядывала пышный букет лилий какого-то совершенно невозможного пудрового оттенка.
Это что… оборотень расщедрился? Зачем? Или просто сервировка?
Заинтригованная, Эль рискнула слезть с кровати. Ступни тут же утонули в непозволительно пушистом ворсе ковра. Приятно! В ее комнатушке все было по максимуму аскетично. Жесткая кровать и жесткие меры воспитания, чтобы омега выросла послушной девочкой. Может, так бы и случилось, но перед пленом она успела глотнуть немного свободы. Совсем капельку, но эти воспоминания помогли остаться человеком вопреки всем усилиям воспитать из нее готовую на любой разврат самку.
Эль приблизилась к столу и внимательно осмотрела букет. Нет, это не декор. Между нежных лепестков прятался конвертик-послание.
Пальцы почему-то дрогнули, когда она взяла в руки белый прямоугольник. И резко захотелось присесть, стоило прочесть одно единственное слово.
«Прости»
Эль потерла глаза и вновь взглянула на резкие изломы букв. Перед ней извинялись… Тот, кто совершенно не обязан это делать и, более того, может использовать как хочет, не опасаясь ни суда, ни общественного мнения. Да неужели?!
В животе голодно заурчало и в нос вдруг ударил аппетитный запах овощного рагу. А ведь она не ела почти двое суток!
Чуть язык себе не прикусила, распробовав первый кусочек. Ничего вкуснее в жизни не пробовала! С завтраком расправилась на раз два, запила все ароматным чаем, а не той бурдой, что ей обычно давали и… выдохнула. Вот прямо отпустило, словно хорошая пища осадила кипевший внутри негатив.
