тебя люблю… — разносился шепот, касаясь сердца, души.
Я верила ему. Да, верила ему, чувствуя нечто такое, что заставляло задыхаться в этих объятиях, впиваться пальцами в эти плечи и хотеть, желать поцелуев, что обрушивались, словно град среди ясного неба, рождая и восторг, и одновременно страх.
— Лю…
Нет. Эти слова я пока была не готова произнести, а возможно, не буду готова никогда. Слова — это всего лишь слова. Главное — это то, что происходит внутри. Засасывающий водоворот, который уже невозможно остановить.
Каролина
Неделя, выданная нам в качестве отпуска, закончилась слишком быстро, но мы провели ее вдвоем. Ну, или почти вдвоем, учитывая полный космолет народу.
Когда «Алмаз» находился в рейсах, мы запирались в нашей каюте и занимались, разбирая новые темы по моей основной специальности. Сверхчеловеческие способности позволяли мне впитывать информацию с невероятной скоростью, а возможность увидеть все своими глазами добавляла определенных плюсов.
Правда, больше всего мне нравилось, когда Ирадий, пусть и ненадолго, позволял мне занять пульт управления. Мы проигрывали всевозможные ситуации — все то, с чем экипажи военных космолетов сталкиваются в работе.
И вот нравилась мне реакция команды. На меня они все время смотрели как на обезьяну с гранатой, но при этом отчаянно делали вид, что все в порядке. Такое необоснованное опасение меня веселило и в чем-то даже льстило, учитывая, что к моему нахождению на корабле уже привыкли.
Диена постоянно звала поболтать, в столовой все время пытались накормить «маленькую худенькую девочку», а артиллеристы с «Малышей» неплохо играли в карты, когда их начальник предпочитал закрывать глаза на эти мелкие шалости.
Разок мы даже в город выбирались все вместе, когда «Алмаз» останавливался на дозаправку и для пополнения припасов. В тот день мы снова посетили парк аттракционов, а на обратном пути я купила Ирадию еще одну фарфоровую кошку. Что-то подсказывало мне, что под эту кошачью братию уже пора выделять особую полку. Разнообразных статуэток в уличной лавке хватало на год вперед.
В другие дни мы уезжали гулять вдвоем. Мужчина показывал мне свои любимые места на Земле, позволяя увидеть мир его глазами, а я таскала его по нижнему уровню, рассказывая о том, где и кем работала и какие интересные случаи происходили в моей жизни.
Так в один из дней я узнала, что родителей Ирадия уже нет в живых. Его отец и мать погибли в одном из рейдов, натолкнувшись на корабль пиратов, и, несмотря на это, мужчина не оставил службу. Наоборот, дослужился до веркомандира, занимая место, которое когда-то принадлежало его отцу. Грустная история, но мужчину я понимала. Искоренить зло можем только мы сами — надеясь на других, цели своей никогда не достигнешь.
Я была рада вернуться обратно в КВА. Казалось, что на территорию учебного заведения я вошла уже совсем другим человеком, а точнее нечеловеком. Энергия во мне кипела, желая вырваться наружу, но был у этой радости и неприятный бонус. Эльза тоже вернулась.
Девушка вся светилась самодовольством, когда Ант привез ее вслед за нами. Мне было неприятно не то что смотреть на нее, даже просто знать, что она где-то рядом, но в жизни, увы, так часто бывает. Понимание того, что не все зависит от нас и вертится вокруг нас, — это и есть взрослая жизнь. Неприятно, но не смертельно, учитывая, что определенную пользу Эльза приносила.
Нас вообще больше не трогали во время нашего отпуска. На все интервью, на утренние программы новостей и прочие мероприятия ездила именно Эльза. Похоже, ей это даже нравилось. По крайней мере, в кадре она выглядела счастливой, чего совсем не скажешь об Анте.
Этот весельчак все больше хмурился и пропадал где-то в своих мыслях, с опозданием реагируя на заданные ему вопросы. Ирадий советовал не переживать, но верглавнокомандующего мне было жаль. Если он действительно намерен на ней жениться, то это только начало.
Безболезненно терпеть Эльзу, увы, умел только ее брат.
Мой мир постепенно обретал яркие краски. Даже небо, усеянное темными тучами, и то и дело возвращающийся дождь не могли испортить моего настроения. Хотелось жить, хотелось идти вперед, хотелось дышать полной грудью и получать удовольствие от каждого пройденного дня, но кое-что меня все же заботило.
И нет, отец Анта после того неприятного инцидента больше не трогал ни меня, ни Ирадия, будто потеряв к нам всякий интерес. Но я не могла не переживать о его матери. Хотя бы потому, что никто не держал меня в курсе дел просто потому, что еще, наверное, не доросла до такого высокого уровня доверия.
Не обижалась.
Да и глупо обижаться на то, что напрямую меня действительно не касалось, но всегда оставалось это пресловутое но. Я бы хотела знать, что происходит.
— Может, я все-таки могла бы чем-нибудь помочь Анту? — спросила я, на секунду отрываясь от книги. Занимала одно из кресел в комнате Ирадия в академии, забравшись в него с ногами.
Ужин на столе понемногу остывал.
Вчера мы уже прошли тестовое задание на выявление предрасположенностей к той или иной специальности. Именно оно показало, что я немного плаваю в теории и практике по захвату врага на его территории. И пусть на суше официально командовать должен Ирадий, случиться может всякое. Если веркомандир вдруг окажется недееспособен, командование на себя обязана взять именно я.
Кстати, мужчина был полностью прав, когда мы разговаривали насчет распределения. Согласно тестам, Волку больше подошло место навигатора, а Гриф занял кресло тактика. Парни достойно восприняли результаты тестов — ни один из них не пытался ничего оспорить. За время нашего с Эльзой отсутствия они вообще заметно возмужали, а еще каким-то непостижимым образом нарастили мускулатуру.
Наверное, аускомандир в наше отсутствие им совсем продыху не давал.
Единственная, кому распределение не пришлось по душе, — это Эльза. Ох, как она лютовала, когда ее назначили штатным медиком. У нее искры из глаз летели, а истерика протекала просто с мировым масштабом. Она даже до Анта умудрилась добраться, так что ему пришлось приехать в академию, но мужчина ее требованиям не внял. Как приехал, так и уехал, но вернулся снова буквально через несколько дней.
На этот раз причиной раздора стал ифон, которыми в академии курсантам пользоваться было строго-настрого запрещено. Ирадий принес его для меня, чтобы я могла связаться с ним в случае необходимости в дни, когда его нет в КВА. «Алмаз» продолжал патрулировать границы, но меня брать с собой у мужчины уже не получалось — и без
