меня в шпионаже.
— Извини! — совершенно неожиданно сказал Форсберг.
— Тяжелый день? — спросила я в шоке от внезапной смены настроения.
— Тяжелый месяц. — ответил он, легонько постукивая пальцами по столу.
Он вдруг показался мне настоящим, таким человечным, а не холодным и отстраненным, будто ненадолго сбросил маску. Почему-то мне стало жаль его. Почему именно я не знала, но словно какая-то часть меня догадывалась, что у этого человека непростая судьба, и в жизни он много страдал. Несмотря на то, что выглядел таким сильным и уверенным, словно гора. Что-то подсказывало мне, что где-то внутри в пещере его души все еще теплился огонь, он не охладел окончательно, а ведь пытался казаться именно таким.
— Почему вы до сих пор не прочитали мои мысли, чтобы покочить с этим недоверием? — окончательно осмелев спросила я.
Если хочет, пусть прочитает прямо сейчас. Мне нечего от него скрывать, ну или почти нечего.
— Если бы все было так просто… — устало улыбнулся Форсберг. — Я не могу прочитать твои мысли, — вдруг признался он.
— В чем же сложность? — спросила я, не совсем понимая, что он имеет в виду, — Для такого сильного мага это не должно быть проблемой.
— Мои способности так не работают.
— Я думала, что все ментальщики могут читать мысли, — я накручивала короткий локон на палец.
— Ментальщики имеют разные способности. Проникать в чужие мысли для тех, кто обладает этим даром, задача не из легких. Мысли людей отрывочны и хаотичны, сотни их проносятся в голове человека, сменяя одна другую со скоростью света. Человеку самому сложно в них разобраться, не то, что ментальщику, пытающемуся копаться в чужой голове.
— Несколько раз я прямо-таки была уверена, что вы знаете, о чем я думаю, — сложила руки в замок на коленях.
— У тебя все написано на лице.
— Но ведь я слышала ваш голос у себя в голове, когда вы велели мне зайти на совещание.
— Я могу общаться телепатически, если собеседник это нормально переносит. Но я слышу лишь ответы, словно в обычной беседе, не более того.
Я смутилась. Глупо, конечно, вышло. Мне особо не приходилось раньше общаться с ментальщиками, так как это редкая категория магов. С детства слышала, как болтали, что те могут играючи влиять на сознание людей, читать мысли и даже предсказывать будущее, вот я и навоображала себе всякого.
— Уже поздно. Тебе лучше вернуться в свой бокс, — напомнил Форсберг.
— Пожалуйста, будьте добры, проводите меня, иначе у меня будут проблемы.
Затаила дыхание. Что же он ответит?
— Хорошо, — согласился Форсберг.
Похоже, мне снова повезло. Руководитель даже не разозлился.
Мы с ним прошли по пустому офисному зданию. Он открыл запертую дверь, и мы оказались в темном коридоре.
Я ускорила шаг, чтобы поспевать за широкими шагами Форсберга, который уже направился к галерейному переходу. Как вдруг застыла у огромного окна, любуясь видом на город. Когда я шла сюда утром, было туманно и темно, так что, ничего не было видно. Вчера вечером вид скрывала метель. Теперь же Тромсо неожиданно открылся передо мной в полном великолепии.
На воде вдоль линии берега сверкали уютные огни домов. Вечерний город жил своей жизнью, темные воды океана отражали свет магических фонарей, которые освещали город в темное время суток. Возле окна пролетела стая магических мотыльков. Вот бы выйти на свободу хоть на секунду и вдохнуть полной грудью холодного вечернего воздуха.
— О чём задумалась? — замечталась и даже не заметила как Форсберг оказался за моим плечом.
— Могли бы сами прочитать, — на автомате сказала я первое, что пришло в голову, не желая делиться мечтами о свободе.
— Я же сказал, это так не работает.
— Кстати, вы так и не сказали, как работает ваш дар?
— Я покажу.
Форсберг развернул меня к себе. Сердце мое забилось быстрее в предвкушении чего-то несбыточного.
— Флер.
Мне вдруг захотелось убежать, но вместо этого я подняла на него взгляд. Синие глаза с симпатией смотрели прямо на меня. Неужели я ему нравлюсь? Или это очередная игра, чтобы получить ответ на очередной вопрос. Как разобраться в словах и поступках этого человека?
Форсберг взял меня за подбородок. Мы оказавшись лицом к лицу. Сейчас он коснется моей щеки или поцелует…
Кожа покрылась мурашками, я закрыла глаза в предвкушении ласки, но сквозь пространство эфира ко мне потянулся ментальный щуп. Я вздрогнула и попыталась отстраниться, но мне не позволили.
Сердце бешено стучало. Судорожно вздохнув, я напряглась всем телом, хотя смутно надеялась, что его ментальное прикосновение не причинит мне боли. Хотела сказать ему, что уже поздно и мне пора идти, но яркие всполохи эфира заполонили все пространство перед глазами.
Все вокруг стало пугающим, но только на мгновение, а потом мне вдруг резко стало безразлично и холодно. Будто город за окном и весь остальной мир погрузился в лед, а мы с Форсбергом оказались внутри стеклянного шара. Так вот что ощущают те, на кого воздействуют ментальщики. Раньше я не испытывала ничего подобного, ведь ментальщики раньше не пытались воздействовать на мое сознание, а только подключались, чтобы взять энергию.
В какой-то момент ощущения изменились. Мне показалось, что я замерзала, а меня вдруг накрыли теплым одеялом. Мысли текли медленно, лениво и апатично. Дрожь волной прошла по телу, начинаясь с пальцев рук и распространившийся на все тело, отчего у меня даже начали стучать зубы, но искры тепла между нами согревали меня и не давали погрузиться в вечную мерзлоту остального мира.
Я ждала, что же будет дальше, но больше ничего не произошло. Как резервуар я ощущала, что Форсберг истощен. Возможно, поэтому у него не получалось на меня воздействовать? Жаль, что от моих способностей остались только крохи. Выходит, Томас сказал правду, что тот потерял доступ в подвалы из-за меня? А я не могла дать ему энергию.
Резервуары — это проводники стихий, через которых свободно струится энергия стихий. Она не накапливается в нашем теле, и мы не можем сами использовать ее, а только делиться ею в потоке. Через нас маги получают доступ к этой энергии. В отличие от резервуаров, которые не могут сами пользоваться энергией стихий, маги могут удерживать и направлять ее на практику магии. Но сейчас резервуар из меня никакой. Так зачем Форсберг приблизил меня к себе, и чего от меня хочет?
Не знаю, почему, но мне очень хотелось, чтобы этот человек мне доверял. Надоела эта неопределенность и подвешенное состояние, когда тебя постоянно в чем-то подозревают. Надоели перемены его настроения. Следуя этому порыву, я шагнула ему навстречу в своих мыслях и
