говорить.
А мне как-то перехотелось ругаться. Его близость сейчас и открытость на протяжении долгого времени творит с моими чувствами такие метаморфозы, что я пьянею от него даже сильнее, чем от алкоголя.
Он мой алкоголь. Самый крепкий и забористый.
Такой, вкус которого, попробовав один раз, никогда не забудешь. Его хочется вкушать раз за разом. И что-то мне подсказывает, что насытиться не получится никогда.
Наклоняюсь и трусь носом об его. Это проявление нежности, совершенно мне не свойственное, но такое необходимое сейчас. Эта нежность вырывается из груди и управляет моими поступками. Целую в губы и прикрываю глаза.
Медленно, чувственно.
Даю то, возможно, что он не заслуживает. Но… Остановиться уже не могу.
Сакар кладет ладонь на мою щеку, будто придерживая, хотя на самом деле он тоже таким образом проявляет нежность. Ее так много становится сейчас между нами, что буквально тону в этом чувстве.
Оно, оказывается, может быть таким же сильным, как и страсть. Оно даже многограннее и бьет точечно. От него невозможно вылечиться. Невозможно скрыться. Нежность парализует. Но и она позволяет сделать новый вдох. Почувствовать опору в лице этого мужчины. Отпустить себя и ситуацию.
Разрываю поцелуй нехотя и снова заглядываю в его глаза. Такие искрящиеся и родные.
– Ты ведь мне не врешь? – очень тихо произношу и замираю.
– Никогда не врал. И не собираюсь начинать.
– Тогда…
– Вначале ты повернешься спиной и облокотишься, а то скоро бок начнет болеть, – приложив палец к моим губам, чтобы молчала, произносит так же тихо, как и я ранее.
Поворачиваюсь, и он упирает подбородок об мое плечо и рисует замысловатые узоры на бедре большим пальцем руки.
– Ты помнишь наш разговор и прогулку по лесу?
– Нет.
– А что последнее ты помнишь?
– Как обсуждал с Нимаром сотрудничество с оборотнями, а потом пошел к себе в покои. А дальше тебя, злую и дерущуюся, – со смешком отвечает, и я снова делаю глоток вина.
Но быстро ищу, куда поставить бокал, потому что от вина начинает мутить. И каково было мое удивление, когда замечаю возле ванной стеклянный столик.
– Откуда ты его приволок и когда успел? – пораженно спрашиваю и ставлю бокал на него.
Сакар следует моему примеру и обхватывает одной рукой под грудью, а вторую устраивает прямо на нее, создавая своеобразный кокон из рук. Кому сейчас нужнее эти объятия, сложно сказать.
Если я только удивляюсь тому, что он говорит, то мужчина, скорее всего, только сейчас понял, что приличную часть своих будней позабыл.
– Это не важно. Хелена, я на самом деле не помню, как оказался в лесу. Ничего не помню. Почему ты так разозлилась?
Дергаюсь, но он только крепче сжимает объятья. Но от этого меня начинает еще больше мутить.
– Отпусти, – сдавленно произношу и прикрываю рот рукой.
Дышу через нос, пытаясь угомонить свой организм, который непонятно почему так сильно против спиртного.
– Что с тобой? – обеспокоенно спрашивает Сакар и полностью убирает руки.
Боязно убираю руку и дышу через рот, делаю глубокие вдохи, и тошнота постепенно уходит.
– Что-то вино мне не зашло… Обнимай дальше, а то холодно станет! – добавляю важным и требовательным тоном.
Мы оба понимает, что я не замерзну, но мужчина благоразумно помалкивает и снова обнимает. В его объятиях на самом деле теплее, но еще и надежнее. Когда земля уходит из-под ног, хочется чувствовать хоть какую-то опору. А сейчас опорой служат его объятия.
– Ты прав, я разозлилась, а сейчас мне смешно. Ты позвал меня найти одичалого оборотня… – хмыкаю. – И знаешь что? Я его нашла. Скажу даже больше, у меня получилось с ним поговорить.
– Это, конечно, замечательно. Но мы не об этом разговаривали, – протестует мужчина.
Он-то еще не догадывается, что все взаимосвязано.
Запускаю пятерню в его волосы и слышу, как он втягивает воздух через рот. Перебираю пряди, и он резко выдыхает.
– Представляешь, – нервный смешок все-таки вырывается. – Сижу себе на подстилке и никого не трогаю, а тут оборотень пожаловал. И самое интересное, что пришел он со стороны замка и совершенно меня не опасается…
– Так это минар? – перебивает мой рассказ мужчина.
– Ты не перебивай и все узнаешь. Получилось так, что он вынудил меня оставить настойку и кинжал и только тогда приблизился. Но не это самое интересное. Он попросил его погладить, а потом предложил покататься. Представляешь, незнакомой девушке прокатиться у себя на спине. Это потом я выяснила, что мы с ним знакомы…
– Хелена, я же просил тебя не рисковать, – раздраженно комментирует, снова перебивая.
– Дослушай, а потом будешь ругать. Так вот, мы договорились, что после прогулки, которая длилась до самого рассвета, он перевоплотится в человека. И он сделал это.
Вот теперь нервный смех остановить не получилось. Потешаться сейчас над Сакаром не совсем правильно, но ничего не могу с собой поделать. В нашей ситуации либо плакать, либо смеяться.
– Странный рассказ. Но все равно не понимаю, что тебя так развеселило.
– Да, извини. Я же самое главное не рассказала. И вот прошу его принять человеческий облик. И… Вот передо мной появляешься ты, Сакар.
– В смысле? – пораженно спрашивает и, кажется, задерживает дыхание.
– В прямом смысле. Ты и есть тот одичалый оборотень, который пугает жителей. Именно тот, кто оставил метки на деревьях. Тот, из-за кого я приехала в замок. Ты -- это он.
Глава 27
Слушаю рассказ Хелены и не могу поверить, что это правда. Не похоже, что ведьмочка решила пошутить. Она предельно честна. А ее нервный смех доказывает, что она еще до конца не осмыслила все происходящее и таким образом пытается успокоиться.
Только мне смех не поможет осознать всю серьезность ситуации. Все это время я, как идиот, искал самого себя. Пугал жителей замка, подвергал их опасности в зверином облике.
Но как так получилось, что я ничего не помню?
Каким образом у зверя получилось управлять мною так, что память даже маленького отрывка воспоминаний не подкинула?
Утыкаюсь носом в затылок Хелены и вдыхаю ее запах, с некоторых пор он действует как успокоительное. По мере того как мои легкие насыщаются им, появляется возможность отключить эмоции и подумать.
В первый и последний раз, когда перевоплощался в зверя, проблем не было. Он появился и пропал по
