- Пока все идет нормально... - сообщил сидящий в повозке работник Гильдии и помог Хоро забраться внутрь. Он, конечно, знал, что Хоро – воплощение волчицы, но, тем не менее, вид ее волчьих ушей, торчащих из макушки, его ошеломил. Впрочем, несмотря на свое изумление, он улыбнулся и произнес:
- Наши дела всегда таят в себе сюрпризы.
Затем он ловко задвинул отверстие в мостовой каменной плитой.
- Там внизу еще один человек.
- Все нормально, ему нужно забрать лестницу и потом подняться в другом месте. Он передаст другим работникам сведения о Гильдии Медиоха и затем покинет город.
Видимо, Гильдия Милона потому работала с такой невероятной эффективностью, что учитывала все детали и заранее принимала меры на все возможные случаи. Работник положил на место вынутую из пола повозки доску и поспешно пробормотал: «Ну что ж, желаю удачи», - после чего забрал у Лоуренса и Хоро их свертки и сошел с повозки. Послышалось «но!» возницы, и повозка двинулась. Пока что, казалось, все идет по плану.
То есть – все, кроме реакции Хоро.
- Как хорошо, что ты цела и невредима.
Лоуренсу с трудом удалось выговорить эти слова, не запнувшись. Это, однако, было все, на что его хватило. Хоро сидела напротив Лоуренса и слушала, одновременно пытаясь развязать платок у себя на шее и прикрыть им голову. Затем она вперила в Лоуренса недовольный взор и, поправив самодельный капюшон, наконец-то ответила.
- Неужели ты так рад, что я цела и невредима?
Лоуренс едва не ответил «да», но прикусил язык. Из-под только что надетого капюшона на него смотрели глаза, горящие гневом.
Может, она себя плохо чувствовала?
- Ты! Ну-ка назови мое имя!
Ну, по крайней мере, если Хоро была способна говорить таким тоном – значит, все было не так плохо, как боялся Лоуренс. Однако под ее напором Лоуренс, хоть и был вдвое ее крупнее, отшатнулся. Он не понимал, что все-таки происходит с Хоро, так что ему оставалось лишь положиться на первый пришедший ему в голову ответ.
- Хоро... да?
- Я Хоро Мудрая!
Лоуренсу казалось, что Хоро не говорит, а рычит на него. И все же он по-прежнему не понимал, что ее так разъярило. Если она желала извинений, он бы с радостью перед ней извинился сколько угодно раз. В конце концов, именно из-за Лоуренса ее поймали. Или в заточении с ней так дурно обращались, что теперь ей было больно об этом говорить?
- Я могу назвать по именам всех и каждого, кто когда-нибудь за всю мою жизнь меня опозорил. И, похоже, сейчас в этот список мне придется внести еще одно имя – твое!
Похоже, с Хоро действительно плохо обращались, решил Лоуренс. Однако такую рассерженную Хоро он уже как-то видал; это было еще в деревне. Девушки, похищенные разбойниками и головорезами, так себя не ведут. Кроме того, если сейчас Лоуренс случайно ляпнет что-то не то, он лишь подольет масла в огонь, и Хоро разозлится на него еще больше; поэтому он молчал. Текли минуты. Вскоре Хоро, которую, видимо, его молчание доводило до кипения, поднялась со своей скамьи и надвинулась на Лоуренса.
Хоро вытянула вперед свой кулачок. Он был стиснут с такой силой, что костяшки пальцев побелели, и дрожал. Лоуренсу было некуда бежать. Хоро стояла прямо перед ним. Сейчас их лица находились на одном уровне; взгляд Хоро упирался прямо в глаза Лоуренса и, казалось, прожигал их насквозь. Разжав наконец руку, Хоро ухватила Лоуренса за грудки. Ее рука оказалась точно такой слабой, как можно было предположить по ее облику. Лоуренс, однако, не пытался вырваться.
«Какие у нее длинные ресницы». Та же мысль прыгнула ему в голову снова.
- Я же говорила тебе, я хотела, чтобы ты меня спас.
Лоуренс немедленно кивнул.
- Я... я была совершенно уверена, что спасать меня придешь ты... пфф... при одном воспоминании меня просто разрывает от злости!
Внезапно Лоуренс словно пробудился ото сна.
- Ты же мужчина, значит, ты должен был хотя бы появиться на поле боя! Все из-за тебя, это только из-за тебя я так опозорилась...
- Но сейчас с тобой все хорошо, верно? – перебил Лоуренс, прежде чем Хоро завершила свою тираду. Хоро с крайне недовольным видом закусила губу и отвернулась. Помявшись немного, Хоро кивнула с таким тоскливым видом, словно только что выпила что-то горькое. Возможно, тогда у нее были завязаны глаза, подумал Лоуренс. Возможно, Хоро приняла за него, Лоуренса, пришедших за ней работников Гильдии Милона и сказала им что-то, что могла сказать только ему. За эти-то слова Хоро и была так рассержена, считая, что они ее опозорили.
При этой мысли Лоуренс приободрился. Он был уверен, что если бы туда к Хоро зашел он, то наверняка увидел бы у нее то выражение лица, о котором мечтал. Он медленно взял Хоро за хрупкие плечи, притянул к себе и чуть-чуть прижал. Сперва Хоро упрямилась и пыталась противиться, но в конце концов сдалась. Несмотря на закрывавший ее голову платок, Лоуренс видел, как ее уши, только что стоявшие торчком, постепенно обвисли. Выражение гнева на ее лице сменилось на по-прежнему раздраженное, но видно было, что она сердится уже не всерьез.
Обойди Лоуренс весь мир, скопи он много денег – все равно он не смог бы добыть то, что было сейчас прямо перед ним.
- Это же так прекрасно, что с тобой ничего не случилось.
После этих слов Лоуренса сердитые глаза Хоро медленно скрылись за веками. Наконец Хоро кивнула, лишь слегка недовольно поджав губы.
- Пока у тебя эта пшеница, я не умру, - сказала Хоро, ткнув пальцем в нагрудную суму Лоуренса. Оттолкнуть руки Лоуренса, по-прежнему держащие ее за плечи, она не пыталась.
- Для девушки есть пытка, столь же жестокая, как смерть.
Лоуренс потянул Хоро за руки, и она медленно прильнула к нему, положив подбородок ему на плечо. Лоуренс ощущал ее стройное тело; оно казалось лишь немногим тяжелей сумы с пшеницей.
Вдруг Хоро с озорной ноткой в голосе заявила:
- Хех. Я такая привлекательная, что в меня даже человеческие самцы влюбляются. Однако не было еще самца, достойного быть моим партнером.
Хоро высвободилась из объятий Лоуренса, и на лице ее вновь появилась ее прежняя нахальная улыбка.
- Любому, кто попытается меня хоть пальцем тронуть, я скажу лишь: «Береги свою жизнь», - и кто бы он ни был, он будет бежать в страхе. Хе-хе-хех, - со смехом произнесла Хоро, и из-за ее вишнево-красных губ показались клыки. Услышав от Хоро такие слова, любой бы перепугался.
- Однако есть и исключения.
Внезапно улыбку Хоро как ветром сдуло, лицо ее стало совершенно безжизненным. Лоуренс почувствовал, что теперь это был не тот гнев, что раньше – тихий гнев.
- Угадай, кого я встретила среди тех людей, что меня схватили?
