Бедная, бедная киска. Даже ее мамаша не обеспокоилась болезнью, а потом пропажей котенка. Я погладила малышку и пообещала ей, что позабочусь, когда ее оставит в покое чужая душа. Пусть она проживет счастливую кошачью жизнь, если уж мне счастья не отмерено. В последнем я была уверена: моя любовь не имела будущего. Да и выбора у меня не было.
Люка я увидела сразу, как вышла из телепортационной. Я некоторое время постояла на пороге, наблюдая, как он мерит шагами площадь перед зданием. Большими, неровными. Он волновался. За меня? Но что со мной может случиться?
Он бросился ко мне, как только заметил, словно не видел целую вечность, и изрядно возмущенно сказал:
— Ну ты и задержалась. «Ненадолго, ненадолго», — голосом сварливой бабушки стал он выговаривать. — Как только еще на ночь не осталась.
— Люк, я ездила к себе домой, — удивленно ответила я. — Мои родители и без этого считают, что я загостилась у тети подруги.
Мама действительно на это попеняла, мягко, но выразительно. Состояние Шарля не могло не отразиться на родителях, они уже не испытывали никаких иллюзий. Наверное, я казалась им ужасно черствой сестрой, если в такое время стараюсь быть вдали от брата, которому осталось всего ничего. Я не сказала им, чего хочу добиться от Венсана, да и того, что вообще с ним встречалась, — тоже. Если все получится как надо, тогда расскажу, нет — зачем внушать надежду на невозможное?
— В самом деле? — ничуть не смутился Люк. — Но ты же здесь не просто так, а по делам. — Он отобрал у меня недовольно пискнувшую Сесиль, которую я не стала запихивать в корзинку, раз уж ей удалось отстранить Венсана, и потряс ею в воздухе. — И вот это одно из них. Мы еще даже не до конца рассчитали ритуал.
«Ритуал?»
Магическое слово вывело Венсана из такого замечательного отстраненного состояния. К сожалению, его опять слышала только я…
— Успеете рассчитать, — мрачно заметила я. — Все равно до ритуала по вызволению души Шарля время еще есть.
— Уверена? Тебе пришло письмо от «Венсана».
«Что? Что он написал?»
Настоящий Венсан необычайно возбудился и начал подпрыгивать на руках у Люка, активно привлекая к себе внимание. Я ужасно разозлилась.
— Люк, засунь его в корзинку, чтобы знал, когда можно себя безобразно вести, а когда нет. Что в письме?
— Мне откуда знать? — удивился Люк. — Я чужие письма не читаю. Каролина отнесла его к тебе в комнату.
Он все же засунул котенка в корзинку, которую я протягивала, и даже крышкой прикрыл недовольно зашипевшего Венсана, который сразу начал возмущаться, что обращаются с ним, как с бессловесной тварью. Впрочем, для Люка он таким и был без парных артефактов, которые брат подруги отнюдь не торопился использовать. Наверное, предыдущего общения хватило надолго.
Венсан возился в корзинке, и вместе с возмущенным мяуканьем до меня постоянно долетали гневные вопли, на которые особого внимания никто не обращал, поскольку мы почти бежали. Меня беспокоило и гнало вперед отнюдь не желание побыстрее донести его до дома иноры Мюрре. Письмо, письмо от Себастьена, значит ли оно, что все готово для возвращения Шарля?
ГЛАВА 26
Ехала я к Себастьену, твердо для себя решив, что самое важное сейчас — судьба Шарля. Всем остальным буду мучиться потом. Не способствуют ненависть и презрение к себе ясности мыслей. А она была мне очень нужна. Во вчерашнем письме было сказано, что для ритуала готово все и он может проводиться уже утром следующего дня. Не слишком ранним — чтобы у мага, про водящего ритуал, была возможность выспаться.
Лучше бы ритуал он провел сразу, в тот же вечер. Не знаю, как Себастьен, но я почти не спала, несколько раз за ночь подскакивала на кровати, все казалось, что проспала. Но разве можно проспать, если время указано столь неопределенно?
Поэтому утром я глядела на себя в зеркало и мрачно размышляла, что можно сделать с этими ужасными кругами под глазами. В таком виде выходить из своей комнаты неприлично, а пудра лишь слегка заретушировала, оказавшись не в состоянии скрыть бессонно проведенную ночь. Пришлось применить легкий магический флер, чего я делать не слишком любила, так как полагала, что и без того привлекательна, флер был совсем легкий, я была уверена, что его никто и не заметит, поэтому неприятно удивилась, когда первыми же словами Люка было:
— Плохо спала, Марго?
— С чего ты взял?
— Выглядишь как после бессонной ночи, — припечатал он.
— Но мне казалось, что я выгляжу не так уж и плохо.
На всякий случай я взглянула в зеркало, не активируя магического зрения, хотя и точно знала, что флер не слетел. Брат подруги намекает, что вид у меня не самый лучший, но зеркало показывало вполне приличную картину.
— Марго, кого ты хочешь обмануть? Меня? — фыркнул Люк. — Я флер за версту чую. Меня им столько раз пытались надуть.
— В самом деле? И кто же? — попыталась я перевести разговор.
— Ой, Маргарита, я же вам давно твержу, что ваш жених — весьма лакомый кусочек, — влезла инора Мюрре. — Желающих сбегать с ним в храм предостаточно.
«Пользуются моим печальным положением и пытаются увести почти жену».
Хотя котенок был на руках у Люка, но без артефактов кошачьего возмущения никто не слышал, но и без того выражение лица брата подруги было трудно описать, настолько там перемешались смущение от заступничества тетушки с гордостью за выданные ею секретные сведения. Выглядел он настолько забавно, что я не удержалась от улыбки.
— Не вижу ничего смешного, — оскорбилась инора Мюрре, — я говорю только то, что есть. И ничуть не преувеличиваю.
— Не сомневаюсь в ваших словах, я не смеюсь, просто улыбнулась Люку.
— И это правильно. Невеста должна улыбаться жениху.
Инора Мюрре успокоилась и попросила подавать завтрак. А вот я встревожилась: этак сейчас все вокруг уверятся в истинности нашей помолвки, и придется отбиваться не только от Каролины, но и от ее брата и тетушки. Я бросила короткий взгляд на подругу, но той было не до меня: ее мысли явно бродили далеко отсюда, на что указывали мечтательный взгляд и нежная улыбка. Поскольку последним посторонним инором, с которым она куда-либо ходила, был Патрик, логично предположить, что именно на него сейчас и направлены все ее улыбки и мечты.
Инора Мюрре, напротив, была полна энергии и отнюдь не расположена к мечтам. Высунувшуюся Сесиль, которая опять начала бурчать о том, что все его угнетают, пользуясь зависимым кошачьим положением, хозяйка дома отправила с горничной завтракать на кухню.
— За столом котам не место, — твердо заявила она. — Вне зависимости от того, породистые они или нет. И даже то, что это ваша общая инвестиция, не повлияет на моё решение. — Она сурово на нас посмотрела, но даже Люк не стал протестовать, наверняка опять нацеплял на себя и него парные артефакты и наслаждался общением с коллегой. — Вот позавтракаете и можете опять забирать свою шамборскую рыжую. А ее как раз там накормят. А то я смотрю, вы за этим и не следите особо.
«Я проведу остаток жизни на кухне, всеми забытый и угнетаемый», — только и успел пискнуть Венсан, когда его уносили.
Инора Мюрре была полностью права: забывали мы покормить Сесиль довольно часто, поскольку Венсан забалтывал окружающих до такой степени, что упомнить все было невозможно, а сама кошечка напоминала о себе очень редко, только когда ей уже совсем невмоготу становилось.
— Вы после завтрака поедете к Венсану? — очнулась Каролина.
— Я одна поеду.
— Это неприлично, — опять всполошилась инора Мюрре. — Невеста не должна навещать посторонних молодых иноров без жениха.
— Жених будет заниматься Сесиль.
— Пфф. Сесиль и без его внимания обойдется. Каролина с ней возится с удовольствием. Мне даже кажется, что кошечка ее любит куда больше, чем вас. Во всяком случае, я ни разу не слышала, чтобы Сесиль орала, как ненормальная, когда она остается наедине с Каролиной. А вот с Люком она ведет себя не слишком… — инора Мюрре посмотрела в сторону, куда унесли Сесиль, не в силах подобрать приличного выражения.
