но мы с ним пока не соприкасались. Настоящее было тихим и прекрасным, оно должно было продолжаться, как можно дольше.
Время от времени в доме появлялись слуги. Они были, как бесшумные привидения, только приносили еду, грели воду и тихо исполняли все поручения.
– Какие они молчаливые.
– На самом деле, нет, разговорчивые. Но их настоятельно попросили не доставать уважаемых гостей. Наверное за порогом дома они вволю сплетничают.
Я сразу вспомнила про Катерину. Призналась ли она уже, что знает, с кем я уехала? Неприятно защемило в груди.
– Что с тобой?
– Не хочу возвращаться домой.
– А мы и не торопимся, – нежно прильнул ко мне Алессандро.
Но время торопилось за нас.
Мы сели ужинать. На столике у окна стояло вино, несколько видов сыра и свежего, ароматного хлеба. Аппетит был зверский, но мы растягивали удовольствие, иначе прикончили бы все за несколько минут.
Из открытого окна веял теплый ветерок, иногда его порывы становились немного сильнее и свеча гасла. Мы смеялись, снова и снова ее зажигая.
В какой-то момент Алессандро замолчал, прислушиваясь.
– Тебе не кажется, что снаружи есть шум?
Я напряглась. Шум в такое позднее время мог означать только одно, к нам кто-то приехал.
– Бланка, успокойся, мы знали, на что шли.
Его голос придавал уверенности, все-таки я была здесь не одна. Да, за окном ощущалось движение. Шаги, отрывистая речь. Я узнала голос отца и похолодела.
Быстро бросившись к комоду, я накинула на себя плащ, в котором приехала.
Дверь распахнулась.
На меня смотрел отец, который приехал в сопровождении вооруженных слуг. Его лицо… Я боялась смотреть на него, встретиться с глазами, темнее ночи.
– Бланка! – холодно, с еле сдерживаемой обидой произнес он.
– Папа, прости меня…
Он даже не смотрел в сторону Алессандро:
– Немедленно поехали домой! Мы никому не расскажем о твоем побеге, и свадьба состоится.
Алессандро больше не мог сдерживаться:
– Это как? А то, что я теперь являюсь законным мужем вашей дочери, это ничего не значит?
Отец побледнел и рукой ухватился за выступ в стене:
– Это правда? Отвечай немедленно!
– Да, правда, мы обвенчались. Теперь он – мой муж, а не тот, кто пытается навязать мне свою волю.
Отец закрыл глаза и покачал головой, не в силах принять такую информацию:
– Что вы наделали… Ты даже не представляешь себе, что натворила…
– Ничего такого страшного, в конце концов. Законный брак, это не преступление.
– Теперь все рухнет…
Складывалось впечатление, что я чего-то не знала.
– Папа, не пугай меня…
Мы с Алессандро переглянулись, он пожал плечами, недоумевая еще больше. Отец подошел к столу и залпом выпил бокал вина, стоявший в одиночестве.
– Валентино выкупил все мои долговые обязательства, чтобы подстраховаться на случай отказа. Я заверил его, что бояться решительно нечего, но ты же его знаешь, он не верит словам.
Я хлопала глазами:
– Папа, какие еще долги? У тебя же все хорошо, я сама видела. И дом, и торговля…
Он отрицательно покачал головой:
– Слишком много плохого произошло до того, как я тебя нашел. Болезни и смерти в моем доме привели к бешеным тратам. Признаюсь, я тоже виноват, в это время пустил торговлю на самотек. В итоге оказался практически на гране банкротства. Выручили кредиторы, я добрался даже до дома Медичи, но деньги получил. Все наладилось, я спокойно отдавал долги, но сейчас у меня только один кредитор – Валентино Конти. И он волен в любой момент потребовать все обратно.
– Но семья Алессандро? Разве они не могут помочь?
– Нет, они тоже завязаны на совместную торговлю. Конечно, они не разорятся, но будут вести достаточно скромную жизнь.
Мы были поражены и подавлены. То ощущение, что страх рано или поздно вернется, подтвердилось реальностью.
– Почему ты не сказал мне раньше? Почему я жила в неведении?
– Ты дочь, а не сын, я не должен посвящать тебя в мужские дела.
Эх, ничего себе! Какая глупость с его стороны, в итоге сам пострадал. Насколько же еще сильны предрассудки.
– Ты должен был мне сообщить! Это наша семья, моя жизнь!
– Вторая причина, по которой я промолчал, это твое нежелание брака. Если бы я сказал о долгах и кредиторе Конти, разве ты не возненавидела бы его еще больше? Лучше промолчать, чем создавать еще большие неприятности. Но, похоже, это судьба.
Я упрямо качала головой:
– Нет, так не должно быть. Он должен понять… Если ты будешь все исправно гасить…
Жестом отец показал мне, чтобы я замолчала:
– Он не для этого скупал обязательства. Теперь, если он узнает о вашем браке, нам придется худо. А я не сомневаюсь, что Валентино уже узнал о нем.
Я опустилась на кровать, Алессандро подошел сзади и обнял меня:
– Не бойся, я тебе помогу, ты будешь под защитой моей семьи. Все будет хорошо.
Молодец, конечно, что не падает духом, но я серьезно испугалась. Где же моя сумка, вот бы покинуть это место, как можно быстрее, но я вынуждена играть по местным правилам. Не представляю, как он может меня защитить, один раз уже попытался…
– Вы должны немедленно уехать отсюда, чтобы не давать пищу пересудам. Вернемся в город и пока поживете раздельно, как до свадьбы.
– Это еще зачем? – попытался возмутиться Алессандро.
– Надо выиграть время, пусть сомневаются, был ли побег на самом деле. Вдруг он еще не знает, – сурово смерил его взглядом Джакомо.
– Ты хочешь перезанять деньги? – догадалась я.
– Надо же, ты что-то понимаешь, не только думаешь о развлечениях, – съязвил он.
Я не обижалась, он переживал, как и я, подспудно обороняясь.
– А если не получится? – робко спросила я.
– Тогда он нас снесет с лица земли…
Обратно мы ехали молча. Отец не стал возражать, чтобы я сидела вместе с Алессандро. Пока мы за городом и нас никто не видит, находиться рядом можно. А ближе к городу потребуется разделиться и выходить уже по одному.
Алессандро сжимал мою руку. Я видела, что он искренне переживает.
– Мне не нравится, что твой отец хочет нас разлучить. Ничего от этого не поменяется, ты— моя жена.
Я попробовала его успокоить, понимая, что все зря:
– Ты же слышал, он просто попытается выиграть время.
– Мне это совсем не нравится… Он совершил невероятную глупость, не ожидал, что из-за наживы можно пренебречь осторожностью.
Что тут возразить? Меня тоже это напрягало. А если представить самый худший вариант? Вдруг денег занять не получится, и отец разорится? Мое будущее тоже под вопросом. Что Валентино сделал с сумкой? А вдруг не смогу ее вернуть?
Я вздыхала, сама этого
