ожидая своего Бога. Это была вселенная Лэйдера и его кара. К его удивлению, теперь не единственная.
Поток имел молочно-белый оттенок эрийских мгновений – отец призвал его специально для меня, ведь я рождена была Эрой.
Бог осторожно и медленно подступил к самому сердцу, помещая меня в центр временного течения. Страх - ожидаемый спутник - сковал его душу. Ведь малейшее несоответствие тока мгновений молочных нитей и кровных потоков естества Творца Времени привело бы к увяданию маленькой Карделии. Стоя так, что руки были наполовину погружены в поток, Бог со стороны наблюдал, как тоненькое детское тело окутывал молочный полупрозрачный туман. Он не замечал, как течение времен причиняло ему боль, открывая старые шрамы новыми ранами. Лишь струящийся по его рукам божественный ихор был доказательством кровавой жатвы. Время всегда любило жертвы.
Детское тельце медленно покачивалось в белом потоке, когда Бог, наконец, смог себя убедить, что время Эры беспрепятственное потекло сквозь меня. С тяжелым сердцем отцу пришлось покинуть залу, когда вокруг девочки медленно стали закручиваться вихри, укутывая стан подобно савану.
И Бог иногда бывал бессилен. Больше он не был властен над предстоящим процессом. Все, что осталось ему– это ждать. Мой отец впервые уповал на надежду – на самое ненужное для Бога, как он всегда считал, чувство.
***
И Боль и тьма, гонимые в небытие.
И сна вода и лед, и это все в огне.
А сон, обрушив все обиды зла,
Он, надвигаясь на меня, он вне, он я.
И я бегу, стараясь скрыться от тебя.
И мне плевать, что то судьба, и пусть слаба!
Я не хочу, прошу тебя, прости.
Я отпущу, но только ты со мною отпусти.
Пусть отражает время волнами от скал,
Сейчас улыбка мира мне - оскал.
Нежней убей дыхание во мне,
Но не топи, не дай гореть в огне.
В новом теле, но все та же... Новые горизонты - и все мои!
В темноте и тишине, сквозь вязкую теплую пустоту, ко мне прорвался шепот... и он словно обнимал и тянул в другие дали.
Я слышала имя. Кара. И это имя значило многое. Оно значило и наказание, и спасение.
Оно мое! - вдруг поняла я. - Мое имя уже долгие годы. До него у меня ничего не было, а потом было все...
Эхо повторяло вновь и вновь слова, тянувшие меня ввысь. И по мере того, как я была к ним все ближе, я четче ощущала, что все стало другим вокруг. Тепло пустоты сменялось эмоциями тела, пробуждающегося после сна. Мышцы болели, как после неумелых упражнений для растяжки. Кожу щипало, как если бы сотни маленьких насекомых кусались одновременно. И еще постепенно глазам становилось все больнее, ибо темнота сменялась светом, который мой мозг никак не мог оценить по достоинству.
Играть в прятки сама с собой я никогда не любила. Потому, когда фраза говорившего закончилась, я, не мешкая, открыла взгляд новому миру.
Он не был новым. Мир оставался таким, как был. И по взгляду на Бога Времени, моего отца, а затем на Верховную Жрицу, мою названную маму, каким-то образом, бывшую здесь, возле меня, я осознала, что изменения протекли во мне.
Смутно припоминая, что именно было до этого, я позволила матери обнять свое новое тело. Я знала, что оно было новым, потому как по-другому ощущалось. Поверх была накинута странная материя, раздражающая кожу, ее хотелось удалить, убрать. Сквозь материю я ощущала потоки, то ли силы, то ли энергии, то ли времени... Они изливались в мое тело. Мне было неприятно, не комфортно, неудобно.
Мама крепче сжала мои плечи, и от ее прикосновений стало теплее, но еще более невыносимей в окутывающей меня материи.
- Теперь с тобою все будет в порядке. Отец позаботится о тебе. Жаль, я не могу подольше побыть с тобой. Силы мои тают, Лэйдер отнесет меня обратно в Храм. Обещай, что скоро навестишь меня?!
Я боялась услышать свой голос, потому лишь слегка кивнула. Мама определенно испытывала облегчение, а так как она и отец на некоторое время собирались оставить меня одну, и я его испытывала. Не хотелось проверять себя новую на публике. А какой я стала, я не знала...
На мгновение меня окутал страх. Странно, и почему я раньше его не чувствовала, до того, как задать вопрос Богу Времени? Я не боялась взрослеть - всегда знала, что так надо, чтобы выжить.
Но сейчас… было страшно увидеть себя. Что во мне изменилось? Я ни разу во всех своих снах не видела отражения своего взрослого тела. А во время последнего сна, который и сотворил меня взрослую, мне не являлись картины грядущего. И это было ново, ведь я не помнила, когда последний раз спала без снов.
Я вновь взглянула в глаза отцу. Он видел что-то в них важное для себя, а я могла поклясться, что видела в его глазах себя той девочкой, которой была раньше...
И снова я услышала шепот, призыв отца. Мысли метались, но я точно знала, что я могу ответить, пусть я не ведала как, но, чувствуя его, я знала почему.
