десятки раз этот номер, и каждый раз трюки завершались успехом. Но сейчас на душе было по-особому тревожно.
Лигр тряхнул головой, ударил хвостом о пол. Затрещали барабаны. Зал затих. Зверь набрал разгон, пружиня на своих мощных жилистых лапах. Первый прыжок! Второй! Третий! Кольцо всё меньше и меньше размером, меньше и меньше… Давай, Дастан, давай!
Я не заметила, как по щекам хлынули слёзы. Чёрт, как же мне его жалко. Он опалил свою гриву. Из свободного дикого ветра он превратился ничтожную мертвую пустошь. И мне до кровоизлияния в сердце было жаль это грациозное, внушающее страх и восхищение создание. Видеть его немощность было хуже смерти.
Последнее кольцо. Самое маленькое. Ну же! Давай! Покажи им!
Такое чувство, что здесь что-то не так. Волосы на затылке встали торчком.
Стоп! Колец должно быть шесть! И каждое в раз меньше другого по размеру. Но сейчас их было семь.
Я бросила взгляд на ВИП-ложу. Вот ублюдок! Рудольф сосредоточенно пялился на арену, нахмурив лоб, зажав в зубах сигару. Мне показалось, словно этот старый сукин сын заключил пари с теми господами: если Лигр преодолеет последнее, седьмое кольцо, рекордно узкое для его невероятных габаритов, и не сгорит, то браконьер получит приличную сумму денег.
Нет, конечно, он не сгорит. Он же оборотень, восстановится! Но… без страшной боли здесь не обойтись.
Три.
Два.
Один.
– Лигр! Сто-о-о-й! – я не выдерживаю, бегу ему навстречу, когда он делает последний рывок в красную воронку из пламени и с глухим рыком исчезает в огне, а затем… и во тьме.
Свет гаснет. Музыка обрывает, зал негодующее вскрикивает.
Мамочки! Ну вот, началось. Джонни, спасибо.
Глава 14
– Дастан! Даста-а-а-ан! – я неслась в темноту на жуткий львиный рёв, а по моему лицу водопадом струились слезы. Как же громко он вопит! Крики и рыки зверя наполнены мощнейшей болью! Неужели… он себя покалечил? Как раз во время последнего прыжка раздался глухой хлопок и весь мир погрузился в темноту. Лишь пылающие кольца пламени служили единственным источником света.
Через мгновение после глобальной поломки в помещении начал творится кромешный хаос. Я задыхалась от слез, задыхалась от запаха гари, потому что увидела, как кольца начали летать по всему цирку со свистом врезаясь в трибуны. Гостей охватила паника. Люди повскакивали с мест и неслись неизвестно куда. Друг друга давили, вопили, толкались. Те, кто сидел выше, кубарем катились по сидениям вниз. Недаром говорят детям в школе по дисциплине «ОБЖ», что паника в толпе – лидер самых опасных происшествий в мире по сей день. Похуже землетрясения.
Видела я ужасно, но, судя по плохо различимым силуэтам, освещённым огнём, понимала, что сейчас человек человеку враг. Занавес позади меня, словно спичка, вспыхнул красным пламенем, быстро-быстро добрался до крыши шатра. А там, у трибун, я вдруг увидела огромную мохнатую фигуру, которая металась из стороны в стороны, рычала, запугивая шокированных посетителей цирка своими размерами, рёвом, клыками и ногтями.
Выстрел!
– Дастан!
Я споткнулась, упала на пол, поползла. Сверху на меня уже падали куски горящей ткани, кислорода оставалось всё меньше и меньше… Тело слабело, я давилась этим ужасным запахом горящих штор и материала, из которого был сделан купол цирка. Кто-то стрелял. Охранники пытались утихомирить паникующих. Бесполезно. Выход был один. Савински наплевал на технику безопасности. С одной стороны стремительно разгорающийся огонь, с другой – разъяренный монстр, что рушил зубами и когтями ряды из сидений, разбрасывая их по всей территории манежа.
– Хватит, Дастан, хватит, – я закашлялась, пыталась ползти, но силы меня покидали. – Оставь их, оставь свою ненависть… Нам нужно бежать.
Я понимала, что он собирается пробраться к Савински, чтобы спустить с мерзавца все шкуры. Но у нас было слишком мало времени. Бандиты уже начали ориентироваться в ситуации и стрелять из оружия.
Очередная порция выстрелов летит в темноту. За ними следует крик ребёнка. И женщины.
– Не стрелять! Не стрелять, уроды! Попадёте в людей! – орёт с трибун ошарашенный Савински, освещенный красными бликами огня, отчего его пухлое лицо кажется кровавым, и размахивает руками. Я поднимаю голову, моргаю, наблюдая за мерзким уродом, и вдруг, будто в замедленной съемке, вижу, как мафиози буквально вылетает из балкона, как резиновый мяч, будто его кто-то со всей силы толкает в спину с ноги, и с хриплыми криками, расставив руки в стороны, падает вниз головой.
Бах!
О, боже! Я зажмуриваюсь. Этот глухой стук шлёпнувшегося о бетон тела заставляет моё сердце сжаться и застыть неживым камнем в груди. Я пытаюсь встать, но снова падаю. Перекатываюсь на спину и вижу небо. Чистое, ясное, усеянное миллиардом мелких блестящих крупинок. А тем временем пламя подбирается к моим ногам все ближе и ближе.
Глаза медленно закрываются. В голове всё плывёт, вращается, моё тело будто растворяется в пространстве, превращаясь в пустоту. Но именно в такие моменты, когда ты думаешь, что сейчас всё закончится, неожиданно приходит спасение.
Огромный влажный нос утыкается в мою зудящую щеку. Я распахиваю глаза и вижу два насыщенных янтарных алмаза, что смотрят на меня со вселенским беспокойством. Лигр здесь, он рядом. Дастан хватает меня зубами за ворот костюма, вздёргивает на ноги, опускается на пол в лежачее положение, кивком указывая, чтобы я забралась ему на спину. Я собираюсь ради нас, ради Дастана, не знаю откуда, но я нахожу лишние силы для решающего рывка. Карабкаюсь на спину зверя, хватаюсь за гриву и понимаю, что нужно держаться как можно крепче, потому что Лигр отступает назад, набирая разгон, и, делая рывок, как молния рассекая воздух, взлетает куда-то вверх, прорывая оставшуюся ткань горящего брезента.
* * *
Нам следовало бы отдышаться. Откуда у Лигра столько сил и энергии? Мы неслись по лесу чуть меньше часа. Наконец сквозь густые заросли елей показались первые огни приближающегося города, так как владения Савински находились в глуши пригорода. А я? Как я умудрилась не свалиться зверю под ноги? Мертвой хваткой вцепилась в его роскошную гриву, зажмурила глаза и про себя молилась, чтобы у нас всё получилось. Ведь мы преодолели
