Его светлость издал тяжелый и долгий вздох и открыл глаза. Несколько мгновений смотрел на меня, давая мне заодно возможность полюбоваться им, потом произнес:
- Знаете, соэлла Сюзанна, все мое знакомство с вами - это удар по голове тяжелым тупым предметом. С самого начала и при каждой нашей встрече вы умудряетесь меня чем-нибудь ошарашить. И сегодня наконец решили сделать это в прямом смысле.
Я, задумавшись, поморгала. Потом подняла руку и смело коснулась пальцами макушки герцога. Под собранными в хвост волосами нащупывалась небольшая шишка.
- То есть... - предположила я, - вы пытаетесь сказать, что я оставила неизгладимый след в вашем сердце, в точности, как эта упавшая книга - на вашей макушке?
Герцог удивленно приподнял брови.
- Ход ваших мыслей меня поражает.
А потом вдруг улыбнулся.
- Вы напоминаете мне кого-то.
- Кого же? - заинтересовалась я.
Улыбка на лице герцога слегка ослабла.
- Не могу вспомнить, - ответил он, словно немного растерянно, но тотчас прищурил глаза и, глядя на меня, требовательно спросил:
- Однако позвольте спросить: что вы здесь делаете?
- О, - живо отозвалась я. - А я как раз искала вас, ваша светлость.
Мило улыбнулась и добавила:
- У меня к вам дело.
- Мне не терпится узнать, - с недовольным лицом заправского ворчуна, отозвался герцог; недавняя улыбка сменилась подозрительным недружелюбным взглядом.
Эх, не любит меня его светлость. Или остерегается. А я ведь к нему с самого начала прониклась глубокой симпатией. Нет взаимности в жизни. По крайней мере, в этой. Ну и ладно.
- Видите ли, ваша светлость, - продолжая очаровательно улыбаться, произнесла я, - мне тут выпала миссия по заботе о ваших детях.
Ах, видели бы, как увеличились в размерах глаза герцога! Сплошные глаза, а не лицо.
- К-каких д-детях? - заикаясь, спросил его светлость.
- Так ваших же, - решила подольше поиздеваться над бедняжкой я.
Герцог смотрел на меня несколько секунд, потрясенно моргая, потом взял себя в руки, нахмурился грозно и спросил нервно:
- А вы ничего не путаете, дорогая соэлла Бизар? Когда это у меня появились дети и кто посмел скрыть от меня их появление на свет?
Я с трудом сдержалась, чтобы не захихикать, заметив, как недовольно дернулась щека его светлости.
Закатив глаза к потолку, сказала с упреком:
- Ну а чьи же это дети, как не ваши, если они вам служат?
- С-служат? - Глаза бедного герцога снова стали большими. - Д-дети?
- Угу, - как ни в чем не бывало кивнула я. - Русалки.
Его светлость поморгал с недоумением.
- Русалки? А это еще что такое?
- Несчастные создания, живущие в пещерах островов вокруг Кархена, - хмуро упрекнула я.
- С рыбьими хвостами.
Герцог выдохнул.
- Ох. Так вот вы о ком. Это норхи. Как вам в голову пришло назвать этих существ детьми, соэлла? Они даже не люди.
Тут мне стало обидно за бедных русалок. Сидят там, в темной пещере, где нет ничего интересного, помимо морской воды. Выполняют поручения герцога, загадки загадывают, с испытаниями помогают, иными словами, работу работают, а им, значит, вместо благодарности - вот так?
- Что вы хотите сказать, ваша светлость? - возмутилась я. - Значит, если с хвостом, то уже не люди? Позвольте, но это дискриминация в чистом виде.
- Дикрис... дискрис... - попытался повторить герцог, но быстро сдался. - Кархен вас побери, соэлла, перестаньте морочить мне голову и поясните, зачем заговорили о норхах.
Я нарочно сделала паузу, чтобы придать важности своим следующим словам.
- Я обещала им, что они будут вознаграждены за свой труд. Для вас они проводят испытания с невестами. Загадки сочиняют и прочее, и прочее. Я считаю, что они заслуживают награду...
- Забудьте об этом, - сведя черные брови у переносицы, вдруг наклонился ко мне герцог.
Мы и так стояли слишком близко, а теперь я могла разглядеть каждое пятнышко в радужках его глаз.
- Соэлла Сюзанна, - понизив голос, заговорил герцог, - мне кажется, я допустил ошибку, когда при нашем знакомстве пошел у вас на поводу. Похоже, у вас сложилось ошибочное мнение, что вы можете заставить меня исполнять все ваши капризы.
Реол Кархейский медленно качнул головой.
- Этого не будет.
Непреклонный и тяжелый взгляд его светлости, казалось, пронизывал меня насквозь. Ох, надо же... А герцог-то, оказывается, полон сюрпризов. Я даже не ожидала такого резкого отпора. Наверное, и впрямь первая победа над его светлостью досталась мне слишком легко, а он отнюдь не так мягок, как мне казалось поначалу.
Но однако... вряд ли герцог сейчас догадывался, что добился противоположного эффекта.
«Не будет, говоришь? - глядя в лицо герцога, подумала я и мысленно улыбнулась самой себе: - Только вот мне теперь еще сильнее захотелось, чтобы ты исполнял все мои капризы, твоя светлость. И что мы будем с этим делать, а?»
Я вздохнула, как будто с сожалением, и спросила огорченным девчачьим сопрано:
- Значит, если я попрошу вас вознаградить русалок за их труд, подарив им немножко украшений и других милых женских штучек, вы не исполните мою просьбу?
- Нет, - холодно ответил герцог, продолжая смотреть на меня тяжелым взглядом и нависать надо мной, как скала, на которой стоял его замок.
- Какая жалость.
Я снова вздохнула и добавила со смирением:
- Я хочу сказать: как жаль, ваша светлость, что вы не оставляете мне выбора. Мне придется рассказать всем вашу маленькую тайну, секрет, который вы от всех скрываете.
Его светлость нахмурился сильнее; взгляд буравил меня подозрительно.
- О чем вы?
Конечно, я говорила о том, что его светлость, который трижды был женат на стройных, как былинки, девицах, втайне имел пристрастие к пышкам. Я еще не забыла, каким влюбленным взглядом он смотрел в зеркало Кархена, где отражалась настоящая я - на тот момент обладательница весьма пышных форм.
Я будто бы стыдливо отвела взгляд.
- Ох, не вынуждайте меня говорить об этом вслух, ваша светлость. Это несколько... смущает.
Герцог с недоумением покосился в сторону, будто никак не мог догадаться, о чем я, потом глаза его вновь расширились, и он быстро глянул на меня.
- Не может быть, чтобы вы говорили о...
- Может-может, - живо подтвердила я.
Уж не знаю, правильно ли он меня понял, но надо ковать железо, пока горячо. Явно же его светлость напрягся. И я не я буду, если этим не воспользуюсь.
- Вижу, вы знаете, о чем я. И поверьте, мне совсем не хочется рассказывать всем ваш секрет. Ваша, гм, пикантная слабость - ваше личное дело, но вы меня вынуждаете, - я невинно похлопала глазами, - отказывая мне в такой простой просьбе.
Герцог с тревогой во взгляде прочистил горло. Потом тяжело вздохнул и, скривившись, сказал:
- Не то чтобы это был секрет... И не то чтобы об этом никому нельзя знать, но... Пожалуй, будет проще выполнить вашу просьбу, нежели позволить вам сеять ненужное беспокойство среди остальных невест. Напомните мне, что вы там хотели.
«Ну вот, а говорил не будешь исполнять мои капризы, - мысленно потирала руки я. -Будешь-будешь. Как миленький будешь».
Похоже, эталоном красоты здесь считались девицы исключительной стройности - этим объяснялся тот факт, что все жены герцога и все невесты были худы, ну, вот как Сюзанна, к примеру.
«Не то чтобы...» - навевало на мысли, что герцог, может, и видит ничего страшного в том, что его слабость станет всем известна, но стесняется этого.
- Брошки, заколки, простые недорогие украшения, шелковые ленты для волос - их наверняка немало можно найти в вашем замке, - сказала я. - Пусть слуги отвезут все это в пещеру, где я была во время испытания прошлой ночью. И вам не накладно, ваша светлость, и русалок порадуете. Как, вы говорите, их называют? Норхами? Может, и норхи, но при этом они все-таки девочки, а взгляд девочек всегда радуется украшениям. Может, и не люди, но все равно дети, а детям нужны игрушки. Заодно и мне приятно будет, если с вашей помощью я выполню свое обещание.
