как и многие в этом городишке, он выглядел потрёпанным, но ухоженным. Среди выцветшей черепицы местами побитой, виднелись куски новой, ярко-красной. Стены дома, кое-где пошедшие трещинами, были тщательно промазаны свежей шпатлёвкой, а в высокой кадке на ступенях маленькой лестницы, вёдшей к деревянной входной двери, пышно цвели разноцветные ароматные петунии.
Уже положив руку на затёртый медный молоточек, прибитый к дверному косяку ржавым гвоздём, Тамила вдруг засомневалась. А не увидит ли она сейчас в доме Фелиции то, чего не должна?
«Ты вряд ли сможешь заменить её, Тамила Келеспи» — тут же раздались в её голове ядовитые слова Арвольда… Но девушка отмахнулась от них, заставив себя вспомнить, зачем она здесь на самом деле.
Ведь только затем, чтобы узнать, где он и не мучиться любопытством, когда из Грэйн-холла за ней пришлют сопровождение, получив от неё ворона. Ведь так? Ведь совершенно точно только за этим?
Решительный стук дверного молоточка заставил Тамилу отбросить все сомнения и напряжённо обратиться в слух.
По другую сторону двери послышались торопливые шаги и щелчки открывающихся замков.
— Кого там нелёгкая… О… неожиданно.
Кутаясь в длинный чёрный халат, расшитый аляпистыми алыми цветами, на пороге её встретила знакомая пышногрудая девица. Смерив гостью неприятным, колючим взглядом, она довольно грубо осведомилась:
— Чего надо, девчуля? Чаевые не верну, так и знай.
Тамила же, наоборот, решила снизить градус их беседы и сказала максимально вежливо, с самой искренней улыбкой из возможных:
— Фелиция? Прости за беспокойство, но ты наверно сейчас единственная, кто может мне помочь. Не ответишь на один маленький вопрос?
Официантка смерила её подозрительным взглядом и даже воровато выглянула за дверь, чтобы убедиться, что странная посетительница пришла к ней в такой час одна.
— Смотря какой вопрос. Но знай, чаевые — не верну.
“Дались же ей эти чаевые… можно подумать, Арвольд ей вчера целое состояние оставил!” — с досадой подумала Тамила, но только шире улыбнулась.
— Скажи, ты ведь была в таверне до закрытия? Если так, то не видела ли ты, куда делся мужчина, который был со мной в тот вечер?
Бросив на неё ещё один подозрительный взгляд, Фелиция вдруг расслабилась и разулыбалась. В её маленьких тёмных глазках, которые, словно синяки, оттеняли разводы плохо отмытой сурьмы, блеснул азарт.
— А что мне будет, если видела?
Услышав это, Тамила, не сдержавшись, вздохнула с надеждой. Но, слишком поздно поняла, что проявлять свою заинтересованность перед этой меркантильной девицей было никак нельзя. Ведь в карманах у неё по-прежнему не было ни единого медного пета!
— Ну… мне просто нужно знать, что с ним всё в порядке. — Попыталась выкрутиться она, всем своим видом изобразив самую безразличную безразличность. — Да, только и всего. Просто он так внезапно исчез, а я ни малейшего представления не имею куда.
Фелиция хитро улыбнулась, продемонстрировав ровный частокол мелких белых зубок. Ну просто один-в-один куница, забравшаяся в курятник!
— Это я как раз поняла. Но всё же какой мне-то прок с того, что скажу тебе, куда твой благоверный запропастился?
“Знает! Она знает, где Арвольд!” — радостно воскликнул внутренний голос Тамилы и где-то в груди девушки будто взорвалась хлопушка с яркими, разноцветными конфетти. Но другой, прижимистый, должно быть, принадлежащей её разуму или уж скорее внутренней жадной жабе, тут же отозвался ему эхом: “Это, конечно, прекрасно. Но денег нет”.
Тамила виновато улыбнулась и смущённо предложила первое, что пришло в голову:
— Ты проявишь женскую солидарность? Поможешь мне и тебе вернётся сторицей. Я слышала, именно так это и работает.
Громко, даже оглушительно рассмеявшись, Фелиция сделала шаг вглубь своего дома и потянула на себя входную дверь, ясно давая понять, что на этом разговор можно считать оконченным. Но, ловко поставленный в просвет между косяком и дверью изящный сапожок, не позволила тому случиться.
— Постой. Хорошо. Скажи для начала, чего ты хочешь?
Хитрая Фелиция явно только того и ждала. Внимательно оглядев Тамилу от макушки до самых острых носков лакированных сапожек, она сообщила, гордо расправив плечи.
— Серёжки твои хочу.
Тамила инстинктивно коснулась пальцами мочки уха. Маленькие жемчужные капельки, инкрустированные горным хрусталём, были не самым дорогим украшением из тех, что у неё были. Но очень ей нравились. И к тому же хранили в себе дорогую её сердцу память — их подарила Тамиле леди Ирма, когда девушка впервые смогла выйти с ней в сад после затяжной болезни, поразившей её в детстве.
Подняв на Фелицию растерянный взгляд, Тамила вдруг даже для себя неожиданно, согласилась:
— Хорошо… забирай.
— Хмм… — задумчиво фыркнула девушка, явно не рассчитывавшая на то, что её гостья так быстро сдастся. И вдруг выпалила с ещё более наглой усмешкой, чем прежде: — И платье тоже! И сапожки!
Обомлев от такой дерзости, Тамила вытаращилась на нахалку и даже назад отступила, словно решив сбежать.
— Что? А я тогда в чём ходить буду? Да и не налезет оно на тебя. — Всплеснула девушка руками, указав на пышную грудь и широкие бёдра официантки.
Та в ответ мстительно прищурилась и недовольно выпалила:
— Налезет. Я, может, на диете. А если не похудею, то разошью, тебя не спрашивая. Взамен могу своё старое отдать. Из женской солидарности. Чтоб голым задом на улице не светила.
— Что?! Да как ты…
Вспыхнула было Тамила, но тут же взяла себя в руки. Наглости и хамства Фелиции точно было не занимать, но, по крайней мере, она запросила у девушки плату тем, что у неё было. Хоть и цена казалась слишком высокой за такой пустяк.
— Ладно… но платье из твоих старых я выберу себе сама! И сапожки — это уже перебор!
— Ой, не очень-то и хотелось. Это я так, проверить твою щедрость, девчуля.
Проворчала Фелиция и отступила в сторону, с торжествующей улыбкой пропуская гостью в дом.
— Ну, проходи.
В гостиной официантки царил удивительный порядок. Недорогая обстановка показалась Тамиле уютной, должно быть, такое ощущение создавали разложенные повсюду кружевные салфетки и разбросанные по старым диванам и креслам вручную расшитые подушки, созданные из разноцветных лоскутков ткани. Видно было, что какой бы ушлой шантажисткой Фелиция ни была, к своему имуществу она относилась очень аккуратно и трепетно.
Общее приятное впечатление о её доме портил только навязчивый запах табака, который, казалось, был здесь повсюду.
— Чаю?
Нарочито вежливо спросила гостью хозяйка дома и кивнула на стол, на котором были красиво расставлены к завтраку заварник с чайной парой и небольшое блюдо с ароматной выпечкой.
— Спасибо, не надо. — Тут же ответила Тамила, но сразу одумалась, почувствовав,
