на моих губах чуть дольше обычного «чмока».
— Прости, что оставил тебя одну, необходимо было подписать документы, прибыли новые стражники на службу, но я уже освободился и остаток дня мы можем провести вдвоем. Есть идеи, чем можем заняться?
«Как же сильно я тебя люблю!»
Я сильно его обняла, уткнувшись лицом в его крепкую грудь.
— Мы можем просто погулять? Например, в городе? — спросила я также, уткнувшись в него.
— Хм, не плохая идея, — задумчиво растянул он. — Сейчас распоряжусь, чтобы нам подали экипаж и сформировали сопровождение.
***
Пока мы ехали, Рейган все время что-то рассказывал. Он так воодушевился тем, что я вообще не знакома с их миром и порядками и изучала все по наитию, что вещал абсолютно обо всем, как говорится «со дня основания мира».
А я любовалась им, не столько запоминая и усваивая информацию, сколько наблюдая за тем, как горят его и без того светящиеся глаза, как меняется мимика на его прекрасном лице с идеальными чертами лица.
И мое бедное сердце сжималось от мыслей, что я могу его потерять, что однажды я не смогу прикоснуться к нему и даже просто заглянуть в его глаза.
Я взяла его за руку, он замолчал и вопросительно посмотрел на меня, а я подняла на него взгляд и решительно выпалила то, что было сейчас на душе.
— Любимый, я хочу, чтобы ты знал, что никого и никогда я не любила, как тебя, я вообще не подозревала, что способна на такие сильные чувства, — он сильнее сжал мою руку, а я продолжила. — Еще я хочу, чтобы ты знал, что я хочу остаться с тобой, во что бы то ни стало! Даже если обстоятельства так распорядятся и жизнь нас разведет, то знай, это было не мое решение. Сейчас я хочу, как в сказке — и только смерть разлучит нас.
Я замолчала, также пристально всматриваясь в глаза мужу. Он хмурился, выражая взглядом свое напряжение и непонимание.
— Я совершенно не понимаю, что могло натолкнуть тебя на такие мысли, но если ты что-то знаешь, я умоляю тебя, расскажи мне, я придумаю, как решить любую из наших проблем! — он так на меня смотрел, что глаза защипало и я опустила голову, отрицательно кивая.
Рейган притянул меня в объятия, прижимая голову к своей груди.
— Лина, я так сильно люблю тебя, что уже не смогу без тебя! Я уже пожил несколько дней в разлуке и больше не хочу!
Его слова вырывались с отчаянием, но мне они грели душу. Надежда есть, что у нас все получится. Я верю в это!
Прогулка получилась просто чудесная! От пестрых домиков, садов, рынков рябило в глазах. Улыбка не сходила с губ, а они в свою очередь припухли от обильных поцелуев. Принц целовал при любой возможности, а я млела от этих ненавязчивых знаков внимания.
Несмотря на то, что прогулка сопровождалась несколькими стражниками из личной охраны принца, мы гуляли как самые обычные горожане, не выставляя на показ свой статус и вели себя очень скромно, просто наслаждаясь прогулкой и друг другом. Рейган купил мне кулек с засахаренными орешками, карамельное яблочко и фруктовый напиток, что больше напоминал разбавленный сок. Он резко отпустил мою руку, потом отбежал к одной из лавок и очень быстро вернулся обратно, лучезарно улыбаясь и неся в руках букет из полевых цветов и лесных ягод. Ягоды я узнала сразу.
— Корлина! — пискнула я, принимая букет.
Я уткнулась носом в букет, жадно втягивая их запах.
— С древнего переводится, как «сердце Лины». Лина, точнее Эвелина — это девушка из одной сказки, чье сердце превратилось от несчастной любви в лесную ягоду, — с нежностью смотря на меня, рассказывал мой муж. — А так пахнешь ты, — зажмуриваясь, уткнулся в букет он.
Мою душу затопила нежность и я поцеловала легким прикосновением губ любимого мужчину, первого и единственного.
Возвращались мы абсолютно счастливые, смеялись, пели, кто что мог, и целовались мимолетно, иногда тягуче, иногда жадно.
А завтра нам готовило новые сюрпризы.
Утром, я проснулась в объятиях своего мужа, но по достоинству свое счастье я не могла оценить. Мне срочно необходимо придумать, как отвертеться от королевы и выполнения своей части договора. Чисто теоретически, можно взбрыкнуть и сбежать, но я сбегать не хочу. Можно предположить, что где-то в ритуале я могу отказаться, но ведь сюда я попала без своего согласия, значит, этот вариант отпадает. И тут меня осенило, пойти к Марте, чтобы уйти отсюда я не могла, а вот, чтобы остаться — она может помочь.
Я тихонько зашевелилась и уже спустила одну ножку на пол, как хватка на талии окрепла, а сонный голос с хрипотцой запустил табун мурашек.
— И куда же ты собралась, любовь моя?
Теплые губы, коснулись плеча. Я замерла, зажмуриваясь от незатейливой ласки.
— Просто пописать захотелось, — полушепотом выдала я, подставляя шею и ключицу под поцелуи.
— Душа моя, — растягивая слова, мурлыкал принц, покрывая поцелуями. — Это вообще не сексуально, — хихикнул он и отпустил.
«Как же холодно без его тепла…»
Нет, я точно не смогу отказаться от него и чем больше мы проводили время вместе, тем сильнее я убеждалась в этом.
После утреннего туалета и завтрака, опять же совместного с мужем, моя камеристка собирала меня.
— Эни, мне необходимо увидеться с Мартой и желательно на нейтральной территории, ты сможешь мне помочь? — смотрела на нее через зеркало.
Она кивнула. Я перехватила ее ладонь, она замерла и подняла на меня глаза в отражении.
— Я очень хочу остаться здесь с Рейганом, мне надо придумать, как помешать королеве.
Эни отвела немного в сторону взгляд и, тихонько выдохнув, сказала:
— Вам надо с его Высочеством принцем Рейганом поговорить, я думаю, он единственный, кто может повлиять на королеву и разорвать ваши договоренности.
— Я знаю, но ты не представляешь, как я боюсь увидеть в его глазах разочарование. Я уже видела злость, перемешанную с болью, и кое-как пережила это, — горько призналась я.
— А что будет, если однажды вы проснетесь в своем мире и уже ничего не сможете сделать? Что вы будете думать, когда совсем не сможете видеть его глаза? Ни злые, ни добрые? — отчаянно почти кричала моя камеристка.
Мое сердце сжалось от боли, когда я представила это. Я повернулась к ней лицом.
— Я сегодня поговорю с Мартой, если она не сможет мне помочь, то завтра я поговорю с Рейганом, я обещаю и тебе, и себе.
Она кивнула, безмолвно принимая мою клятву, но глаза ее говорили об обратном —
