Внезапно, там оказался Найэл и что-то сказал старику. Седой воин, нахмурившись, посмотрел на нее и покачал головой.
Найэл тоже посмотрел на девушку, неодобрение было написано у него на лице.
— Талорк сказал, что тебя кто-то должен сопровождать, когда ты спускаешься по лестнице.
— Я вполне способна спуститься самостоятельно, — ответила Абигейл, но судя по выражению его лица, она сказала это не достаточно громко.
Замечательно. Она положила руку на горло и повторила еще раз, радуясь, что вибрации стали более сильными, что означало, что ее голос стал громче.
Теперь было видно, что Найэл всё услышал, но то, что он услышал, ему не понравилось. Он пересек зал и двумя шагами поднялся по лестнице, прежде чем девушка смогла сделать еще хоть шаг. Черты его лица были жесткими, когда он положил свою ручищу на ее руку.
Абигейл закатила глаза, но приняла помощь и позволила ему свести себя вниз. Когда они спустились, она увидела, что прибыли Гуайэр и Уна. Она улыбнулась своему новому другу и попыталась не хмуриться женщине, которая накануне была более чем неприветлива.
Независимо от того, как Уна к ней относилась, Абигейл была рада видеть, что женщина все еще по-прежнему оставалась экономкой в замке. По крайней мере, так Абигейл полагала, не увидев присутствия в зале других женщин рядом с Гуайэром.
Гуайэр улыбнулся и кивнул Абигейл.
— Доброе утро.
— Это утро не было бы добрым, если бы наша леди упала с лестницы, — проворчал Найэл, направляя свое неудовольствие на сенешаля. — Лэрд ясно дал понять, чтобы его жену всегда сопровождали.
— Я знаю об этом, — ответил Гуайэр, выглядев лишь слегка обеспокоенным. Он отступил подальше при приближении Найэла, в этом действии был заметен тонкий маневр.
Но напряжение в теле Найэла говорило о том, что он хорошо все понял. И обиделся.
— Так почему же она только что спускалась в зал одна?
— Потому, что я не ребёнок и не хочу ждать, когда кто-то придет и возьмет меня за руку, чтобы провести по ступенькам, — сказала Абигейл резко. Ну, честно говоря, почему же никто из них не видит, что ей не требуется няня, чтобы спуститься по лестнице?
— Мы с Уной как раз шли посмотреть, не проснулась ли наша госпожа, когда увидели, как ты спускаешься с ней, — ответил Гуайэр. Взгляд, которым он одарил Найэла, был полон тоски.
Судя по тому, как большой воин скрестил на груди руки и нахмурился, Абигейл предположила, что он был совсем слеп к чувствам молодого человека. Что, вероятнее всего, было к лучшему. Если Найэл не ответит Гуайэру взаимностью, обнаружив его чувства, то он, скорее всего, доставит боль сенешалю.
Такая беда, как потеря слуха, была не единственной в том, что Церковь учила своих последователей считать порочным и грязным.
Однако Абигей очень хотелось хоть чем-то помочь.
— Когда вы проснулись, я надеюсь, вода в кувшине была всё ещё тёплой? — спросила Уна, прерывая мысли Абигейл.
— Да, тёплой. И это было очень кстати.
— Я рада.
— Это была ваша идея, — спросила Абигейл, как только эта мысль пришла ей в голову, но затем пожалела, что не сумела сдержать рот на замке.
Но Уна не выглядела оскорбленной.
— Да, наш лэрд с превеликим удовольствием оставил бы на вас свой запах, чтобы каждый в этом замке знал, кому вы принадлежите.
— Как будто в этом есть какие-то сомнения.
На какой-то миг между женщинами прошла искра понимания, пока Абигейл не поняла, что Найэл с Гуайэром всё ещё спорят по поводу того, что ей пришлось самой спускаться по лестнице. При других обстоятельствах, она обратила бы внимание на их беседу, но была настолько потрясена участием Уны, что просто забыла следить за мужскими губами.
— Не могли бы вы двое прекратить обвинять друг друга? Если уж вы хотите найти виноватого, то возложите ответственность на того, кому она принадлежит. На меня. Я уже не ребёнок, чтобы прятаться за чьей-либо юбкой. Я спустилась по лестнице сама. Ну вот, у вас есть моё ужасное признание. Вы можете также привыкать к тому, что я не буду ждать кого-то, кто будет сопровождать меня, как только я захочу куда-нибудь пойти.
— И ты посмеешь неповиноваться своему лэрду? — спросил требовательно Найэл.
— Конечно, посмеет. Я провел только несколько часов с нею вчера, и уже достаточно хорошо её изучил, чтобы понять, что наша госпожа имеет очень упрямый характер, который не уступит характеру нашего лэрду. Как вы, которые провели с нею много дней, путешествуя, этого не заметили?
— Я заметил только то, что наша леди уважает лэрда слишком сильно, чтобы без обсуждения отвергать его наставления, — проговорил Найэл сквозь зубы.
Абигейл, которая была возмущена тем, что её обсуждаю, как будто её здесь нет, впилась взглядом в обоих мужчин.
— Конечно, я уважаю своего лэрда, но я — его жена, а не раба или ребенок. — Но это было слишком опасной темой для обсуждения, потому что Абигейл признавала, что неповиновение мужу действительно было плохим решением.
— Я надеялась позавтракать. Это возможно?
Найэл кивнул:
— Гуайэр позаботится об этом.
— Я что, экономка? Возможно, я и не совсем большой крикт, но я и не женщина. В случае если ты забыл, я — сенешаль, а не служанка.
Можно было подумать, что Найэл вот-вот взорвется, но он сжал челюсть и, повернувшись на пятках, без единого слова направился прочь из зала. Как только он ушел, зеленые глаза Гуайэра наполнились болью и страданием.
Старый воин также поднялся на ноги:
— Вы, наверное, счастливы, что уже принесли смуту в наш клан, — сказал он, обращаясь к Абигейл прежде, чем самому направиться к выходу.
— О, а у него есть характер, — проговорила Уна.
— Ты имеешь в виду этого старого воина? — спросила Абигейл.
— Ах, Осгард, он действительно может быть очень неприятным. Моя мать говорит, что он очень изменился с того времени, когда во время нападения англичан потерял жену и сына, — ответила со вздохом Уна и покачала головой. — Но я подразумевала Найэла. Он очень сдержан с тобой, Гуайэр. Тебе повезло, что он считает тебя своим другом.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Абигейл, думая, что Уна должно быть преувеличивает грозную природу Найэла. Ее новый друг очень мил.
— Если бы какой-то другой воин так ответил Найэлу, то он был бы уже сбит с ног и лежал на полу с приставленным к горлу ножом.
— Никогда не говорите так.
Гуайэр вздохнул.
— Это верно, но он сдержан со мной не потому, что мы — великие друзья. — Молодой воин выглядел в этот момент ужасно расстроенным. — На самом деле, все совсем не так.
— И почему же тогда? — спросила Абигейл из любопытства.
