«Мне наплевать, – подумала Елена, пока разгорающийся гнев отгонял страх. – Мне на все наплевать, Стефан, я по-прежнему хочу тебя видеть. Но где же ты?»
Люк в потолке был открыт, и оттуда поступал холодный воздух.
«Там так высоко», – подумала Елена, ощущая внезапный озноб от страха.
Она еще никогда не взбиралась по этой приставной лесенке к площадке с перильцами на крыше, и длинная юбка основательно затрудняла подъем. Наконец Елена медленно пролезла через люк, встала на колени на крыше, а затем поднялась на ноги. Увидев темную фигуру в углу, она быстро двинулась к ней.
– Стефан, я не могла не прийти… – начала Елена и внезапно осеклась.
Вспышка молнии полыхнула в небе в тот самый миг, когда фигура в углу резко развернулась. А затем вышло так, словно все дурные предчувствия, все страхи и кошмары, которые Елена когда-либо переживала, внезапно сбылись. Она даже не могла вскрикнуть – это зрелище уже было за гранью добра и зла.
«О господи… нет», – подумала Елена.
Ее разум категорически отказывался извлекать смысл из того, что видели ее глаза. Нет. Нет. Она просто не станет на это смотреть, она никогда не поверит…
И все же Елена не могла удержаться от созерцания. Даже если бы она зажмурилась, каждая деталь ужасающей сцены уже врезалась в ее память – опалив ее разум подобно вспышке молнии.
Стефан.
Стефан, такой элегантный в своей обычной одежде, в черной кожаной куртке с поднятым воротником. Стефан, чьи темные волосы были подобны одной из грозовых туч, нависавших над городом. Стефан, застигнутый врасплох этой вспышкой света. Стефан, чье тело выгнулось в какой-то звериной позе, полусидя, с выражением животной ярости на тонком лице.
И кровь. Этот нежный, надменный, чувственный рот, заляпанный кровью губы казались кошмарно-красными на фоне бледной кожи, на фоне резкой белизны оскаленных зубов. В руках Стефан держал обмякшее тельце плачущей горлицы, белой как его зубы, беспомощно распростершей крылышки. Еще одна горлица лежала у его ног подобно использованному и скомканному носовому платку.
– О господи, нет! – прошептала Елена.
Продолжая шептать одно и то же и пятясь назад, она едва сознавала, что делает. Разум девочки просто не мог справиться с этим ужасом, мысли разбегались в дикой панике подобно мышам, вырвавшимся из тесной клетки. Нет, она этому не поверит, просто не поверит. Тело было невыносимо напряжено, сердце разрывалось, голова кружилась.
– О господи, нет…
– Елена! – Ужаснее всего остального было видеть, как глаза Стефана глядят на нее с этого звериного лица, наблюдать, как жестокий оскал сменяется видом отчаянным и потрясенным. – Елена, пожалуйста. Пожалуйста, не надо…
– О господи, нет! – Вопли словно сами собой пробивали себе путь наружу из ее гортани. Елена попятилась еще дальше и споткнулась, когда Стефан вдруг к ней шагнул. – Нет!
– Елена, пожалуйста… будь осторожна.
Эта тварь, эта жуткая тварь с глазами Стефана шла к ней, глаза ее горели. Елена метнулась прочь, когда Стефан сделал еще один шаг, протягивая к ней руки. Эти длинные руки с изящными пальцами, которые так нежно гладили ее волосы!
– Не прикасайся ко мне! – вскричала Елена.
А затем отчаянно завопила, спиной ощущая железную ограду площадки. Этому железу было почти полтора столетия, и в некоторых местах оно уже совсем проржавело. Веса до смерти перепуганной девочки оказалось для ограды слишком много, и Елена почувствовала, как перила поддаются под ее тяжестью. Затем послышался резкий скрежет ломающегося металла, смешавшийся с отчаянным воплем. За спиной у Елены зияла пустота, ухватиться было не за что, и она стала падать.
В это мгновение Елена увидела бурлящие темно-пурпурные облака, темную громаду дома рядом с собой. Странным образом у нее оказалось вполне достаточно времени, чтобы ясно все это увидеть и почувствовать всю бесконечность страха, пока она кричала и падала, падала, падала…
Однако ужасный, сокрушительный удар о землю так и не случился. Внезапно Елену обхватили крепкие руки, поддерживая ее в пустоте. Послышался глухой стук, и руки напряглись, тело прижалось к ней, словно впитывая в себя катастрофу. Наконец все вокруг успокоилось.
Елена неподвижно лежала внутри круга этих рук, пытаясь осмыслить случившееся. Пытаясь поверить в еще одно совершенно невероятное событие. Она упала с крыши высокого трехэтажного дома – и осталась жива. Теперь в полной тишине между ударами грома Елена видела вокруг сад позади пансионата, и опавшая листва покрывала то самое место, где должно было лежать ее разбитое тело.
Наконец Елена обратила взгляд на того, кто сжимал ее в объятиях. Стефан.
Сегодня вечером было испытано слишком много страхов, вынесено слишком много ударов. И теперь Елена могла лишь с бесконечным удивлением смотреть на него.
В глазах Стефана читалась страшная печаль. Эти глаза, что горели как зеленый лед, теперь оказались темными и пустыми, совершенно лишенными надежды. Примерно тоже самое Елена наблюдала в ту первую ночь в его комнате, только сейчас было еще хуже. Ибо теперь глаза были наполнены ненавистью к самому себе, тоской и горестным осуждением. Елена просто не смогла этого вынести.
– Стефан, – прошептала она, чувствуя, как эта грусть входит и в ее сердце.
Елена по-прежнему видела красные пятна на его губах, однако теперь их вид пробуждал трепет жалости наряду с инстинктивным страхом. Быть таким одиноким… таким чужим и таким одиноким…
– Ах, Стефан, – прошептала Елена.
Но ее слова тонули в бездонных глазах, не порождая никакого отклика.
– Идем, – тихо произнес Стефан и повел ее в дом.
Когда они добрались до царства разрушения, которым стала его комната, Стефан ощутил укол жгучего стыда. То, что именно Елена все это увидела, оказалось для него совершенно невыносимо. С другой стороны, возможно, так оно было и лучше. Ибо теперь она воочию могла видеть, каков он на самом деле, что он способен натворить.
Медленно подойдя к кровати, Елена села. А затем заглянула в помрачневшие глаза Стефана.
– Рассказывай, – только и сказала она.
Стефан невесело усмехнулся и заметил, как Елена вздрогнула. Это заставило его еще сильнее себя возненавидеть.
– Что ты хочешь знать? – спросил Стефан. Поставив ногу на один из перевернутых чемоданов, он почти с вызовом обратился к Елене, широким жестом обводя комнату. – Кто это сделал? Я это сделал.
– Ты сильный, – сказала Елена, не сводя пристальных глаз с перевернутого чемодана. Затем она все же подняла взгляд, припоминая о том, что случилось на крыше. – И быстрый.
– Сильнее человека – произнес Стефан с намеренным ударением на последнем слове.
